У Аврелии закружилась голова. Как она может радоваться? Ей хотелось кричать от ярости, просить Гая не оставлять ее одну.
– Это слишком опасно. Квинт и отец…
– Они живы, несмотря на все поражения римских легионов. И, если удача не отвернется, я тоже уцелею. – Его глаза были полны надежд и решимости.
– Я буду скучать по тебе, Гай.
Если бы только он знал, как сильно…
– Я еще здесь. Но, когда меня не будет, твой новый друг составит тебе компанию. Я слышал о нем от твоей матери. – Гай снова подмигнул. – Ты даже не заметишь моего отсутствия.
Девушке стало еще хуже. Казалось, Гай не ревновал ее к Луцию.
– Я буду молиться за тебя, – прошептала она. А что, если он не вернется? Мне нужно что-то ему сказать, я должна. – Гай, я…
Гай был так возбужден, что не расслышал ее последних слов.
– После твоего ухода я принесу свою жертву.
– Конечно.
Она смотрела ему вслед, и сердце отчаянно колотилось у нее в груди. Теперь все шансы завоевать его любовь потеряны.
– Какой эффектный молодой солдат, верно?
Аврелия резко повернулась. В тени колоннады, окружавшей храм, стоял Фанес и смотрел на нее. Аврелия не знала, как долго он там находился. Она не заметила ростовщика, когда входила в храм. И, хотя за ее спиной стояли рабы, ею овладел страх, когда она всматривалась в темноту.
– Не беспокойся. Я оставил Весельчака и Ахилла дома.
– И как давно ты за мной следишь? – Аврелия не сомневалась, что его не было, когда она входила в храм. – Что ты слышал?
– Достаточно давно. Я думал, ты встречаешься с Луцием Вибием Мелито, – с хитрой усмешкой сказал он. – А это сын Марциала?
Фанес шагнул вперед, и солнце засверкало на его смазанных маслом волосах.
– И что с того? – Аврелии очень хотелось уйти, но ее сковывал страх – вдруг ростовщик понял, что ее с Гаем связывает больше чем дружба.
– Красивый юноша, вне всякого сомнения.
– Он хорошо выглядит в доспехах, как и мой брат. Как и большинство мужчин.
– Похоже, тебя тревожит, что ему скоро предстоит отправиться на войну.
– Он мне дорог. Я знаю его с самого детства, – небрежно ответила она. – Он и мой брат Квинт – лучшие друзья.
– Да охранят его боги, если ему придется отправиться на север. Рим потерял много сыновей в последние месяцы, – вполне искренне сказал Фанес.
– Он из осков, не из римлян. – Аврелия больше не могла выносить пристальный взгляд расчетливого грека. – Марс дарует нашим солдатам победу, и Гай будет с ними, чтобы ее отпраздновать, – заявила она и решительно пошла вперед, радуясь, что рабы следуют за ней.
– Передавай мое почтение твоей матери.
Аврелия не снизошла до ответа. Ей лишь хотелось поскорее уйти.
Фанес нанес последний удар:
– А Мелито знаком с твоим другом?
Несмотря на все усилия, Аврелия замерла. Однако она заставила себя успокоиться и повернулась к Фанесу с удивленным видом.
– Конечно, и будет скучать по Гаю, как и я.
Фанес кивнул, словно получил именно тот ответ, который хотел услышать.
– Не сомневаюсь, что так и будет.
Аврелия решительно зашагала прочь. Но чем ближе к дому она подходила, тем сильнее становилась ее тревога. Фанес сообразил, какие чувства она питает к Гаю, – в противном случае он не произнес бы последних слов. Боги, не позвольте ему поделиться своим знанием с Луцием! Если у него будут хотя бы малейшие сомнения, он не согласится на помолвку. Аврелия не стала бы переживать, но сейчас это означало крах для всей ее семьи. Будь проклят мерзкий грек!
И все же девушка сумела немного успокоиться, сказав себе, что Фанес не мог ничего понять – ведь он слышал лишь ее короткий разговор с Гаем. Но ей никак не удавалось избавиться от тревоги. Очевидно, у Фанеса были шпионы по всей Капуе. Приближаясь к дому Марциала, девушка наблюдала за людьми на улице: вот мальчишка продает фруктовый сок с тележки; каменщик с учеником чинят стену; два старика сплетничают под лучами теплого солнца; женщина продает безделушки с маленького прилавка… «Любой из них может работать на ростовщика», – с горечью подумала Аврелия. И даже в доме Марциала у грека могли быть шпионы.
Девушка чувствовала себя, как мышь в западне.
И тогда она приняла решение избегать Гая и уделять побольше внимания Луцию. Она должна – ради семьи. Аврелии показалось, что у нее отобрали свободу. Прежде она могла делать вид, что принимает самостоятельные решения. Теперь все закончилось.
В окрестностях Тразименского озера
– Еще раз расскажи, что ты видел, – приказал Коракс.
Яркий лунный свет освещал его лицо, но глубоко посаженные глаза оставались в тени, что делало взгляд более суровым. Квинт, получивший приказ сопровождать центуриона вместе с Большим Теннером и всей десяткой, был рад, что Коракс рядом.
– Как ты знаешь, командир, к востоку от нашего лагеря есть узкий проход, после которого местность становится ровной, – сказал Большой Теннер.
– Да, да.
– Это место имеет форму полумесяца, размером примерно в квадратную милю. С восточной стороны горная гряда доходит до самого берега реки. Ганнибал разбил наверху, над дорогой, лагерь. Мы осмотрели берег, примыкающий к лагерю врага на протяжении полумили, но затем стали появляться отряды нумидийцев. Если бы мы пошли дальше, то наткнулись бы на них.
– А вы ничего не видели в горах на севере? – спросил Коракс.
– Нет, командир. На обратном пути я даже отправил пятерку солдат, чтобы те осмотрели нижние склоны. Они ничего не нашли.
Пока Коракс обдумывал его слова, Большой Теннер облегченно вздохнул. Квинт понимал, почему. Теннер сделал рапорт, когда они вернулись в лагерь, который находился к западу от входа в ущелье. Потом ему пришлось все повторить для Фламина. А теперь Коракс заставил его рассказать еще раз. Квинт, сидевший на корточках за спиной у Коракса, заерзал. Рутил посмотрел на него, словно хотел сказать: «Сколько еще это будет продолжаться?»
Даже при слабом освещении было видно, что Урс недоволен. И ничего удивительного. Они отправились на разведку рано утром. Все устали, обгорели на солнце, и им хотелось пить. В животе у Квинта заурчало от голода, но он молчал. Они должны сидеть смирно, пока центурион их не отпустит. Но едва ли это будет продолжаться долго.
– Так что же планирует этот сын шлюхи? – задумчиво проговорил Коракс. – Ему, как и нам, известно, что Сервилий движется сюда от Аримина. Если он останется на прежнем месте, где озеро прижимает его к горам, его армия будет раздавлена.
– Поэтому они завтра должны покинуть лагерь, командир, – предположил Теннер.
