– И когда вы сообщите эту новость.
– Сразу, как только вы сообщите, что нам пора сворачивать.
– Что ж, в таком случае можете сообщать. Мы свернем сразу вон за той горой.
Я посмотрел в указанном направлении. Да-с. Втайне я надеялся, что это произойдет немного позже. Ну что ж, сейчас, так сейчас. Вздохнув, я направился к своим помощникам.
– То есть как бросить телеги?! Энинг, мы и так потеряли их слишком много! Мы не сможем везти припасы без них!
– Герхардт, ты слышал приказ? Всю еду с телег нагрузить на лошадей! Мы захватили их достаточно, но если не хватит, то спешить всадников. Солдаты пусть так же возьмут трехдневные запасы с собой. Все остальное бросить с гор. Все! Срок исполнения – два часа! – Я развернулся и, не слушая возражений Герхардта, Лекора и Святополка, направился поговорить с Кроулом.
По дороге я зашел в свой бывший полк. Рон, на пару со Свольдом старательно чистили котлы.
– Рон, что случилось?
– Наказали, – хмуро отозвался он. – Сержант сказал, что если я хочу быть солдатом, то и ответственность у меня должна быть такая же.
– Ясно. Хочешь, я поговорю с сержантом? – Вопрос я задал больше для того, чтобы проверить Рона.
– Я тебя тогда сразу пришибу! – прошипел он. – Я не нуждаюсь в покровителях!
– Молодец, – одобрительно кивнул я. – Знаешь, если бы ты согласился, то я просто велел бы тебе следовать за мной.
– Ты во мне сомневался?! – несколько обиженно спросил он.
– Немного. Знаешь, мне показалось, что тебе не слишком понравилась битва.
– На себя бы посмотрел!
– Ладно, ладно. Работайте, друзья-приятели. За что вас хоть наказали?
Рон выразительно возвел глаза к небу и замолчал.
– Ну-ну, не хочешь говорить, не надо. Ладно, работайте.
Кроула я нашел быстро. Я достал карту и стал расспрашивать его о маршруте, нанося на карту отметки. Тот с интересом смотрел на бумагу в моей руке, но ничего не спрашивал.
– Ладно. Главное я понял. – Я свернул карту. – Надеюсь, в реальности у нас получится также хорошо, как на бумаге.
– Надеюсь, милорд.
Как я и приказал, через два часа все было готово. Офицеры хоть и не понимали моего приказа, но он был выполнен быстро и точно. И еще я обратил внимание на то, что на этот раз спорили со мной гораздо меньше, чем обычно.
– Приказ выполнен, – доложил Герхардт. – Может теперь ты объяснишь, зачем это было надо?
Я задумчиво посмотрел на горы.
– Знаешь, а все-таки жаль, что этот кретин Ауредий потерял все палочки даль-связи со штабом в столице. Мы бы сейчас могли связаться с высшим советом.
– Допустим, потерял их не Ауредий, а его штаб во время бегства. К тому же даль-связи с высшим советом у него никогда не было, только со своим монархом. Но ты не ответил на мой вопрос.
– Что я буду делать? Вопрос неверен, Герхардт. Правильно сказать, что мы будем делать.
Герхардт издал нечто, что очень сильно напоминало рычание. Я понял, что еще мгновение, и он начнет вытрясать из меня сведения в буквальном смысле.
– Тебе не кажется, что нам нельзя двигаться по этой дороге? Туда убежали остатки вражеского авангарда и они наверняка уже подняли тревогу…
– А я предлагал идти форсированно вперед, пока те не добрались!
– И что бы это нам дало? Там ведь и так укрепились хорошо. А когда узнали, что мы идем по этой дороге, то наверняка перебросили еще сил. А сзади идет главная армия. Мы зажаты здесь.
– Так что ты предлагаешь?
– Простую вещь. Пойти туда, где нас не ждут. Я предлагаю с этой дороге перейти на вторую дорогу.
– На Рек-Нарт? Но мы не можем, позади армия… Постой! Ты предлагаешь пройти по горам?!! Ты сумасшедший! Там же нет дорог… Сукин ты сын, так вот зачем тебе нужен был проводник!!! Вот зачем мы разгружали телеги… Но Энинг, у нас почти нет припасов, а горы…
– У нас нет выбора, Герхардт. И я надеюсь, что подобного маневра от нас никто не ждет. Пусть это будет сюрпризом.
– Еще бы! Конечно, не ждут! Но… А, ты прав, у нас действительно не очень большой выбор. Ладно, пойду обрадую остальных.
Горы возвышались с двух сторон. Дорог здесь действительно не было – только тропы, такие узкие, что два человека с трудом могли разойтись на них. Конечно, это не Альпы и не Памир. Больших пропастей здесь не было, но лично я всегда считал, что человеку совершенно безразлично с какой высоты лететь с трехсотметровой, тридцатиметровой или десятиметровой. Результат в любом случае был один. Но даже если упавший человек чудом оставался жив, то гораздо милосердней оказывалось просто убить его, чем спасти. Пока мы шли, я уже три раза слышал крик падающего человека и всякий раз вздрагивал, вжимая голову в плечи, стараясь убедить себя, что я здесь не причем. Первые сутки были еще ничего. Конечно, нам приходилось карабкаться по склонам, приходилось обвязываться веревками и затаскивать друг друга и лошадей. Ночь мы провели на камнях, не было сил даже поставить те палатки, что еще оставались у нас. А вот второй день превратился в кошмар. Мы вышли к звериной тропе и теперь гуськом шли по ней. Один за другим долгие часы. Малейшая ошибка и человек летел в пропасть. Вот опять крик. С трудом подавляю желание зажать себе уши и закрыть глаза. Закрыть глаза означает умереть. Здесь нельзя отвлекаться ни на мгновение. Я сам видел, как человек попытался отмахнуться от какого-то насекомого, отвлекся, наступил не туда и покатился вниз, увлекая за собой груду камней. Но порой желание закрыть глаза было невыносимым. Пусть смерть, но это легче, чем видеть, как срываются люди в пропасть.
– Герхардт, – онемевшими пальцами я сжал даль-связь. – Как там?
– В порядке. Двигаемся. Я ожидал худшего.
Худшего? Что может хуже этих криков? А ржанье коней, падающих вниз?
Я шел впереди армии в головной колонне. Лекор шагал в середине, а Герхардт замыкал шествие – такой порядок мы установили при движении.
Ночевать нам пришлось здесь же, на этой тропе. Это был настоящий кошмар. Невозможно развести костер и поэтому пришлось питаться сухим пайком. Есть приходилось то, что было с собой у солдат. Достать запасы с коней не было никакой возможности. Повезло тем, кто оказался рядом с ними.
– Ничего, милорд, – утешил меня Кроул, который лежал рядом со мной. – Сегодня мы прошли самую опасную часть пути. Завтра будет легче. Думаю, к вечеру мы выйдем на более хороший путь.
– А когда мы выйдем на дорогу?
– На следующее утро. Это я обещаю.
К вечеру и, правда, стало полегче. Мы спустились с гор пониже и на привале даже смогли пообедать или, если точнее, поужинать. Здесь я узнал о потерях: во время пути погибло пятьдесят человек.
