— Я из Швеции.
Он кивнул, как будто это все объясняло:
— Ага. — И пошел к полке с гомоэротикой.
Сара вернулась к чтению. Через несколько минут он подошел к прилавку с двумя книгами. Сара заранее запаслась красивыми обложками с картинкой дуба и названием магазина. Не спрашивая, она надела на книжки обложки и вручила покупателю. Он заплатил, но не спешил уходить. Просто стоял между ней и дверью, явно желая спросить что-то еще.
— Могу я чем-то еще помочь? — спросила Сара.
— Я надеялся… — начал было он и остановился. — Надеялся найти таких же, как я…
— «Площадь», — ответила Сара. — Поговори с Энди и Карлом.
— Они?..
— Пара, да.
Видно было, что он не может решить, рад он или расстроен.
— Они тебе что-нибудь посоветуют, — сказала она. — Скажи, что ты от меня.
Она протянула руку:
— Меня зовут Сара.
— Джошуа, — ответил он. — Но все зовут меня Джош.
Конечно, Сара предлагала Карла в качестве рекламы для туризма только в шутку, но, судя по всему, Джен этого не поняла. И когда Энди позвонил и попросил заехать в «Площадь», Сара встревожилась.
— Ты не представляешь, кто сегодня приходил, — сказал Энди, когда Сара присела за стойку со стаканом пива.
— Кто? — осторожно спросила она.
— Джош.
— Вот как, — с облегчением сказала Сара. — Надеюсь, вы не в обиде на меня.
— Конечно, нет. С чего нам обижаться? Почему бы нам не стать службой доверия для геев со всей округи?
Только не краснеть, только не краснеть, думала Сара. К ним подошел Карл и перегнулся через стойку. Видимо, он уже понял, что Сара не собирается на него набрасываться.
— Ты сделала доброе дело, — сказал он.
— А ты у нас, оказывается, бисексуалка, Сара, — добавил Энди. — В тихом омуте…
К счастью, о туристической брошюре они не спрашивали. Сара уже не раз пожалела об этой шутке.
Газета, судя по всему, распространилась далеко за пределами Броукенвила и Хоупа, привлекая все новых покупателей в книжный магазин. В субботу от покупателей снова не было отбоя. Причем большинство составляли крупные женщины в мешковатых джинсах, клетчатых рубашках, пыльных ботинках и ковбойских шляпах. Сара не могла отвести от них глаз. Настолько необычно они выглядели. Она и не подозревала, что люди носят ковбойские шляпы в повседневной жизни. Никогда раньше Сара не видела таких женщин. Они словно сошли с картинки в книге или с экрана телевизора. Значит, все-таки ковбои существуют в реальности? И все эти фильмы и книги говорили правду? В это было трудно поверить. Единственное отличие от фильмов в том, что в реальности все весили на двадцать килограммов больше и на лицах у них не было ни следа косметики.
Они приходили группами. Кто-то покупал книги, кто-то просто смотрел. Они подолгу задерживались в магазине, перекидываясь короткими фразами на диалекте. Говорили они мало и только по существу. Грейс тоже пришла посмотреть, что происходит. Протиснувшись к прилавку, где Сара притворялась, что читает, Грейс демонстративно громко произнесла:
— Когда-то все эти женщины пришли бы ко мне. Все эти сильные женщины, которые своими руками строили эту страну. — Она покачала головой. — И вот они снова в городе. Но приехали за книгами, а не за спиртным. Это противоестественно.
Сара закрыла книгу и взглянула на Грейс.
— А что плохого в том, чтобы приехать за книгами? — поинтересовалась она. Сара жестом обвела книжные полки. — Разве сильным женщинам не нужно читать о других сильных женщинах?
— Чушь. Нет хорошей книги о настоящих Штатах. Только жалкие книги про жалких слабых мужчин. Настоящая жизнь — она суровая, дикая, опасная. А книги — это просто сладкие леденцы. Писатели слишком озабочены своими мелкими мыслями и чувствами, чтобы писать о реальности. Что все эти слабаки сделали для Айовы?
— Только потому, что они сильные и суровые и носят ковбойские шляпы, они не могут читать книги? Разве книги существуют лишь для жалких мужчин? Если кто и заслуживает книги, так эти фантастические женщины! — Сара обвела рукой магазин.
Конечно, сперва она была совсем другого мнения о посетительницах, но женщине позволена переменчивость. Да и в том, что они все сильные и суровые женщины, у нее не было никаких сомнений. Вот только фантастическими их назвать было сложно. Сара готова была уже продолжить свою пламенную речь, но тут одна из сильных женщин на беду подошла к ней и спросила:
— Простите, но где тут у вас бар?
Грейс рассмеялась.
— Подружки! Что вы вообще забыли в книжном?
— В статье говорилось, что его стоит посетить, — ответила одна из женщин. Она теперь оглядывалась по сторонам, словно впервые осознав, где она.
— И к тому же бар открывается не раньше пяти.
У Сары появилось плохое предчувствие.
— Я слышала, что «Площадь» тоже стоит посетить, — продолжала женщина. — Наверно, там поинтересней, чем в книжном магазине.
Сара помрачнела.
— Грейс покажет дорогу.
…Том ждал возвращения Сары из магазина у нее дома. В последнее время она была слишком занята своей кампанией, чтобы думать о Томе. И внезапно он оказался перед ней.
— Привет, — робко поздоровалась Сара, поднимаясь на веранду. Она остановилась прямо перед ним, Том улыбнулся и наклонился вперед. Совсем чуть-чуть, но для Сары это было очень близко. Их тела почти касались друг друга. Она смотрела на мужчину перед собой, лихорадочно соображая, что бы такое сказать, чтобы удержать эту улыбку у него на лице. Это был один из тех моментов в жизни, когда время или тянется бесконечно долго, или стремительно летит. Сара ощущала всем телом каждую секунду. Она чувствовала, что надо или что-то сказать, или отстраниться, но не могла придумать что. Не дав ей больше времени на раздумья, Том прокашлялся и сказал:
— Меня прислал Карл.
Сара моргнула.
— Ему нужна твоя помощь. Он сказал, что за тобой должок. Видно, что он чем-то озабочен. Я вызвался тебя привезти.
Он продолжал стоять прямо перед ней. Неужели он думает, что в такой момент Сару могут волновать заботы Карла?
— Сейчас? — пробормотала она.
— Судя по всему, да.
Том отошел от нее, спустился с веранды и открыл дверцу машины. Только теперь Сара смогла выдохнуть. Она была благодарна ему за эту возможность.
Первое, что поразило Сару, это шум. Уже на парковке слышны были громкие голоса слишком большого количества людей, собравшихся в тесном пространстве. Второе — духота. В «Площади» было жарко, как в сауне. И очень душно. Воняло пивом и потом. А третье, что поражало, это количество крепких женщин в мешковатых джинсах и ковбойских шляпах.
