– Уильям, зачем ты сделал пластическую операцию? – В этот момент я почувствовал кульминацию акта и ускорил свои движения. Острое ощущение извержения семени, и спад эмоций. Я замер, а потом откинулся на спину. Когда мое дыхание выровнялось, я сказал:
– Наконец-то я узнал имя твоего бойфренда.
Она разбудила меня в семь утра. Кофе она сварила очень крепкий, это было хорошо. За завтраком, французский сыр и крекеры, мы разговаривали как ни в чем не бывало, будто никаких упоминаний об Уильяме не было. Во время кофе мы закурили. Я спросил, указывая на компьютер:
– Твоя домашняя работа?
– Иногда приходится делать программы дома, – ответила она. – Сейчас идет разработка новой системы. Пока условно это называется интернет.
– А что это такое? – спросил я.
– Интеграция информации. В основном для военного министерства и больших бизнесов. Пока это фантастика, но скоро интернет войдет во все сферы.
– И ты занимаешься этой фантастикой?
– Наша фирма заинтересовалась этим, и меня подключили к этой работе.
– Значит, у тебя теперь особая специальность?
– В нашей фирме еще нет такого производственного статуса. Но в Бостоне уже организована такая группа от военного министерства, и я у них на учете. Недавно я получила от них официальное предложение, но я отказалась. Не хочу связываться с милитаристскими офисами. – Последние фразы она проговорила не глядя на меня. Двенадцать лет назад я тоже получил выгодное предложение и не отказался от него, расставшись с Глорией, и она это помнила. В это утро она избегала называть мое имя, просто не называла никаким именем. На работу Глория ходила пешком, это было близко от ее дома. Она проводила меня до паркинга, где был запаркован мой старый «мустанг». Я спросил:
– Где мы сегодня встретимся?
– Сегодня я буду действительно занята. – Запоздало я задал давно интересующий меня вопрос:
– Глория, у тебя есть любовник?
– Был. Я рассталась с ним полгода назад.
– Если не сегодня, встретимся завтра?
– Не знаю, смогу ли я. В конце концов, мы же обменялись телефонами. – На прощание она подставила мне щеку, и я поцеловал ее.
Глава 4. Наоми
С утра я позвонил Глории. Она сказала, что эти два дня будет очень занята. Когда я пришел в синагогу на работу, Хая была уже в своем офисе, что-то подсчитывала на счетной машинке.
– Антони, сегодня ожидается пожарная инспекция. Пожалуйста, проследи, чтобы все запасные выходы были очищены от всякого хлама. – В ожидании приезда пожарной комиссии я выкатил из гаража сенокосилку и стал подстригать траву на газонах перед синагогой. Оказывается, чтобы произвести инспекцию, нужно было подвезти целую пожарную машину со всем пожарным снаряжением и еще маленькую красную машину пожарной службы. Из пожарной машины вышел пожарник в пожарном костюме, а из маленькой машины вышел инспектор в официальном костюме. Я, как смотритель здания, провел их по всем помещениям синагоги. Два огнетушителя из пяти оказались вышедшими из срока употребления. Инспектор сказал, что через два дня их заменят на новые. Я подписал две инспекционные бумаги, предварительно убедившись, что никаких замечаний они туда не вписали. Затем я привел пожарников в офис, где Хая подписала еще одну бумагу. В офисе оказалась еще миссис Кроцки. В этот день от нее почему-то не воняло, хотя на ней была та же старая кофта с обтрепанными рукавами. Закончив стрижку газонов, я стал поливать из шланга полуувядшие цветы, высаженные по краям газонов. Вышедшая из синагоги миссис Кроцки жестом подозвала меня. Я подошел.
– Это я построила синагогу, – сказала она, полагая, что я мог об этом забыть. Вероятно, она очень гордилась, что воздвигла своему погибшему сыну такой памятник. Я сказал:
– Знаю. Это в память о вашем сыне.
– Да, это память, – подтвердила она. – Антони, Шали сказал, у тебя хорошие руки, и ты все умеешь.
– Да. Я все умею, – согласился я.
– У меня в ванной течет кран. Ты можешь его починить?
– Могу. Сегодня после работы.
– Я буду дома в семь часов. – Она дала мне адрес. К вечеру пошел дождь, но было жарко, и я вышел из дома в коротких шортах, в которых ходил на работу. Миссис Кроцки жила на первом этаже старого пятиэтажного дома. Дверь мне открыла рыжеволосая женщина лет около сорока. За ней тут же вышла миссис Кроцки и представила:
– Это Антони, смотритель моей синагоги. – И обратилась ко мне: – Это моя дочь Наоми. У нее большой дом в Лонг-Айленде и своя семья. Она часто приезжает ко мне. Так что я не всегда одна, как это говорят люди. – Такие вещи положено говорить с улыбкой, но миссис Кроцки, очевидно, никогда не улыбалась. Наоми же наоборот, широко улыбалась, и при этом у нее слегка обнажались десна. Я вежливо кивнул, сказал: – Очень приятно. Так что у вас с ванной? – Миссис Кроцки повела меня через переднюю и коридор. Наоми шла за мной. Квартира была большая, со множеством мебели и выщербленным паркетом, и все выглядело старым и запущенным как и сама хозяйка. Однако, ванная выглядела чисто. Из крана тонкой струйкой сочилась вода, оставляя на эмали полосу ржавчины. Я выложил из своего мешка инструменты, отодвинул пластиковую занавеску над ванной. Наоми тут же сказала:
– Занавеска грязная. Я не успела ее сменить. – Все было понятно. Во время своих посещений Наоми делала уборку квартиры, поскольку прислуги здесь не было. И конечно, она заставляла свою мать принять душ и надеть чистое белье. Вот почему сегодня от миссис Кроцки не воняло. Кран был в порядке. Нужно было только сменить прокладку, что я и сделал. Когда я складывал свои инструменты в мешок, из гостиной снова вышла миссис Кроцки, сказала:
– У меня во второй ванной душ не в порядке. – Она провела меня в большую спальню, при которой была душевая с унитазом. Вентиль под унитазом тоже протекал, и я тут же сменил прокладку. А со старинным душем было сложней. Колено на сгибе восходящей трубки насквозь проржавело и протекало. Я сказал:
– У меня нет с собой запасного колена и сварочного аппарата. – Миссис Кроцки спросила:
– Починишь в следующий раз?
– Починю.
– А за сегодня спасибо, – и она протянула мне купюру. Двадцать долларов. Я сунул купюру в задний карман с таким видом, будто каждый раз получаю двадцать долларов за смену прокладки. – Мы сейчас пьем чай, – сказала она. – Пожалуйста, присоединись к нам.
– Спасибо, я лучше пойду. А то у меня руки грязные. – Из гостиной тут же вышла Наоми, заговорила с улыбкой:
– Конечно, грязные! После такой работы необходимо помыть руки. Вот же мыло. И полотенце. – Они все же заставили меня сесть с ними за стол. А я действительно хотел пить, и чай с лимоном показался мне вкусным, несмотря на то, что напротив сидела миссис Кроцки с красными немигающими глазами. Я сказал:
– Для этой работы вы могли вызвать супера вашего дома. Он обязан это делать бесплатно. – Миссис Кроцки своим тонким пронзительным голосом объяснила:
