Некоторое время юный гладиатор обдумывал то, что сказал ему Бренн. Может, и впрямь все это не было одним лишь везением? Что, если Юпитер предопределил для него какую-то цель? Почувствовав себя немного лучше, он вскинул голову и перехватил устремленный на него взгляд Галлита. Коренастый ретиарий подтолкнул локтем Фигула и рассмеялся, когда тот выразительно провел пальцем по горлу. Ромул не спеша поднялся. Слова Бренна задели его за живое, а угроза Галлита оказалась последним толчком. Нет, он не согласен так легко расстаться с жизнью!
Ромул вдруг вспомнил о Спартаке, и эта мысль была для него как проблеск надежды. Гладиатор, потрясший Рим до основания. Он улыбнулся. Даже на пропитанном кровью песке арены можно отыскать путь к своему предназначению. Да, жить, несомненно, стоило.
Ромул принялся вращать плечами, как его учил Котта, стараясь вести себя так, будто разминается перед учебной схваткой.
Вот это правильно! — не скрывая радости, заметил Бренн.
— Я не дамся этим негодяям без боя.
— Рад слышать.
Друзья занялись разминкой, готовясь к предстоящему кровавому бою.
Глава XVI
ПОБЕДА
Полдень давно уже миновал. Арену обновили: разровняли граблями кровавый песок, а поверх насыпали свежего. После развлечения звериной травлей и перед главной забавой устроили непродолжительный перерыв. Разносчики с вином, мясом и хлебом сновали между рядами скамеек, бойко торгуясь с проголодавшимися горожанами. Значительная часть зрителей покинула амфитеатр, уступив место тем, кто пришел специально ради грандиозного побоища. Лишь наиболее кровожадные были в состоянии наблюдать за представлением целый день.
А под трибунами клеть напротив той, где находились бойцы Большой школы, все еще пустовала.
— Где же они? — раздраженно бросил один из мирмиллонов.
Время шло. Все ближе и ближе становился срок выхода на арену.
— На испуг берут. Дакийский ланиста выведет своих парней прямо на арену, — заметил второй.
— И у нас не будет возможности заранее поглядеть на них, — вмешался в разговор один из ретиариев.
Гладиаторы встревоженно зашушукались.
— А нам-то что?! — громко спросил Бренн. Надо было вмешаться, пока тревога не переросла в страх.
Все обратили на него удивленные взгляды. Гладиаторы не привыкли действовать одной командой. Галл мрачно улыбнулся.
— Многие из нас сегодня умрут, — теперь уже все внимательно слушали его, — но не как скотина на бойне.
— Ты-то куда суешься? — рявкнул Фигул и, сопровождаемый своими прихвостнями, шагнул вперед. А между Бренном и основной группой гладиаторов вдруг образовался просвет.
Ромул напрягся, готовый немедленно отреагировать, если враги нападут. И, к своей великой радости, увидел, что четверка скиссоров повела себя точно так же. Они с Бренном были не одиноки.
— Мы куда лучше, чем дакийцы! — выкрикнул Бренн. — Вы все это знаете!
Ответом ему послужили одобрительные возгласы. Между различными школами гладиаторов издавна шло постоянное соперничество.
— Если мы нанесем им быстрый и мощный удар, то все закончится, не успев начаться.
На лицах тех, кто успел пасть духом, вновь появилась надежда.
— Следуйте за мной, держитесь вместе, не разбивайтесь в бою! Ретиарии пусть идут впереди и по бокам. Все остальные — кучей посередине. Мы встретим мерзавцев полноценной атакой. — Бренн поднял над головой сжатый кулак. — ЛУ-ДУС МАГ-НУС!
Некоторое время все молчали, осмысливая его слова, кое-кто тихонько переговаривался с соседями. А некоторые закивали и почти сразу подхватили вдохновляющий возглас. Постепенно к ним стали присоединяться новые голоса, и в конце концов клетку сотрясло оглушительное скандирование: «ЛУ-ДУС МАГ-НУС! ЛУ-ДУС МАГ-НУС!»
Удовлетворенный достигнутым эффектом, галл сделал шаг назад. Фигул взглянул на своих приспешников, но момент был уже упущен. Большинство приняло главенство Бренна.
Секст одобрительно кивнул:
— И нашим дух поднимет, и, если повезет, смутит врагов.
— До того как стать гладиатором, я водил воинов в бой.
— Прошу тебя сделать это нынче. — Скиссор указал на коридор. — Их все еще нету. Мирмиллон был прав — придется выйти на арену, не зная, что нас ждет.
— И скоро.
— Да не оставят нас боги.
— И да направят они твою секиру. — Бренн повысил голос. — Помните, что я вам сказал!
К великой радости Ромула, гладиаторы подчинились и принялись собираться группами со своими товарищами по оружию.
Галл усмехнулся и обнажил меч.
— А где быть моим ребятам?
— Секст, делайте то, что у вас получается лучше всего! Крошите их, чтобы под ногами не путались!
Скиссор криво улыбнулся на это двусмысленное предложение.
В этот момент в коридор, громко топая, вошли стражники с копьями в руках.
Проход между рядами клеток упирался в стену, отгораживавшую помещение под трибунами от арены. Несколько стражников вынули из петель тяжелую балку, положили ее на пол и быстро разобрали доски. Образовалось отверстие, через которое могли плечом к плечу пройти два человека. Оставшиеся охраняли другой конец коридора.
Тот самый раб, что давеча нагрубил Мемору, отпер дверь клети длинным ключом и широко распахнул ее.
— Ну, вам пора помирать! — заявил он с наглой ухмылкой.
Сразу несколько гладиаторов шагнули к нему с обнаженными мечами и ножами. Наглец поспешно отскочил к своим товарищам.
— Выметайтесь! А то лучников позову!
— Прикуси язык, сын шлюхи! — рявкнул Секст. — Пойдем, когда наступит время.
То, что такой же раб, как и они сами, желал гладиаторам смерти, поразило и разгневало Ромула. Если бы все они смогли объединиться и вместе выйти на бой, то смели бы твердыню Рима одним лишь своим количеством. Думай так же, как Спартак, приказал себе он. Все люди должны быть свободными.
Раб-стражник снова указал на выход, однако что-то сказать уже не решился. Гладиаторы внушали опасение, даже когда находились за решеткой. А на арене загудели трубы, и толпа взволнованно зашумела, предвкушая небывалую потеху.
Бренн поднял щит:
— Пора пролить кровь ради добрых жителей Рима.
Ромул сглотнул и расправил плечи.
Они с галлом вышли первыми, а за ними их соратники попарно проследовали на залитую ярким солнцем арену. Там гладиаторы быстро выстроились полукругом, заняв половину арены. Сторонники Большой школы встретили их приветственными криками, а те, кому нравились дакийцы, принялись шикать.
Зрители пристально рассматривали гладиаторов, оценивая их возможности. Отовсюду сыпались комментарии и оскорбления; по ступеням носились посредники, принимая от самых азартных зрителей разнообразные ставки на исход сражения. Аристократы и богачи заключали между собой пари, передавая поручителям тяжелые кошели с сестерциями.
