Вновь взвыли трубы, извещая о прибытии дакийских бойцов, и толпа притихла.
Когда из такого же проема на противоположной стороне арены появились пятьдесят человек, у Ромула перехватило дыхание. Большинство по своему вооружению не отличалось от гладиаторов Большой школы, но были среди них и такие, каких он еще не видел.
— Видишь, это димахеры, — указал Бренн. — Те, что с двумя мечами.
— Так у них же щитов нет! — изумился Ромул.
— Настоящие даки, восточные безумцы. Чего от них ожидать?
— А те, с арканами?
— Лаквеарии. Сражаются парами, как наши мирмиллоны или фракийцы. Один опутывает врага, а другой убивает.
— Опасны?
— Некоторые не уступят нашему Галлиту с его сетью.
Ромул задумчиво надул щеки. Дело обещало оказаться интересным. Главное — не забывать основ боевого искусства.
Стоявший рядом с ним Бренн возбужденно переступил с ноги на ногу. Его глаза пылали, им овладевал боевой азарт.
Когда бойцы Дакийской школы выстроились, трубы пропели еще раз и умолкли. Публика, разглядывавшая вытянувшихся в две цепочки гладиаторов, тоже притихла.
В воздухе веяло смертью.
— Граждане Рима! — обратился к толпе из огороженной ложи для почетных посетителей приземистый толстый человек в белой тоге. — Сегодня перед нами сто лучших гладиаторов города!
Толпа разразилась восторженными воплями, женщины визжали и кидали цветы.
— Этим зрелищем мы обязаны щедрости одного человека… — Говоривший приостановился, крики сделались еще громче. — Это победитель Митридата, Понтийского льва… Победитель киликийских пиратов… Строитель этого театра… Эдитор сегодняшних игр — прославленный полководец… Помпей Великий!
И, словно повинуясь приказу, сквозь облака, затянувшие было небо, прорвался солнечный свет. Восторженные крика сделались вовсе громоподобными. Ромул вдруг понял, что гладиаторов выстроили на арене так, что они образовали нечто вроде коридора. И вдоль этого коридора с запада упали солнечные лучи.
Озарив Помпея, оплатившего сегодняшние игры.
— Вот это представление, — прошептал он Бренну.
— Политика. Если народу нравятся игры, он поддерживает того, кто их устраивает. Так они и получают власть.
— Значит, мы деремся ради поганых политиканов? — Прежде Ромулу и в голову не приходило задумываться над такими вопросами перед боем. Ведь хотя горожане и обожали кровопролитные зрелища, устраивали их не они. А те, кто обладал властью и деньгами, — сенаторы и всадники. Ну а гладиаторы были всего лишь марионетками и повиновались тем, кто дергал за ниточки.
Бренн, для которого все давно было ясно, лишь кивнул.
Ну, а Ромула охватил гнев.
— Ведь сегодня многие из нас погибнут! Почему так?
— Ромул, мы рабы, — просто ответил старший.
Ромул, как наяву, увидел перед собою привратника из дома Красса.
— Кто это сказал? — сердито возразил он. — Этот мерзавец? — Он ткнул рукой в сторону привилегированной ложи.
— Заткнись! — Бренн поспешно оглянулся. — Узнает Мемор про такие слова, ты и часу не проживешь.
— Такое уже бывало! — яростно прошипел Ромул. — Только представь себе, что полсотни наших могли бы сделать с теми негодяями, которые там устроились.
— Восстать? — чуть слышно проговорил галл.
— Нет, потребовать себе свободу.
— Помпей Великий! — вновь выкрикнул распорядитель.
— Надо драться. — Бренн весело подмигнул Ромулу. — Потом поговорим.
Зрители восторженно заорали, Помпей лениво махнул рукой в ответ. Это был белокурый мужчина средних лет с бесформенным носом и неожиданно пристальным взглядом выпученных глаз.
— Приветствуйте Помпея Великого!
— Идущие на смерть приветствуют тебя! — в сотню глоток выкрикнули гладиаторы.
Помпей кивнул, в этом движении было больше почтения, чем он выказал зрителям.
— По крайней мере, он воин, — сказал Бренн. — Не то что этот пес Красс, который только и умеет, что болтать о том, какой он великий полководец.
— Помпей платит за то, чтобы мы умирали, — прошептал Ромул. — Будь он проклят!
Эти слова, похоже, удивили галла, но в его глазах сверкнул огонек, какого Ромул прежде не видел у друга.
— Умрите как подобает мужам! — обратился Помпей к воинам. — Явите смелость. Те, кто останется невредим, получат награду! Вперед!
На несколько мгновений воцарилась тишина. Бойцы, окаменев от напряжения, всматривались в противников.
Ответ галла на его слова привел Ромула в восторг. Но все на свете следовало отложить до тех пор, пока не кончится битва. Он оглянулся. Фигул с Галлитом держались поодаль и делали вид, что даже не смотрят в их сторону.
— Сомкнитесь. Смотрите по сторонам! — крикнул Бренн, стиснув меч в могучем кулаке. — Вперед! Не дайте им напасть первыми! — рявкнул он ретиариям.
«Рыбаки» устремились вперед, держа перед собой тяжелые сети, готовые метнуть их в любой миг. Дакийские бойцы рассыпались и устремились навстречу. Ромул держался в трех шагах справа от Бренна с высоко поднятым щитом и кинжалом в руке.
Расположение бойцов навело галла на новую мысль.
— Пока ретиарии заняты, надо ударить в центре. Забудьте о всяких правилах, — негромко, так, чтобы слышали только ближайшие к нему, добавил Бренн. — Убивайте как можно быстрее и двигайтесь дальше.
— Мы с тобой, Бренн, — ответил один из фракийцев.
Остальные отозвались одобрительными возгласами. Бренн окинул их взглядом и мрачно кивнул.
Спустя мгновение ретиарии встретились с гладиаторами Дакийской школы, и бой закипел. Сети со свистом взлетали в воздух, люди ругались и уворачивались, поскальзываясь на горячем песке. Ромул увидел, как кто-то вонзил трезубец в горло врагу, из страшной раны сразу хлынула кровь. Бойцы кружились друг перед другом, прыгали и изгибались в страшном, смертельном танце.
Мало кто из противников оказался готов к быстрой яростной атаке. По всей видимости, у дакийцев не было предводителя, и они теперь не знали, что же им делать.
Все шло по плану.
— Ко мне! — взревел Бренн, воздел меч и побежал вперед мимо своего авангарда, уже сражавшегося с врагами.
Три десятка гладиаторов кинулись за ним с оружием наготове.
Ромул, державшийся вровень с галлом, внимательно следил за происходившим вокруг. Первая возможность вступить в бой выпала ему, когда он оказался возле «рыбака» из Большой школы, схватившегося с самнитом. Тяжело вооруженный воин опустил продолговатый щит и следил за ретиарием, выбиравшим момент для того, чтобы метнуть сеть. Ромул припал на колено, отвел правую руку назад и, прицелившись, резким движением метнул нож. Он полетел точно туда, куда метил юноша, и вонзился в незащищенное горло самнита чуть ниже края забрала. Захрипев, дакиец выронил меч и скутум и схватился обеими руками за горло. Кровь хлынула между пальцев, и он осел на песок.
