Конрон крепко задумался, медленно потягивая вино.
— Все равно не понимаю, — вдруг хлопнул он по столу ладонью. — Ну не могут три тысячи солдат быть серьезной угрозой для такого города, как Тортон!
— А зачем тогда их сюда направлять? Если я ничего не путаю, то от ближайшего оккупированного Эрихом города до Тортона порядка ста пятидесяти километров… это если примерно считать…
— Чуть больше ста шестидесяти.
— Хорошо. При хорошем марше это расстояние можно покрыть за…
— Двенадцать-четырнадцать дней.
— Гм… Я полагал, что дней за девять-десять.
— Сразу видно, что у тебя нет никакого военного опыта и тебе не приходилось ходить в походы.
— Приходилось, но немного не такие, и не боевые, а учебные. Если пешком, я один преодолел бы это расстояние за три дня, если идти по дорогам.
— Пешком? — на лице Конрона нарисовалось настолько явное недоверчивое выражение, что Володя не удержался и хмыкнул.
— В другое время я предложил бы заключить пари, но ладно, это сейчас не важно. Так вот, скажите мне, если три тысячи не могут взять город, зачем их сюда отправлять? Кстати, вы уверены в своих данных?
— Мне это сообщил герцог.
— Понятно… что ж, поверим герцогу. Считаем, что его сведения верны. Отбиться от такого отряда Тортон способен и своими силами, но герцог решает на всякий случай выделить дополнительные силы и посылает вас. Значит, тут все-таки что-то есть?
— И ты предлагаешь готовиться к полноценной осаде, как будто нас собирается осаждать многотысячная армия, имеющая на вооружении все необходимые средства?
— Правильно.
Конрон опять задумался.
— Перед началом похода герцог оказал мне честь беседой и говорил, что порты сейчас для королевства очень важны, поскольку только торговлей мы можем получить деньги на войну… Ты предлагаешь все это остановить в третьем по величине порту королевства? Мне плевать на магистрат и этих торгашей, но герцог мне сначала снимет голову, а потом прикажет набить мой труп опилками и выставит на всеобщее обозрение.
— Оригинальный вид казни. Так вы боитесь?
— Хватит! — Тир грохнул кулаком по столу. — Боюсь или нет, какое это имеет значение? Я солдат, а ты пытаешься поймать меня как мальчишку! — Конрон многозначительно глянул на Володю. Тот смутился.
— Извини. Ладно, я не буду настаивать. Свои предложения я высказал, но командуешь ты и, соответственно, решать, что делать тоже тебе. Я действительно немного увлекся. Когда, ты говоришь, стало известно о начале похода отряда этого барона…
— Барон Розентерн. Командует походом барон Розентерн.
— Вы с ним знакомы, тир?
— Лично нет, но о нем слышал.
— И что можете сказать о нем, как о полководце?
— Гм… Смелый,
— Хороший солдат. Я же спрашивал о качествах полководца… хотя прошу прощения. Что значит смелый? Всегда впереди войска на белом коне?
— Э-э-э… нет. Такого вроде за ним не водится, хотя если идет в атаку, не прячется. Хм… Слушай, я тебе лучше скажу то, что мне герцог говорил.
— О-о-о! Да-да?
— Смелый, но нетерпеливый, предпочитает действовать сходу, но если его первый удар отражают, умеет собраться и начинает планомерно действовать для достижения цели. При случае снова ударит быстро и решительно в любую обнаруженную слабость. Вот. Не знаю только, чем это может помочь.
— Помочь… — Володя задумчиво отстукивал пальцами ритм по столу. — Не очень подходящая кандидатура для осады, но идеальная для молниеносного наскока… или же чтобы быстро прийти и закрепиться на определенных позициях. Вроде бы все за вас, тир Конрон и, тем не менее, я все равно прошу вас начать готовиться к серьезной осаде.
— Да что же тебя беспокоит?
— Что? Первое, отсутствие Эриха в оккупированных областях. Он слишком деятельный король, чтобы болтаться в столице, когда его войска стоят в чужой стране. Не для прогулки же он затеял этот поход? Второе, поразительное бездействие родезийских солдат — они словно успокоились на достигнутом. И третье, цены на пеньку и парусину в Родезии… они стремительно взлетают вверх, а купцы жалуются, что не удается зафрахтовать ни одного корабля.
— Цены?
— Тут надо проверить кое-что, но перед тем как уехать, обещаю поделиться всеми своими выводами.
— Уехать? Ты собираешься уехать из города?
— Да, тир. Это не моя война, прошу простить за откровенность. И мне совершенно не хочется, чтобы она становилась моей. Как ваш друг, я готов помочь всем, что в моих силах и моя помощь, смею надеяться, будет солидной, но… извините.
Конрон явно такого не ожидал. В его представлении, раз благородный, то сражаться — твое дело, а тут…
— Локхер не моя родина. — Володя сразу понял, что что-либо объяснять Конрону просто бессмысленно. И понял, что только что практически потерял друга. Но он человек другой эпохи, другого воспитания и оказался не в силах преодолеть это в себе.
Конрон и Володя поднялись практически одновременно.
— Завтра я собираюсь сходить к отцу той девочки, которую вез… Заодно попрошу его кое-что узнать для меня. Перед тем, как уехать, мне хотелось бы еще переговорить с тобой.
— Как пожелаете, ваша светлость, — Конрон церемонно кивнул и направился к выходу. Володя долго еще стоял перед столом, глядя ему вслед. Трактирщик несколько раз подходил, но так и не решился побеспокоить благородного господина, к которому новый командир гарнизона Тортона, о чем в городе уже знала каждая собака, обращался «ваша светлость».
Володя вздохнул и отправился домой. Настроение паршивое, и чувство, словно предал лучшего друга. Но ведь это действительно не его война! Здесь у него нет ни знакомых, ни родных. Даже обычаи этой страны, как, впрочем, и любой другой в этом мире, для него непонятны и чужды. Самоуспокоение помогало мало, и настроение подниматься отказывалось категорически. Ничего не изменилось и по возвращении. Намаявшись в комнате за столом с картами и записями, Володя достал мечи и спустился вниз, предложив Филиппу потренироваться… Когда загонял того до такой степени, что бывалый воин и стоять уже не мог, Володя предложил пофехтовать и Рокерту. Тот с сомнением оглядел с трудом стоявшего на ногах юношу, но отказаться не решился, хотя и действовал осторожно, стараясь не наносить сильных ударов. Володя продержался еще полчаса, а потом просто упал от усталости.
— И что там случилось? — поинтересовался Джером у Филиппа, когда они вдвоем затащили господина в комнату и уложили на кровать.
— А я откуда знаю? — сердито отозвался солдат. — Меня там не было.
Джером опасливо покосился на дверь комнаты Володи.
— Пожалуй, сегодня я ему вряд ли понадоблюсь… схожу-ка я прогуляюсь… недалеко.
