– Но пока идет проклятая война, этого не будет.
– Да, встретить женщину в армии совсем непросто, – согласился Рутил. – Но ты всегда можешь найти друга-мужчину.
Квинт резко повернулся. Улыбка Рутила рассердила его еще сильнее.
– Перестань смеяться надо мной!
– Мои извинения. Я лишь пытался поднять тебе настроение.
Квинт не ответил, и некоторое время они молчали. По небу пронеслась падающая звезда и померкла. «Исчезла, как Калатин», – грустно подумал он.
– Что тебя расстроило? – после паузы спросил Рутил. – Я пришел именно по этой причине.
Гнев Квинта исчез. Рутил был хорошим другом.
– Ты должен обещать, что никому не расскажешь.
– Твоя тайна останется со мной.
– Даже Север не должен ничего знать, Рутил, это серьезно.
– Что ты совершил, изнасиловал весталку? – Рутил увидел настроение Квинта и кивнул. – Хорошо, клянусь Юпитером, Юноной и Минервой.
Упоминание священной триады успокоило Квинта.
– Меня зовут не Креспо, а Квинт Фабриций.
Даже в темноте Квинт увидел, как удивился Рутил.
– Но зачем ты вступил в армию под фальшивым именем? Ты совершил преступление?
– Можно и так сказать. Я был кавалеристом, но несколько месяцев назад отец приказал мне вернуться домой. Однако я оставался кавалеристом, поэтому, вступив в велиты, я нарушил свою первую клятву.
Глаза Рутила широко раскрылись.
– Так ты кавалерист?
– Ш-ш-ш-ш!
Рутил подошел ближе.
– Но, боги, почему ты решил стать велитом?
– Все довольно сложно.
И Квинт коротко рассказал свою историю.
– Да, необычная судьба, – сказал Рутил, когда юноша закончил.
Теперь Квинт чувствовал свою вину еще сильнее.
– Как ты думаешь, боги меня накажут? Строго говоря, я все еще являюсь кавалеристом.
– Боги уже посмеялись над тобой, когда ты стал велитом!
– Я серьезно.
– И я. Если боги не видят, что ты верный слуга Рима, тогда надежды нет.
– Я должен был служить в кавалерии Сервилия. И сражаться рядом с ними, когда они попали в засаду. Погиб мой лучший друг. Мне следовало находиться с ним рядом.
– Но твой отец приказал тебе вернуться домой, верно?
– Да, – пробормотал Квинт.
– Так что ты не должен был там быть. Даже если бы ты остался со своим другом, ты бы его не бросил, если бы узнал о засаде?
– Конечно, нет! Я бы никогда не оставил Калатина одного.
– Тогда перестань себя винить. Ты можешь погибнуть в следующей схватке с гуггами. И не тебе выбирать, когда и как это произойдет.
Квинт обратил взгляд к звездам.
– Надеюсь, ты прав.
– Да, я прав, так что приободрись, – приказал Рутил и поднял мех с вином, который незаметно держал за спиной. – Давай выпьем за твоего погибшего друга Калатина.
Вино он, вероятно, украл, но Квинту было все равно. Он взял мех и сделал возлияние богам, присоединив к нему молитву за Калатина.
– За всех, кто погиб у озера.
Он сделал большой глоток, наслаждаясь теплым ощущением, которое возникло, когда вино оказалось у него в желудке. Потом протянул мех Рутилу. Так они и пили, передавая мех друг другу, поминая мертвых и сохраняя молчание.
– Мне всегда казалось, что у тебя слишком правильная речь, – наконец заговорил Рутил, – но я не мог представить, что ты к нам спустился с таких высот. И что ты дружил с гуггой!
– Не называй его так, – резко сказал Квинт, вспомнив, как сам оскорблял Ганнона.
– Перестань! Все карфагеняне – гугги.
– Нет! Это слово означает «крысеныш», Рутил, ты помнишь? Я знал Ганнона почти год. И он вовсе не крысеныш.
И Квинт рассказал историю о Флакке и засаде, в которой тот погиб.
Рутил задумался.
– Если мужчина предпочитает мужчин, а не женщин, другие часто судят о нем плохо. И я всегда это ненавидел, – неторопливо проговорил он. – Наверное, то же самое можно сказать о карфагенянах. Ганнон показал истинное благородство, когда отпустил вас с отцом. Они ведь не все чудовища, верно?
Квинт ощутил необычное облегчение, когда Рутил с уважением заговорил о Ганноне.
– Верно. Они враги, но среди них есть достойные люди.
– Что ты станешь делать, если встретишь его еще раз?
– Надеюсь, этого не случится.
– И все же?
– Я убью его, или он убьет меня, – с яростью ответил Квинт.
В глубине души он не был уверен, что способен убить Ганнона, но не собирался никому в этом признаваться.
– Боги не допустят, чтобы ты встал перед таким выбором, – пробормотал Рутил и толкнул Квинта плечом. – Никогда бы не подумал, что буду служить вместе с человеком, чей погибший зять занимал такое высокое положение!
– Он не был моим зятем. Свадьба не состоялась.
Казалось, Рутил его не услышал.
– Брат нашего нового командира кавалерии – родственник обычного велита, такое и представить невозможно!
Квинт не стал протестовать. В последние дни он часто слышал упоминания о Марке Минуции Руфе, но значимость имени прошла мимо его внимания. А он был братом Гая Минуция Флакка. Теперь в течение следующих шести месяцев Минуций будет вторым военачальником Рима, который подчиняется только диктатору Фабию.
– Я как-то не подумал…
Он снова ощутил укол совести, когда представил, какие дополнительные возможности получила бы его семья, если бы Аврелия вышла замуж за Флакка.
– Ты должен меня с ним познакомить, – шутливо-серьезным тоном сказал Рутил.
Наконец Квинт рассмеялся.
– Я же говорил тебе, Аврелия не вышла замуж за Флакка, и я не связан родственными узами с Минуциями!
Рутил тоже рассмеялся.
– Но, даже если бы и был, ты не стал бы знакомить с ним своих друзей. Ты можешь себе представить, что такой важный человек, как Минуций, болтает с такими, как мы?
– Боюсь, он и со мной не стал бы разговаривать. В любом случае, этого не произойдет. Надеюсь, Минуций умнее Флакка. Тот был заносчивым идиотом. Именно он предложил тогда отправиться в патрулирование.
– Остается радоваться, что Фабий главнее, – с некоторой тревогой сказал Рутил.
– Говорят, в детстве он соображал очень медленно, верно? Теперь, верно, стал осторожнее, – заметил Квинт, повторяя слухи, которые до него доходили. – Но он дважды был консулом и один раз диктатором. Наверное, он сможет держать Минуция под контролем.
