Фабиола погладила его могучую ручищу; внезапно ей стало больно оттого, что приходится подвергать опасности человека, которого она считала своим искренним другом.
— Будь осторожен.
Он оглянулся и подмигнул:
— Юпитер меня не оставит.
Держа дубинку наготове, Веттий бесшумно вошел в комнатушку. Подкравшись к ложу, он ловко схватил соломенный тюфяк за край, сдернул его на каменный пол и принялся колотить своей дубинкой то, что там находилось. Он стоял так, чтобы ноги были подальше от тюфяка, на случай если тварь попытается ускользнуть. Фабиола не на шутку обрадовалась тому, что звуки ударов приглушались ее постелью. Было важно, чтобы о происходящем знало как можно меньше народу.
А потом Веттий удовлетворенно хмыкнул, глядя, как на покрывале постели Фабиолы проступило красное пятно.
— Входи.
Еще раз оглянувшись по сторонам, Фабиола быстро вошла в комнату и закрыла дверь.
— Готова? — взволнованно спросила она.
Веттий откинул покрывало. Под ним лежала толстая бурая змея длиной в мужскую руку. Тело еще конвульсивно подергивалось, но голова была разбита вдребезги.
Фабиолу передернуло, когда она представила себе, что случилось бы, если бы она, как обычно, не глядя скользнула в постель.
«Слава тебе, Юпитер», — подумала она.
Привратник всматривался в змею, разукрашенную клетчатым узором.
— Никогда прежде не видел таких.
— Значит, они не водятся в Италии.
Веттий покачал головой.
— Наверно, она ядовитая, — проговорила Фабиола. — Иначе зачем подкладывать ее мне в постель?
Веттий не сразу понял услышанное.
— Кто же мог такое сделать? — пробормотал он, потемнев лицом. — Тебя же все тут любят.
— Говори потише, — резко бросила Фабиола. Она и без того боялась, что звуки ударов дубинки могли услышать в других комнатах.
Веттий ошарашенно закивал.
— Кое-кто из женщин мне завидует.
— Но устроить такое?.. — Веттий гневно указал на убитую змею.
Фабиола задумалась, стоит ли рассказывать привратнику об открытии, сделанном Доцилозой. А потом представила себе, как укусила бы ее змея, если бы она беззаботно улеглась в постель. Как она умерла бы, не успев узнать, что сталось с Ромулом.
— Это Помпея.
Он даже ахнул, не сразу поверив.
— Вы же с нею подруги!
— Уже давно нет.
Его неосведомленность нимало не удивила Фабиолу. Веттий и Бенигн вообще были мало осведомлены о сложностях отношений между женщинами. Кратко, в нескольких словах она рассказала ему о бутылочке, которую Доцилоза обнаружила под каменной плиткой пола в комнате Помпеи.
— Ты только слово скажи, — пробормотал Веттий, стиснув огромные кулаки. — Мы с этой сукой быстро разделаемся. Ночью вытащим ее и спустим в Тибр.
— Нет, — отрезала Фабиола. — Это было бы слишком просто. И слишком очевидно. Йовина не должна ничего заподозрить, а не то мы оба умрем на крестах.
— Но получается, что это уже второй раз, — прорычал Веттий и для убедительности подбросил ногой змеиную голову. — Девушки в Лупанарии должны заботиться друг о друге.
Фабиола промолчала. Змея была не вторым, а третьим разом. Еще один случай произошел несколько месяцев назад. Она в сопровождении Бенигна шла на Форум, чтобы отдать деньги на хранение ростовщику, и на них напали три головореза. Она еще тогда заподозрила — по тому, как было осуществлено нападение, — что оно было подготовлено. Обычно, если грабители нападали при свете дня, это случалось быстро и неожиданно. А эти совсем по-дурацки шли за ними от самых дверей публичного дома. Кто-то снабдил их подробными сведениями. Больше того, они даже не попытались вырвать у нее мешок с деньгами — существенная подробность, ускользнувшая от внимания не слишком хитроумного привратника. Вместо этого грабители сразу кинулись на Фабиолу с кинжалами. Бенигн проворно оттолкнул ее себе за спину и так хорошо разделался с нападавшими, что у нее не осталось возможности выяснить, кто же их нанял. То, что кто-то осмелился поднять руку на его обожаемую Фабиолу, привело Бенигна в бешенство. Один повалился со сломанной шеей, второй сделал несколько шагов, волоча кишки по мостовой, и тоже упал замертво. Третий попытался было спрятаться в толпе, но Бенигн метнулся за ним и почти сразу же вернулся с довольным видом. И с окровавленным ножом.
Теперь у нее вовсе не осталось сомнений. Попытка убийства средь бела дня. Яд, тщательно спрятанный в комнате. Разговоры, недавно начавшиеся среди девушек. Ядовитая змея в постели. О случайных совпадениях речи уже быть не могло.
Фабиола задумалась о том, кто мог все это сотворить. Имелось несколько возможных кандидатур. Как ей было известно, ни один из побывавших у нее клиентов не уходил неудовлетворенным. Это не могла быть Йовина. Для престарелой хозяйки публичного дома деньги были важнее всего на свете, а Фабиола приносила ей больше дохода, чем любая другая девушка. Привратники обожали ее. У Катия и кухонных рабов попросту не было причин желать ее смерти. Оставались другие проститутки, а их сердца Фабиола могла читать, как записи в свитке. Угнетенные необходимостью постоянно отдаваться разным мужчинам, они даже считали за радость жить в тени Фабиолы.
Помпея. Это могла быть только Помпея.
Рыжая начисто лишилась рассудка от зависти. И когда нападение за пределами Лупанария сорвалось, она стала выдумывать более хитроумные способы уничтожить своего врага.
— Ваша обязанность — защищать нас, а вовсе не убивать, — сказала Фабиола и погладила тонкими пальцами могучую ручищу Веттия.
Дружба с привратниками, наверно, была самым главным из ее достижений. Она твердо знала, что любой из них скорее сам пойдет на смерть, нежели допустит, чтобы ей причинили вред.
Веттий понимающе хмыкнул, но на его лице сохранилась прежняя озабоченность.
— Я же сам сопровождал Помпею, когда она выходила в город, — ответил он, чуть помолчав. — Прежде я на это не обращал внимания, но эта сука и впрямь болтала с парнями из коллегий. И головорезами Милона. А недавно она даже побывала в храме Орка. — Привратник сделал знак, оберегающий от зла. — Туда ходят только с одной целью.
Слова Веттия еще сильнее обеспокоили Фабиолу. Действительно, люди обращались к владыке царства мертвых лишь в тех случаях, когда очень сильно желали кому-нибудь зла. Толпившиеся возле храма торговцы снабжали молившихся кусочками тонкого листового свинца, на которые храмовые писцы записывали любые, самые дурные пожелания, какие могли прийти на ум пришедшим поклониться владыке загробного мира. Фабиоле доводилось слышать, что большой бассейн, скрытый за стенами святилища, чуть не доверху заполнен этими мелкими согнутыми пластинками с проклятиями. От этой мысли ее передернуло, и она поспешно пробормотала молитву, в которой просила Юпитера не оставлять ее без покровительства.
