Впрочем, первые столкновения оказались катастрофическими для китежан. В течение сотен лет они не имели более серьезных врагов, чем кочевые племена, и войн масштабнее мелких стычек на границах. Сейчас же они столкнулись с армией, которая считалась лучшей в мире и на службе у которой находилось множество магов и инженеров. В техническом плане византийская армия имела подавляющее преимущество. Боевые машины, созданные великолепными инженерами, не знали себе равных. В составе армии были катапульты, тараны, осадные башни и множество других механизмов. К тому же каждый полк тоже имел несколько легких катапульт и стрелометов на вооружении. Противостоять такой армии в открытом бою китежане не могли. Княжеские конные дружинники не могли прорвать строй пехотинцев, ощетинившихся копьями. А если такие прорывы случались, то стоили таких жертв, что победой это было назвать никак нельзя. Русская же пехотная «стена» не обладала необходимой тактической гибкостью, чтобы успешно реагировать на возникающие в ходе битвы угрозы. Как правило, вражеским стрелометам и катапультам удавалось еще до столкновения пробить в ней несколько брешей, куда и устремлялась конница. Довершали разгром пешие полки византийцев, взламывающие фланги и грозящие окружить центр китежской армии.
Однако, чем дальше углублялись византийцы в княжество, тем сильнее было сопротивление. Многочисленные отряды партизан и летучей легкой конницы в тылу почти полностью парализовали снабжение византийцев. Началось отступление, которое зимние морозы превратили в паническое бегство. Очень немногие смогли вернуться на родину. Однако эта война настолько истощила само княжество, что князь вынужден был все же заключить, несмотря на победу, очень невыгодный мир.
Урок даром не прошел, и армия стала перестраиваться по образцу византийской, правда, с упором на легкую кавалерию, хорошо зарекомендовавшую себя в прошлой войне. Пехотная «стена» тоже была разбита на отряды по тысяче человек в каждом, которые, в свою очередь, делились на сотни и десятки. Учли и техническое превосходство врага. Были основательно изучены и скопированы все захваченные вражеские машины. Но на простом копировании не остановились: в самом Китеже открылось множество технических школ, готовящих инженеров для армии.
Новая война была неизбежна, но теперь армия Китежа оказалась гораздо более подготовленной, чем в прошлый раз. Но эта же война вскрыла и множество незаметных в мирное время недостатков. Явно неэффективной была система, при которой каждое племя, входившее в княжество, выставляло полностью обученный и снаряженный полк. Был введен общий налог, который определялся экономическим положением волостей. Эти деньги поступали непосредственно в Военный Совет – новый орган, который занимался набором, обучением и вооружением солдат. Со временем эта система оттачивалась, дополнялась, но суть ее не затрагивалась. После второй войны с Византией были окончательно выработаны новые тактические приемы с упором на тяжелую пехоту и легкую кавалерию, причем все более важную роль начинала играть пехота.
Впрочем, элитным родом войск считалась все-таки кавалерия, и все знатные бояре предпочитали служить именно в ней, полагая, что только там можно заслужить славу и почести. Дерзкие рейды по тылам врага, разведка, молниеносные наскоки – что может быть лучше для молодых сорвиголов? В результате это привело к тому, что в китежской армии почти исчезла тяжелая кавалерия. Ее просто презирали и таких кавалеристов пренебрежительно называли «барабанщиками», считая их всех трусами, прячущимися за кучу железа.
– На что может сгодиться неповоротливый всадник, закованный в металл? Он не способен совершить стремительный наскок, он практически бесполезен против хорошо обученной пехоты, – говорили скептики.
Это заблуждение держалось до первых стычек с Тевтонскими баронами. Те быстро разобрались, что пехота росичей вовсе не тот необучены сброд, что их собственная. Нескольких уроков оказалось достаточно, чтобы бароны начали избегать столкновений с тяжелой пехотой китежан и при встрече не принимали бой, легко уходя от нее. В погоню устремлялась легкая кавалерия росичей. Вот тогда-то и выяснялось, что «барабанщики» вовсе не трусы, и что они тоже умеют сражаться. Легковооруженная конница не могла выдержать боя с тяжелой кавалерией баронов, и вынуждена была только обстреливать их из луков с дальних дистанций.
Не имея боеспособной пехоты, бароны не могли принять открытое сражение, где четкое взаимодействие пехоты и кавалерии китежан имели неоспоримые преимущества. Вместо этого они небольшими отрядами прорывались на линии снабжения войск Китежа и учиняли там страшный беспорядок.
Подобные пограничные стычки длились недолго, и вскоре ситуация стабилизировалась, а проведенные переговоры окончательно определили границу между странами.
Но главным последствием этих непродолжительных столкновений было то, что тяжелая кавалерия появилась и в Китеже, хотя в нее по-прежнему шли неохотно, и состояла она в основном из наемников.
Постепенно положение стабилизировалось, и вокруг Китежа установились четкие границы. Византия к тому времени ослабла, поскольку от нее отделилась Этрусская империя. Эти две державы постоянно соперничали друг с другом, и в восточном срединноморье очень часто полыхала война. Китеж же, находясь на выгодных торговых путях, быстро разбогател, а соседство с Византией, с ее более высоким уровнем развития, способствовало росту ремесел и магических искусств в самом княжестве.
Это равновесие было нарушено сто лет назад, когда на трон в Китеже взошел князь Владислав – великий полководец и талантливый организатор. Он полностью перестроил управленческий аппарат, провел несколько реформ в области городского самоуправления, предоставив городам значительные полномочия, и расширил торговлю за счет предоставления льгот купцам. Реорганизовал армию, придав ей современный вид. Он четко разделил рода войск и определил задачи каждого на поле боя. Особенно много внимания он уделил их взаимодействию. Создал военный флот на Балтике. Стандартизировал артиллерию с ее существовавшим до этого громадным разнообразием катапульт, стрелометов, таранов и создал инженерные части.
С помощью этой обновленной армии ему удалось полностью вытеснить Византию с северного берега Черного моря и отвоевать у нее Тавриду. Впрочем, византийцы не очень то и печалились потере, кроме, разве что, Тавриды. На северном берегу им постоянно приходилось отражать все усиливающийся натиск кочевников из степей в низовьях Волги. Справедливо решив, что пусть теперь с этими проблемами разбираются в Китеже, они смирились со своими утратами.
Их ожидания полностью оправдались. Китежское княжество было все еще гораздо слабее Византии и не смогло обеспечить надежную защиту вновь обретенных земель. В результате на границе со степью возникли так называемые «змеевы валы». Хотя Таврида, вследствие легкости ее обороны, осталась за княжеством. Также в устьях всех рек были воздвигнуты мощные крепости. Такие же крепости стояли на днепровских порогах, охраняя караваны. Эта сеть крепостей сильно сковывала действия кочевников, и те неоднократно пытались их разрушить, но всякий раз безуспешно. А ладейные дружины китежан всегда могли быстро прийти на помощь.
