— Нет, командир. Всех моих товарищей убили фугитиварии. Примерно в двух неделях езды от Рима на север они снова устроили засаду. Застали нас врасплох, как зеленых новичков.
— Нет! — крикнула Фабиола. — С помощью Митры ты привел нас сюда. Никто другой этого не смог бы!
Секунд молча кивнул.
— Ты сказала «с помощью Митры»? — живо переспросил Брут.
— Да, — ответила Фабиола. — Секунд с друзьями следуют его путем. — О себе она не сказала.
Брут тут же поклонился. Секунд засмеялся, сделал то же самое, и они крепко пожали друг другу руки.
— Значит, ты тоже почитаешь Митру? — удивилась Фабиола.
— Последние несколько месяцев. Меня представил старший центурион, служивший в Малой Азии, — весело объяснил Брут. — А теперь с помощью Секунда бог прислал тебя мне. Это стоит щедрой жертвы!
Фабиола обрадовалась.
— Но эти легионеры… — начал Брут. — Чьи они?
— Командир, мы получили их тоже благодаря Митре, — вполголоса сказал Секунд. — Фугитиварии бежали, когда мы встретили легион Помпея, направлявшийся в Рим. Его командир Марк Петрей тоже оказался последователем Митры.
Фабиола широко улыбнулась ему, довольная правдоподобным объяснением. После ухода из лагеря она ломала себе голову, не зная, как обойти этот деликатный вопрос.
Брут поднял брови.
— Любимая, похоже, Митра благословил тебя. И Фортуна тоже.
«Ты сам не знаешь, до какой степени прав, — подумала Фабиола, вспоминая свое видение. — Но обо всем этом, кроме того, что случилось в палатке Петрея, я расскажу тебе наедине».
— Фабиола доставлена в целости и сохранности, — сказал Брут оптиону. — Вы хорошо сделали свое дело. Полагаю, теперь вам нужно вернуться в свою часть. Но до того вы должны как следует отдохнуть. — Он свистнул ближайшему из своих людей. — Проводи этих воинов в лагерь. Позаботься, чтобы их накормили горячей пищей и разместили на ночлег. Живее!
Оптион и его полуцентурия ушли, радостно улыбаясь. Секунд отправился с ними, но Секст остался.
— Пойдем ко мне, — сказал Брут, взяв Фабиолу за руку. — Там ты сможешь отдохнуть. Вечером состоится пир в честь нашей победы. Я уверен, Цезарь захочет, чтобы ты на нем присутствовала. Он много слышал о тебе.
Момент, которого Фабиола ждала всю свою жизнь, наконец настал. При мысли об этом у нее захватило дух. Она многое вытерпела, но о таком даже не мечтала. И все же это случилось. Благодаря Митре. На поле битвы в Галлии. Невероятно…
— Чудесно, — ответила она, пытаясь успокоиться. — Я буду счастлива наконец познакомиться с твоим командиром.
* * *
Фабиола наряжалась к вечеру с помощью Доцилозы. Из Алезии доставили туалетный столик, зеркала, немного драгоценностей, духов и платьев. Спрашивать, откуда все это взялось, Фабиола не стала. Наряд пришелся ей впору, словно был сшит для ее сестры-близнеца. Думать об этом было горько. Фабиола молча попросила Митру защитить хозяйку наряда, кем бы та ни была.
— Ты потрясающе смотришься, — сказал Брут, с восхищением глядя на Фабиолу. Он подошел ближе и кончиками пальцев погладил ее плечи. — Хочешь произвести впечатления на Цезаря, верно?
Доцилоза неодобрительно поджала губы.
— Если и да, то только для твоего блага, — возразила Фабиола. — Сам знаешь.
— Конечно, — смущенно ответил Брут. — Извини.
«Если бы ты знал, чего я хочу на самом деле…» — подумала Фабиола.
— Может быть, мне надеть что-нибудь другое?
Брут заглянул в низкий вырез ее шелковой столы, обнажавший белоснежную кожу.
— Нет, — с жаждущей улыбкой ответил он. — Все отлично.
Фабиола смягчилась и посмотрела в маленькое бронзовое зеркало, стоявшее на столике. Пока Доцилоза суетилась сзади, заправляя за уши несколько выбившихся локонов, Фабиола наносила последние мазки. Немного охры на щеки, чуточку сурьмы — и готово. Она старалась избегать солнца, поэтому до сих пор не нуждалась в отбеливании кожи с помощью свинца. Она была рада тому, что познакомится с Цезарем во время пира. Конечно, полководца будут постоянно отвлекать офицеры; это позволит ей как следует изучить его. Люди, которых она узнает, тоже будут потенциальными источниками информации о гениальном полководце. Фабиола еще раз решила использовать все уловки, чтобы узнать правду о своем отце.
Она смерила взглядом Брута. Ее возлюбленный надел форменную тунику, мягкие кожаные калиги и ослепительно белую тогу из тонкой шерсти. Вокруг него суетился, укладывая сложные складки тоги, несчастный вестипликус. Наконец Брут остался доволен и жестом отпустил уставшего раба.
Доцилоза извинилась и тоже выскользнула из шатра.
— Тебе нравится?
— Ты очень красив, милый, — пробормотала Фабиола и положила руку на его пах.
Всю вторую половину дня они совокуплялись как кролики, но реакция Брута оказалась неожиданно пылкой.
— Может быть, сошлешься на плохой желудок? — хрипловато предложила она.
— Прекрати! — засмеялся он. — Мы не можем пропустить пир.
— А я спокойно без него обошлась бы, — ответила Фабиола, целуя его в губы.
Брут, не догадывавшийся об ее истинных намерениях, самодовольно улыбнулся.
«Великий Митра, — взмолилась она, — подай мне знак. Цезарь это или нет…»
В огромный шатер полководца их проводил маленький эскорт из четырех легионеров во главе с оптионом.
Секст с тревогой смотрел им вслед. Ему хотелось не спускать с Фабиолы глаз. Никогда.
У входа в шатер Цезаря их ждал плешивый мажордом.
— Добро пожаловать, — сказал он, кланяясь в пояс. — Следуйте за мной.
Внезапно Фабиола ощутила плохое предчувствие и окаменела. Она что, с ума сошла? Даже если ее подозрения верны, не стоит и мечтать причинить вред одному из самых знаменитых сыновей Рима. Это было бы равносильно самоубийству. Хотя — какая разница? Она сама пережила множество опасностей, но ее брату-близнецу пришлось куда хуже. Без Ромула моя жизнь не имеет никакого значения, подумала Фабиола. Так что смерти я могу не бояться.
Брут не заметил ее волнения и охотно пошел за рабом. Фабиола взяла себя в руки и двинулась следом.
Просторное, но по-спартански обставленное помещение, в котором Цезарь днем встречался со своими офицерами, вечером преобразилось. Как обычно, каждый стол с трех сторон окружали ложа, оставляя четвертую сторону свободной. Среди двадцати с лишним гостей, приглашенных на обед, их пара была единственной. Легаты, трибуны и высшие штабные офицеры разместились на ложах по трое и отдыхали, а между ними взад и вперед сновали прислуживавшие рабы. Самого Цезаря еще не было, и присутствовавшие непринужденно переговаривались между собой; их голоса сливались в неясный гул.
