Пусть он меня убьет. Пожалуйста.
– Тебе следовало меня убить. Я бы с тобой так и поступил, – заявил офицер, и жестокая улыбка искривила его губы. – Впрочем, твои слова ничего не меняют. За то, что вы заявились на наши земли, вы, ублюдки, заслуживаете самой страшной кары. Держите его, – приказал он. – Он будет вырываться и лягаться, как мул.
Ганнон постарался прогнать разочарование и страх и рискнул сделать совсем уж безумную ставку.
– Им не нужно меня держать, – сказал он. – Я смогу вытерпеть боль.
Офицер удивленно приподнял брови.
– Крысеныш смирился со своей судьбой.
Римлянин старательно прицелился в самый центр лба Ганнона. Невыносимый жар раскаленного прута ударил Ганнону в лицо, но он замер, а потом, в самый последний момент, дернул головой вверх и влево. Офицер выругался, но уже не смог остановиться, и буква «Б» отпечаталась справа на шее Ганнона, сразу под челюстью.
Послышалось шипение, и перед его глазами заплясали искры; волны боли стекали от шеи к груди, проникали в мозг. Юноша выругался, потому что предательский мочевой пузырь снова его подвел. Потом у него подкосились ноги, и плечевые суставы приняли на себя вес тела. Однако эта боль не шла ни в какое сравнение с тем, что он испытал, когда железо соприкоснулось с плотью. Запах паленого мяса наполнил ноздри Ганнона и застрял в горле. Его вырвало, но на губах осталось всего лишь несколько капель вонючей жидкости. А потом он начал падать в бездонный колодец; на его дне маячило смутно различимое, перекошенное от ярости лицо офицера, который что-то кричал, но Ганнон не разбирал слов. Он хотел ответить, сказать: «Я не раб», но не смог произнести ни звука. В этот момент хлопнула дверь, и послышались новые громкие голоса, тоже неразборчивые.
Ничего не понимая, Ганнон провалился в небытие.
Бостара переполняла ярость, когда он смотрел на Виктумулу, лежащую в четверти мили от того места, где он стоял. Город был полностью окружен крошечными, точно муравьи, фигурками людей. Воздух вибрировал от топота ног по твердой земле и громких приказов – солдаты занимали позиции для атаки. То и дело, с равными промежутками, слышался звон легких баллист, стрелявших по бастионам. С гулким грохотом падали камни, потом раздавались крики. Отряды балеарских пращников в тонких туниках стояли у стен, осыпая их градом снарядов. По дороге к городу приближались большие отряды галлов, которые распевали боевые песни и дудели в рога, создавая оглушительное крещендо звуков. Окруженный старшими офицерами и группой скутариев, своих лучших воинов-пехотинцев из Иберии, Ганнибал наблюдал за военными действиями, сидя на лошади в двухстах шагах от ворот города. Оставшиеся в живых слоны стояли неподалеку, чтобы одним своим присутствием вселить в неприятеля страх.
После только что произнесенной вдохновляющей речи Ганнибала Бостар мечтал только об одном: находиться среди галлов, подступавших к стенам Виктумулы с лестницами в руках, или с теми, кто пытался разбить тараном ворота из массивного дуба. Ганнибал высоко оценил воинов своей армии, сказал, что гордится мужеством, с которым они преодолели все трудности по пути сюда. И что он восхищен их дисциплиной, храбростью и силой духа. Он добавил, что может отплатить им за верность только одним способом – остаться с ними до конца.
«Я сделаю все ради вас, моих солдат, – крикнул полководец. – Разделю с вами любые испытания. Буду спать на той же жесткой земле, сражаться с теми же врагами и проливать свою кровь. И, если потребуется, отдам за вас жизнь!» Его последние слова глубоко тронули Бостара, и по реву, которым они были встречены, он понял, что они произвели такое же впечатление на всех, кто их слышал. После этого больше всего на свете Бостар хотел пойти в атаку на врага. Однако он и его копейщики получили приказ остаться в резерве. Как и в сражении при Требии, Ганнибал берег ветеранов. Они приняли участие в столкновении по пути к городу, и всё. Бостар сжал рукоять меча. Надеюсь, я повстречаю парочку римлян, которых смогу прикончить, когда мы войдем в город. Он отчаянно мечтал пролить кровь врага не только из-за зажигательной речи Ганнибала.
Ему стоило огромного труда смириться с известием о смерти Ганнона, когда пришло сообщение, что его брат утонул, и потребовалось несколько месяцев, чтобы боль постепенно отступила. И почему только боги не забрали Сафона, другого его брата, с которым у него были не слишком хорошие отношения? То, что он неожиданно смог воссоединиться с Ганноном, Бостар считал самым невероятным даром богов, но он почти сразу снова его потерял, и ему казалось, что это жестоко.
– О чем задумался? – услышал он глубокий, сиплый голос и резко повернул голову.
Перед ним стоял невысокий, но очень красивый офицер в пилосе
[5]
, украшенном алым конским волосом. Металлическая кираса, отделанная золотом и серебром, защищала грудь и живот; юбка из кожаных полос скрывала пах. Под доспехи он надел красную тунику с короткими рукавами и толстый жилет, на перевязи на плече висел гладиус. Люди вокруг Бостара заулыбались и принялись ему салютовать.
– Отец, – сказал Бостар и уважительно опустил голову.
– Когда я подошел, мне показалось, что ты находишься где-то очень далеко, – сказал Малх. – Бьюсь об заклад, что ты думал про Ганнона.
– Разумеется.
– Я тоже постоянно о нем думаю. – Малх почесал крутой завиток седых волос, выбившийся из-под войлочной подкладки шлема. – Нам остается только надеяться, что он умер, как герой.
«Слабое утешение», – грустно подумал Бостар, но промолчал.
– Было бы неплохо узнать, что с ним произошло, – вместо этого сказал он.
Малх поморщился.
– Речь Ганнибала так вдохновила галлов на подвиги, что вряд ли тебе удастся найти хотя бы одного живого римлянина, когда город падет.
– Это одна из причин, по которой я хотел принять участие в первой атаке, – прошептал Бостар.
– Ты же знаешь, почему Ганнибал послал галлов вперед, – вздохнув, сказал Малх. – Нарушить его приказ было бы не слишком разумно с твоей стороны, какие бы благородные причины тобой ни руководили. Мы всегда должны ставить нужды армии выше своих.
Бостар понимал, что отец прав, но ему было трудно это принять, хотя он и старался изо всех сил. Он не сомневался, что Ганнон пытался собрать сведения, которые могли бы оказаться полезными для Ганнибала. И, если бы ему сопутствовал успех, он бы сделал первый шаг в том, чтобы вернуть себе его расположение. Но Ганнон погиб. А теперь Бостар лишится шанса узнать, что произошло с его младшим братом. Он заставил себя прогнать гнев. Ганнибал – их командир и лучше знает, как следует действовать.
– Да, отец.
– Боги даруют, и они же забирают. Но, по крайней мере, сегодня мы сможем отомстить римлянам. – Малх поджал губы и заговорил громче. – Чтобы остальные города поняли, что сопротивление бесполезно, Ганнибал приказал убить каждого гражданина за стенами Виктумулы, даже если город решит сдаться.
