Вздохнул, но не заплакал – сдержался. Не пристало королю сидеть на троне с заплаканными глазами.
В кабинет бесшумной тенью проскользнула Клу-Клу и остановилась возле двери. И хотя Матиушу было сейчас не до неё, он ласково спросил:
– Ты что, Клу-Клу?
– Белый король скрывает от Клу-Клу своё горе. Белый король не хочет посвятить Клу-Клу в свои тайны. Но Клу-Клу догадалась обо всём сама. Она не покинет в беде белого короля.
Клу-Клу говорила это торжественно, подняв кверху обе руки, точно принося клятву. Так же клялся Матиушу в верности её отец Бум-Друм.
– Что же ты, Клу-Клу, знаешь? – спросил растроганный Матиуш.
– Белые короли позавидовали богатству Матиуша. Они хотят победить его и убить. Печальный король жалеет Матиуша, но он слабый и сам боится могущественных соседей.
– Тише, Клу-Клу! Молчи!
– Клу-Клу будет молчать как могила. Клу-Клу узнала Печального короля. Скорей выдаст тебя этот пепел, чем Клу-Клу.
– Замолчи, Клу-Клу! Ни слова! – воскликнул Матиуш и, смахнув на пол пепел, растоптал его.
– Клу-Клу клянётся: она не скажет больше ни слова.
Пора было кончать разговор. Из школы вернулись лакеи и всей оравой ввалились в кабинет.
– Что за шум? – прикрикнул на них Матиуш. – С каких это пор королевские лакеи осмеливаются вламываться в королевский кабинет с таким криком? Вы что, в школе не накричались?
– Простите их, ваше величество, – вступился за лакеев церемониймейстер и покраснел так, что у него даже кончики ушей стали пунцовыми. – Бедняги с малолетства не знали, что такое детские игры и шалости. Едва они подросли, как стали служить посыльными и поварятами, а потом – лакеями. И вечно от них требовали безропотного повиновения и тишины. А сейчас они словно с цепи сорвались…
– Ну хорошо, хорошо! Приготовьте тронный зал, через полчаса заседание.
– Ой, у меня на завтра уроки! – пожаловался один.
– А мне карту надо рисовать.
– А мне шесть примеров задали и целую страницу…
– Завтра не пойдёте в школу! – грозно перебил их Матиуш.
Лакеи вежливо поклонились и, как в прежние времена, бесшумно направились к двери. Но в дверях опять чуть не вспыхнула драка: один толкнул другого, и тот ударился головой о притолоку.
Примчался Фелек: чумазый, потный, в рваных брюках.
– Всё в порядке. Обещали быть, – доложил он и стал рассказывать о себе. – В газетах писали правду: я воровал деньги и брал взятки. Когда ты вместо себя посылал меня на аудиенции, я выдавал ребятам не все подарки. То, что мне нравилось, оставлял себе. За взятки я давал подарки получше и подороже. А мои приятели, в том числе и Антек, являлись каждый день и брали что хотели. Да, всё это я делал, не отпираюсь, но шпионом не был. Я действовал по указке журналиста. Это он велел, чтобы меня величали бароном. Он подбил меня потребовать орден. Прикидывался моим другом. А в один прекрасный день приказал подделать твою подпись под документом, в котором говорилось, будто ты даёшь отставку всем министрам, взрослых лишаешь всех прав и передаёшь бразды правления детям. Я не согласился. Тогда журналист надел шляпу и сказал: «Хорошо, я немедленно иду к королю и доложу ему, что ты воруешь деньги и берёшь взятки». И я струсил. «Откуда ему всё известно? – ломал я себе голову. – Наверно, такая у них профессия». Оказалось, он – шпион. Но это ещё не всё: он подделал одну бумагу – воззвание к детям всего мира.
Матиуш, заложив руки за спину, шагал по кабинету.
– Да, натворил ты дел! Но я тебя прощаю.
– Прощаешь? Правда? Тогда я знаю, что делать.
– Ну?
– Расскажу всё отцу, а он меня так отлупит, что век не забуду!
– Не надо, Фелек. Можешь искупить свою вину иначе. Время сейчас тревожное, и мне нужны верные люди. Ты мне пригодишься.
– Их сиятельство господин военный министр! – доложил гофмейстер.
Матиуш надел корону – ох, до чего же она тяжела – и вошёл в тронный зал.
– Господин министр, выкладывайте всё начистоту! Только коротко, без лишних слов. Мне многое известно.
– Имею честь доложить вашему величеству: в настоящий момент мы располагаем тремя крепостями из пяти, четырьмястами пушками из тысячи и двумястами тысячами пригодными к употреблению винтовками. Патронов хватит на десять дней войны. Раньше был трёхмесячный запас.
– А сапоги, ранцы, сухари?
– Склады целы, съеден только мармелад.
– Ваши сведения точны?
– Абсолютно.
– Как вы считаете, скоро начнётся война?
– Я политикой не занимаюсь.
– Можно ли починить винтовки и пушки?
– Часть можно, если плавильные печи на заводах в порядке, но часть испорчена вконец.
Матиуш вспомнил фабрику и поник головой. Корона показалась ему ещё тяжелее.
– Господин министр, каково настроение в армии?
– Солдаты и офицеры оскорблены. Особенно им обидно ходить в одну школу со штатскими. Когда я получил отставку…
– Ваша отставка недействительна. Мою подпись подделали, а я ничего об этом не знал.
– Когда я получил отставку, – продолжал военный министр, насупив брови, – ко мне явилась делегация с требованием открыть школу для военных. А я на них как рявкну: «Марш в школу, коли приказано! В огонь, в ад ступайте, коли приказано!»
– Ну а если попробовать по-старому? Простят они меня?
– Так точно, ваше королевское величество! – гаркнул военный министр и выхватил саблю из ножен. – Начиная с меня и кончая последним солдатом, все, как один человек, во главе с королём-героем ринемся в бой за родину, за нашу солдатскую честь!
– Хорошо, очень хорошо!
«Значит, не всё ещё потеряно», – подумал Матиуш.
Министры опоздали и запыхались – отвыкли ходить пешком. Гофмейстер каждый раз докладывал: такой-то министр приехал, хотя тот на своих двоих притопал. Автомобили поломались, а шофёры корпели над уроками.
В своей речи Матиуш сказал: во всём виноват журналист-шпион, и теперь надо найти выход из положения.
Решили в экстренном выпуске газеты напечатать воззвание ко всем гражданам. В воззвании говорилось: с завтрашнего дня возобновляются нормальные занятия в школах. Кто узнает об этом поздно, пусть всё равно приходит на урок. Взрослые досидят до перемены и отправятся на работу. Безработным ещё месяц будут выплачивать школьное пособие, а потом кто хочет, может поехать в страну Бум-Друма строить дома, школы и больницы. Оба парламента временно распускаются. Сначала откроется парламент взрослых. Он решит, как поступить с ребятами, которым исполнилось пятнадцать лет. Когда специальная комиссия выработает правила, откроется детский парламент. Дети могут принимать любые решения, но взрослый парламент имеет право одобрить их или отклонить. Детям запрещается командовать взрослыми. Депутатами могут быть только ребята, которые хорошо себя ведут и хорошо учатся.
