Роза была довольна, доставляя молодому человеку невинную радость общения, больше она ничем не могла его утешить. Впрочем, надо признать, что ее милосердие было не вполне бескорыстно; иначе зачем бы ей делать вид, что не заметила, как посыльный из магазина положил белый сверток на переднее сиденье. В глубине души ей хотелось подольше насладиться своим маленьким триумфом, ради которого многие девушки, не раздумывая, согласились бы пострадать от насморка. Но вскоре снежинки на плечах собеседника и быстро разгорающаяся надежда в глазах Пэмбертона напомнили Розе, что уже давно пора домой.
– Не хочу задерживать вас, начинается снег, – сказала она, надевая муфту, к величайшему удовольствию старого Джейкоба: долгий разговор, приятный юной деве, утомил голодного, продрогшего кучера.
– Разве идет снег? А мне казалось, светит солнце! – и увлеченный юноша, забывший обо всем на свете, нехотя возвратился к реальности.
– Мудрые люди говорят, что свет надо носить в себе, – ответила Роза, отделываясь общими фразами.
Лицо Пэмбертона слегка помрачнело, и он тяжело вздохнул:
– Если бы я мог… – и с признательной улыбкой прибавил: – Благодарю вас, что подарили мне немного своего времени.
– Я всегда рада вам, – Роза протянула руку, безмолвно прося прощения за то, что так долго его задерживала.
Молодой человек молча пожал протянутую руку и отошел, так и не раскрыв свой зонт. На лице его блуждало присущее всем влюбленным выражение, так что не одна пара женских глаз провожала его с сочувствием.
– Как я могла столько его задерживать! Ведь все это не из жалости к нему, а из-за глупого тщеславия. Получается, мне хотелось себя показать перед знакомыми. Вот и вознаградила себя за то, что не купила это дорогущее платье. Ах, Господи! Какая я бесхарактерная и глупая, несмотря на все старания! – мисс Кэмпбелл не переставала упрекать себя до самого дома.
– Вы зачем явились в такую ужасную погоду, молодой человек? – спросила Роза, стряхивая снег с Джеми, пришедшего к ним вечером.
– Мама послала вам новую книгу, помните, вы хотели прочесть? А на погоду я никогда не обращаю внимания! – заявил мальчик, снимая пальто и озаряя прихожую улыбкой на круглом и румяном, как красное яблоко, лице.
– Как замечательно! Книга сегодня очень кстати. Я все ломала голову, чем бы заняться, – сказала Роза, когда Джеми уселся на нижнюю ступеньку лестницы, безуспешно пытаясь стащить с ног резиновые калоши.
– Вот возьмите… Нет… Да… Кажется, я забыл ее, – Джеми шарил по карманам с выражением совершенного отчаяния. – Я мигом сбегаю домой, хотите? Мне так досадно!
– Ну ладно, не огорчайся! Придумаю что-нибудь другое. Как у тебя озябли руки! – Роза добродушно стаскивала с мальчишки калоши, а Джеми сжимал кулаки и что-то с досадой бормотал себе под нос.
– Вы, право, слишком добры. Я забыл книгу, пока натягивал эти противные калоши. Маме нужно, чтобы я носил их, ей бесполезно говорить, что они прилипают к туфлям, как смола!
– Чем бы нам заняться? – спросила Роза, когда он окончательно разделся. – Читать мне нечего, зато я могу с тобой поиграть.
– Хотите, я научу вас играть в мяч? Вы ловите очень хорошо для девушки, а вот бросаете плохо, – и Джеми, пошарив в своем бездонном кармане, неожиданно вытащил оттуда мяч и ловко погнал его по зале.
Конечно, Роза согласилась. Они весело носились по гостиной, пока у нее не потемнело в глазах и страшно не устали пальцы. Заметив это, ее маленький наставник остановил игру:
– Что за удовольствие играть, если вы все смотрите в окно и поминутно промахиваетесь. Я уж лучше почитаю про капитана Немо.
Получив позволение, он забрался на диван, скрестил ноги и, не сказав больше ни слова, погрузился в «Двадцать тысяч лье под водой»
[52]
.
От нечего делать Роза взяла в руки французский роман, который Китти забыла в карете среди свертков. Усевшись в свое любимое кресло, она принялась читать так же увлеченно, как и Джеми. За окнами тем временем выл ветер и стеной падал снег.
Целый час ничто не нарушало тишины в доме. Тетушка Изобилие дремала наверху, а доктор Алек работал у себя в кабинете, – по крайней мере, так думала Роза. Вдруг приближающиеся шаги заставили ее поспешно бросить книгу и вскочить с перепуганным лицом – точно как в детстве, когда ее заставали за шалостью.
– Я испугал тебя? Что же ты сидишь так близко к открытому огню? Так можно обжечь лицо, – и доктор Алек выставил перед камином огнеупорный экран.
– Благодарю вас, дядя, я не заметила, что тут жарко.
Она беспокойно кинула быстрый взгляд на книгу, брошенную в кресло, и покраснела еще сильнее.
– А, пришел ежегодник? Дай-ка взглянуть на минутку, там обещали напечатать одну статью, – он наклонился к креслу за книгой.
– Нет дядя, я читала… – и, не называя заглавия, Роза подала ему книгу.
При взгляде на обложку доктору сразу стал понятен виноватый вид и пылающие щеки племянницы. Он слегка поморщился, но не смог сдержать улыбки, наблюдая детское замешательство на лице двадцатилетней девушки.
– И как тебе это? Интересно?
– О да! Я как будто оказалась совсем в другом мире и забыла обо всем.
– Думаю, мир этот все же был не слишком хорош, раз ты так смутилась, когда тебя в нем застали. Откуда она у тебя? – с неодобрением косясь на книгу, спросил дядя Алек.
– Мне так хотелось ее прочесть. Помните, еще в Риме о ней много говорили, вы ее читали. И я подумала, что тоже могу…
– Я прочел ее, чтобы знать, годится ли она для тебя.
– И решили, что не годится, раз не дали мне?
– Да.
– Тогда я не буду ее дочитывать. Но, дядя, я не понимаю, что в ней такого плохого? – разочарованно сказала Роза. Она успела дочитать до середины, с головой погрузившись в бурные страсти. Роман казался ей необыкновенно увлекательным.
– Ты можешь не понимать, но разве ты не почувствовала, что ее не стоит читать? – серьезно спросил доктор Алек.
Роза поднесла ладони к пылающему лицу, задумалась на минуту, затем подняла глаза и сказала чистосердечно:
– Я не знаю, не могу объяснить. Но, наверное, что-то в ней есть дурное, потому что я покраснела и вздрогнула, когда вы вошли.
– Именно, – доктор был очень доволен ответом воспитанницы.
– Но, право, я не нахожу в ней ничего предосудительного. Она написана замечательным слогом, знаменитым автором, а герои до того естественны, как будто я в действительности их встречала.
– Надеюсь, что нет! – произнес доктор, поспешно захлопнув книгу, словно боясь, как бы оттуда не выскочили сомнительные личности.
