– Если я уеду, могу я рассчитывать на награду, когда вернусь? – Чарли страстно схватил Розу за руку, как будто она уже принадлежала ему.
– Мне хотелось бы сказать вам «да». Но как я могу обещать? Я не настолько люблю вас, возможно, никогда не полюблю. Будьте великодушны, Чарли, не связывайте меня и не просите, – умоляла Роза, очень огорченная его настойчивостью.
– Я думал, вы любите меня, по крайней мере, мне так казалось всего месяц тому назад, если только это было не простое кокетство, но я не могу в это поверить, – в голосе Принца звучала горечь.
– Моя любовь только затеплилась, но вы напугали меня, и я погасила свое чувство, – прошептала Роза, стараясь высказать правду по возможности мягко.
– Проклятый обычай! Что же делать мужчине, когда хозяйка приглашает его выпить вместе с ней вина? – Чарли готов был проклясть самого себя.
– Он может отказаться.
– Я не могу.
– Вот в том-то и беда! Вы ни в чем не привыкли себе отказывать. Поэтому вам приходится обращаться за помощью ко мне.
– А вы не хотите помочь?
– Нет, хочу, потому и удерживаю свои чувства из любви к вам, – в лице девушки было столько нежной грусти, что нельзя было сомневаться в истине слов, которые служили и укором, и утешением.
– Дорогая моя! Вы просто святая. Я не заслуживаю вашей доброты ко мне и уеду без малейшей жалобы. Я сделаю все, что только могу, потому что люблю вас, – он был глубоко тронут грустью Розы и хотел стать достойным ее.
В эту минуту к ним подбежали Стив и Китти. Юность быстро забывает свои заботы и тревоги, и вскоре Роза с Чарли присоединились к другим беззаботным парам. Залив превратился в бальный зал, а блеск заходящего зимнего солнца заставил их забыть о расставании и Калькутте.
Глава XV
Увы, Чарли!
Тетя Клара использовала все средства – нюхательные соли, обмороки и слезы, – чтобы отговорить сына ехать к отцу. Однако Чарли был неумолим; в конце концов мать сдалась и начала готовиться к отъезду вместе с сыном, негодуя на всех вообще и на Розу в особенности.
Это было тяжелое время для бедной девушки, но еще тяжелее пришлось доктору Алеку. Он был щитом, о который ударялись все жалобы, упреки и раздраженные взгляды миссис Клары, он твердо защищал от ран то сердце, против которого они были направлены.
До отъезда оставалось две недели. Поспешно делались все приготовления; большой дом убрали перед тем, как запереть его на год или больше; отдали все прощальные визиты. Все уже, казалось, с нетерпением ждали, когда Чарли с матерью уедут. Всеобщая суматоха не позволяла Чарли вести прежнюю жизнь художника-отшельника, поэтому он бездельничал. Роза, видя это, не могла дождаться, чтобы он уехал. Она боялась, что прощальные празднества будут слишком соблазнительными для бедного Чарли.
«Две недели прошли благополучно. Если и остальные пройдут так же хорошо, то большая тяжесть упадет с моей души», – думала Роза, спускаясь вниз серым холодным утром в конце февраля.
Отворив дверь кабинета, чтобы поздороваться с дядей, она воскликнула:
– Арчи! Почему вы здесь? – и остановилась на пороге в предчувствии беды. По бледному лицу двоюродного брата она поняла, что не ошиблась.
– Тише, не пугайтесь. Войдите сюда, я вам расскажу, – шепнул он, ставя на стол склянку, которую только что вынул из аптечного шкафа.
Роза повиновалась, тихонько затворив за собой дверь. В это время года тетушка Изобилие сильно страдала ревматизмом, и состояние ее здоровья зависело от утреннего покоя.
– Что случилось? – спросила девушка, с содроганием оглядывая комнату. В глубине души она боялась увидеть здесь повторение ужасной новогодней ночи. Но Арчи был один. Он подвел ее к шкафу, пытаясь справиться с собой:
– С Чарли несчастье! Дяде нужен эфир и широкие бинты в каком-то из этих ящиков. Он мне говорил, но я забыл. Вы приведите тут все в порядок и отыщите их поскорее, – прежде чем он успел договорить, Роза открыла ящик и дрожащими руками начала перебирать бинты.
– Все узкие! Я сделаю новые. Вы подождать можете? – Она нашла целый лоскут и стала рвать его на полосы и скатывать. – Теперь расскажите мне, что случилось.
– Время терпит, сейчас они еще не нужны. Я надеялся, что никто не узнает об этом, особенно вы, – начал Арчи, трогая полосы, лежащие на столе, и удивляясь нервам и ловкости девушки.
– Говорите же! Я могу все выслушать. Сильно он пострадал?
– Боюсь, что да. Бедняге очень худо, а дядя Алек серьезен как никогда, – ответил Арчи побелевшими губами. – Вчера вечером Чарли отправился в город, чтобы повидаться с тем человеком, который хотел купить у него Брута…
– Брут зашиб его? Я знала, что так и будет! – Роза всплеснула руками. Конец истории был очевиден.
– Да! Я бы сам пристрелил этого жеребца, но меня опередили, – пробормотал Арчи мрачно, затем тяжело вздохнул и прибавил: – Впрочем, нельзя винить животное, им должна была управлять твердая рука, а… – он замолчал, но Роза проговорила поспешно:
– Продолжайте, я должна все знать.
– В городе Принц случайно встретил своих старых приятелей. Они решили устроить прощальный обед и уговорили Чарли пойти с ними. Он не смог отказаться, и этого было достаточно… Домой он поехал один, в страшную непогоду, хотя его пытались удержать, видя, в каком он состоянии. На новом мосту – помните, там такие высокие перила – ветер задул фонари. Я не знаю, как это вышло, но он слетел под мост прямо верхом на Бруте.
Арчи говорил торопливо, голос его прерывался, но Роза как будто все увидела воочию, закрыла лицо руками и застонала.
– Вот, выпейте, успокойтесь, – Арчи поспешно сбегал в соседнюю комнату и принес стакан воды. Он оставил Чарли в ужасных мучениях, но сейчас больше всего мечтал поскорее вернуться обратно, чтобы не видеть горя девушки.
Роза выпила воды и, крепко схватив руку брата, потребовала таким твердым тоном, что он не посмел ослушаться:
– Я вижу, что вы рассказали не все. Не скрывайте ничего от меня!
– Мы не знали, где он. Тетя Клара думала, что он ночует у нас, и до утра его никто не искал. Мимо проходил один рабочий и обнаружил его там. Чарли принесли домой, думая, что он мертв. Я приезжал за дядей с час тому назад. Принц в сознании, но его раны опасны, судя по тому, как тревожно дядя и Мэк смотрят друг на друга… О Роза, подумайте только… Он пролежал всю ночь на холоде, без всякой помощи, а я в это время преспокойно спал в своей постели!
Тут Арчи опустился в кресло, положил голову на стол и разрыдался. До сих пор Розе не приходилось видеть плачущего мужчину, в слезах Арчи было столько безнадежной горечи, что это не могло не вызвать сочувствия. В такие минуты женщины бывают сильнее. Она подошла к кузену, подняла его голову и прижала к себе. Бедному Арчи казалось, что злой рок преследует его. Увидев в Розе сострадание, он высказал то, что лежало на душе:
