Губошлепый выхватил из кобуры пушку и направил на Сергея:
— Только прыгни, хандон. А ну снял пакет!
— Да ладно, ладно. — Сергей пожал плечами и стал отвязывать пакет.
— Да живей ты! — сказал губошлепый.
Сергей отвязал пакет, осторожно приспустил с замка и втянул внутрь.
— Шо это? — Губошлепый указал кончиком ствола на влажный замок, уже покрытый оспинами после пребывания в кислоте.
— А пес его знает, — сказал Сергей, дрожа от предвкушения схватки.
Губошлепый призадумался и сказал:
— А ну, потрогай замок.
— А вот тут мне потрогай. — И Сергей указал себе взглядом на ширинку.
— Шо?!
Сергей вдруг ловко плеснул губошлепому кислотой из пакета в лицо.
Тот не успел ни отпрянуть, ни выстрелить. На его сорочке мгновенно расползлись дыры, а лицо стало как кусок говядины.
— А-а! — Губошлепый выронил пистолет и схватился руками за глаза. — У-у!
Он пал на колени перед дверью и стал корчиться от боли.
Сергей дотянулся через прутья и сорвал с его пояса связку ключей. За пару секунд навскидку определил нужный ключ. Обжигая пальцы кислотой, открыл замок и распахнул дверь.
Он кое-как втащил за ноги стонущую тушу, которая все пыталась нашарить рядом пистолет. Сергей отпихнул пистолет подальше ногой, подхватил с пола молот и одним ударом смял губошлепому череп. Потом надергал из ящика с запчастями ветоши и накидал возле головы убитого, чтобы кровавая лужа не текла в коридор.
Страшно пекло пальцы на левой руке. Сергей расстегнулся и помочился на них, чтобы смыть остатки кислоты.
На пистолет кислота не попала. Сергей прикинул его в руке и проверил обойму: все на месте, причем один уже в патроннике. Сергей проверил предохранитель и сунул пистолет за пояс. Обмотал носовым платком пальцы левой руки: их все-таки сожгло до мяса. Потоптался в углу и выбрал себе обрезок водопроводной трубы длиной около метра.
Он двинулся по коридору, подволакивая больную ногу. Старался ступать потише и напряженно дергал окровавленным лицом: распухший глаз не позволял отчетливо видеть вокруг.
Ему послышались шаги на лестнице, ведущей в подвал. Сергей поспешил по коридору вперед и вжался в угол.
По бетонному лестничному маршу пробуха-ли пьяные шаги, и в подвал сошел рослый блондин с закатанными до локтей рукавами. Он не спеша двинулся по коридору, чуть шаркая длинными ногами.
Сергей осторожно вытянул из-за пояса пистолет и поднял его, целясь парню между лопатками. Он сделал это бесшумно. Но парень что-то почувствовал. Однако почувствовал смутно, потому что обернулся слишком медленно и не вынимая пистолета. Он стоял в эту минуту как раз под лампой, и Сергей сразу же его узнал.
— Здравствуй, Павлик, племянник из Киева, — сказал Сергей полушепотом. Полушепот этот прошелестел по коридору магической волной, которая качнула веснушчатого парня ужасом.
Держа пистолет в выставленной руке, Сергей двинулся на противника, клацая о пол железной трубой, как тростью.
— Если пальнешь, тебя услышат, — сипло сказал веснушчатый.
— Ты зачем сюда шел? — полушепотом спросил Сергей. — Помучить меня шел, а?
— Послушай… — Племянник Мазепы сбивчиво стал подбирать слова. — Да ты, мужик…. Давай… Ну, брось ты пушку. Пойдем выпьем…
— Я не стану! — в полный голос сказал Сергей. — Ненавижу виски!
— Ладно, ладно. — Веснушчатый стал успокаивающим жестом выставлять руки. И тут попытался наудачу рывком выхватить пистолет. Но Сергей, несмотря на боль в ноге, одним прыжком подскочил к нему и разнес череп веснушчатого железной трубой. Ноги парня подломились, и он рухнул на пол.
— И никто ни хера не услышит, — сказал Сергей.
Он наклонился за пистолетом и увидел, что кобура была застегнута. Если бы не это, веснушчатый мог успеть.
— Дилетанты, — с презрением прошипел Сергей и забрал оружие.
Он втянул племянника Мазепы в свою бывшую темницу и бросил рядом с телом губошлепого.
Тут соседняя глухая железная дверь внезапно щелкнула и стала медленно отворяться наружу.
— Что там за пурга, ребята? — послышался оттуда сварливый и напуганный голос. — Мешаете работать.
Сергей молниеносно ткнул пистолетом в нос открывающему дверь.
Изможденный молодой бородач в очках испуганно собрал глаза в кучу при виде пистолета.
Сергей втолкнул его и вошел следом с трубой наперевес.
За столиком в углу сидел еще более изможденный и более мохнатый бородач и вгонял себе что-то в руку одноразовым шприцем. Его рот с перепугу распахнулся, и шприц задрожал в руке.
— Идиот, я же умолял не ширяться на работе, — плаксиво прогнусил, поднимаясь с пола, его близорукий собрат.
— Из-ви-вините, — простонал наркоман, дожимая дозу.
Сергей обшарил здоровым глазом хорошо освещенную комнату и оценил обстановку: эти чудики делали здесь взрывные устройства. Несколько уже готовых лежали на сборочном столе в центре комнаты. Именно таким устройством Сергей разнес вдребезги машину Гунявого. Он сунул второй пистолет за пояс.
— Павлик, ты посмотри на его вид! Это чужой!!! — мерзким голосом выкрикнул тот, что был в очках, и бросился к пистолету, лежащему на тумбочке в углу мастерской.
Он сделал это так по-профессорски неуклюже, что Сергей успел прикинуть в уме, чем его лучше убивать. Решил, что шуму предостаточно, и в ход опять пошла труба. Бородач в очках не успел взять оружие и с перебитой шеей шлепнулся на бетонный пол.
— Что-то одни Павлики сегодня, — сказал Сергей и закрыл за собой дверь на засов. — Ты ведь Павлик?
Наркоман выронил опустевший шприц на пол, и тот брякнул в жуткой тишине, как скорлупка от ореха.
— Павлик.
Сергею показалось, что наркоман вовсе не шокирован смертью товарища, а лишь досадует, что ему мешают нормально забалдеть.
— Бомбочки делаете? — сказал Сергей.
— Бомбочки, — сказал наркоман. — Прошу вас, не стреляйте. Здесь столько взрывчатки, что дом на небушко взлетит.
— На небушко? — переспросил Сергей. — Как ты странно говоришь, а? Словил уже?
— Начинаю, — сказал наркоман и скромно потупился.
— Я так понимаю, в пультах только батареек не хватает, — сказал Сергей. — Я ведь такими пользовался.
— Да. Две пальчиковые батарейки в пульт — и все, — вздохнул бородач. — Какие жалкие люди. Я ведь предупреждал их: не делайте мастерскую в доме. Если люди этого… м-м…
— Егора, — подсказал Сергей, рыская в поисках батареек.
— Благодарю… люди Егора проникнут сюда, — продолжал наркоман, — произойдет катастрофа.
