Новый штурм в другом месте — с тем же результатом. Благодаря несогласованности атак Володя вовремя успевал перебрасывать лучников с места на место, концентрируя их против ударных сил врага. Те вязли среди «ежей» и натыканных кольев, спешивались, бежали вперед, отбрасывая колья, пытались подняться на валы, не имея никаких подручных средств, и натыкались на стену копейщиков, закрытую щитами. Разбег, удар — и латники катятся вниз, сбивая бегущих им навстречу товарищей… Похоже на бойню…
— Ночь выиграли, — невозмутимо заметил Танзани, когда очередная волна наступавших откатилась назад и больше попыток штурма не предпринимала. — Герцог не ожидал такого сопротивления. Рассчитывал, что мы, как и прежде, быстро отступим, вот и полез без подготовки. Больше такой ошибки он не сделает.
Володя кивнул:
— Значит, этим временем надо воспользоваться правильно.
Топоры стучали всю ночь. Люди работали до изнеможения, таская нарубленные колья и собирая частокол на валах. В этих работах были заняты практически все небоевые части, как инженерные, так и обозные, а вот всех солдат отправили спать. Людей не хватало, но Володя решил, что в бой солдаты должны идти отдохнувшими.
Враг в очередное наступление двинулся с рассветом, но, наткнувшись на гораздо более мощные, чем вчера, укрепления, растерянно замер. Инженерные части и их помощники совершили настоящее чудо, за одну ночь построив укрепления.
Володя в бинокль видел, как из вражеского строя выехали несколько всадников и стали рассматривать валы с частоколом. Вот они о чем-то заспорили. Князь глянул на часы, потом на солнце.
Ну когда же? Уже должно начаться… Уже должно… Танзани повернулся к нервничающему князю, открыл рот для вопроса, но тут к вражеским всадникам подъехал гонец и что-то начал объяснять. Те явно занервничали и принялись оглядываться на реку за спиной.
— Началась, — вздохнул Володя. — Ну, граф… с богом… Или, как у вас говорят, да помогут нам Возвышенные боги.
— Что началась? — удивился граф.
— Операция по принуждению к миру началась… Может, я и не Кутузов, но повторить его маневр, надеюсь, получится.
Дорейн вел свой отряд из пятисот тяжелых латников и двухсот лучников по не очень широкой дороге обратно к мосту. Приказ князя был предельно прост, но чтобы его исполнить, нужно было основательно потрудиться.
— Думать, а не мечом махать, да? — Дорейн смахнул пот со лба и яростно пришпорил коня.
План князя стал ясен Дорейну сразу, как только Вольдемар объяснил свою задумку. Замысел был настолько прост, что даже закрадывалось сомнение в его реализуемости. Все настолько очевидно, что противник просто обязан догадаться о ловушке… Судя по всему, не догадался.
Переждав ночь в стороне от боевых действий, Дорейн четко отловил момент, когда сам повел бы наступление на обороняющихся врагов, и именно тогда нанес удар по обозу, оставленному на другом берегу. Обозники, в большинстве своем не солдаты, разбежались сразу, как только заметили несущихся на них латников. Незначительное охранение попыталось оказать сопротивление только ради приличия и вскоре тоже разбежалось.
— Быстрее! — заорал Дорейн. — Все к мосту!
Следующее прикрытие было уничтожено мощной атакой, и вот они у моста. Лучники открыли ураганный огонь по охране, буквально сметая всех. У седел всадников два кувшина с нефтью и маслом… Сорвать, и об мост их… В сторону, дать дорогу другим. Следом сразу летят зажигательные стрелы, мост загорается, но пока еще слабо. Летят новые кувшины с маслом, солдаты противника пытаются переправиться с того берега, понимая, что им грозит в случае разрушения моста.
Латники спешиваются, копья вперед, удар, солдаты летят в воду или падают в огонь… Сквозь дым плохо видно… Лучники занимают позицию на флангах и стреляют прямо в дым — им видеть врагов не надо, тут трудно промахнуться, мост слишком тесен. А огонь сильнее… Кто-то из солдат сообразил пригнать к мосту телегу. Ее подожгли и с разгону затолкали на мост, сшибив вражеских солдат в воду. Пожар вспыхнул ярче, огонь побежал по доскам моста, охватывая его почти целиком. Противник пытался его тушить, но под обстрелом это не так-то легко сделать, а стрел, хвала князю, у них в избытке, а скоро и еще телеги должны подойти — на всех хватит.
Атака противника с тыла произошла очень удачно для локхерских войск, в идеальный момент, когда враг уже выстроился в боевой порядок и готовился атаковать засевших в обороне солдат. Вперед вышли все самые боеспособные части. В этот момент и пришло известие об атаке оставшегося лагеря с обозом и моста. Резервов почти нет, войска разворачивать на виду у противника… тут такая кутерьма начнется. Пока герцог Нарский решал, что делать, стало уже поздно — мост пылал вовсю, и языки пламени были видны даже отсюда. И в этот момент по сбившимся в кучу войскам ударили требуше, заряженные множеством булыжников. Промахнуться даже без пристрелки трудно — все на виду и в куче. Послышались крики раненых… Новый залп, и тут в дело вступили лучники… Стреляя практически на пределе дальности, они засыпали врагов стрелами. Герцог Нарский благоразумно отдал приказ отойти, чтобы оценить новую ситуацию.
Дорейн, убедившись, что мост не потушить, тут же отдал приказ готовиться к обороне. К берегу стали свозить захваченные телеги вражеского обоза, в берег торопливо вбивали колья — пусть теперь попробуют на лошадях переплыть. Мало того, что течение быстрое, так еще и на берег не выйдешь. Пленных тоже привлекли к работам, заставив свозить телеги и освобождать их от груза. Все продовольствие сложили в одну кучу и обложили сеном — если удержаться не удастся, так хоть уничтожить запасы, пусть на голодный желудок повоюют. Но у Дорейна почему-то крепла уверенность, что удержаться получится. Да, у него не слишком много людей, всего семьсот, но зато позиция хорошая — обрывистый берег, быстрая река, тут и в спокойной обстановке проблемно переправиться, а если мешать, так задача вообще почти невыполнимая. К тому же и противник замер в растерянности, не зная, что предпринять, а каждое лишнее мгновение — это дополнительный кол, вбитый в берег реки, дополнительная телега на берегу, лишние метры для подходящего обоза с запасом стрел и подкреплением… пусть небольшим, но таким нужным. Чуть выше по течению саперы уже начали работу по наведению временной переправы, чтобы получить возможность оперативно перебрасывать солдат с берега на берег.
Люди выбивались из сил, потому пришлось привлечь и солдат. Обстановка медленно менялась в пользу обороняющихся, чему помогала странная пассивность герцога Нарского.
К обеду в лагере появился Джером. Володя уже извелся, пытаясь понять, что же задумал этот корвийский герцог, какую хитрость. Напрасно граф Танзани пытался убедить мальчика, что такая медлительность в духе герцога… и вообще в духе военных.
— У них же запасов продовольствия почти нет, все на той стороне, в обозе. Чем дольше они медлят, тем слабее становятся! — чуть ли не орал Володя. — Герцог же не идиот, чтобы не понимать это. Через три дня его солдаты начнут жрать коней! И вы пытаетесь меня убедить, что он просто думает столько времени? Он не видит, как мы укрепляемся на позициях? Не видит, как устанавливаем «скорпионы» и спрингалды?
