— То, что если все пойдет плохо, нам нужно, чтобы был человек со стороны, который не даст им просто аннигилировать нас.
— Вы думаете, будет плохо? — спросила Оксана.
— Не знаю, но, будем честны, вполне может. Мы идем на вражескую территорию. Самое малое, даже если там ничего не окажется, мы вламываемся в очень известный в стране музей. Не знаю, как вы, но мне точно не хочется пробиваться обратно с боем, стреляя во всех подряд, с возможностью убить невинных людей, так что может получиться, что нам придется сдаться. Именно поэтому нам надо, Уэнделл, чтобы ты не лез в пекло. Кроме того, снаружи у тебя будет достаточно дел. Сможешь поколдовать с камерами, так, как ты говорил?
— Что, пустить изображение по кругу? Ага, но это не безотказный метод. Часы не будут менять показания, если на мониторах идет отсчет времени. Плюс к тому, мне бы очень хотелось знать, сколько там на самом деле охранников.
Я проглядел заметки.
— Двое в азиатской экспозиции, насколько я знаю. Еще четверо, плюс начальник смены, в главном здании, там, где у них мониторы. Но мне надо, чтобы ты следил за изображением с камер и мог сообщить нам, где они, так что тебе все равно придется остаться снаружи.
Уэнделл махнул рукой, соглашаясь.
— Но зачем все это оружие, Бобби? — спросил Клэренс. — Если ты не хочешь ни в кого стрелять, то ты слишком много его набрал.
— Я не сказал, что не хочу ни в кого стрелять. Сказал, что не хочу стрелять в невинных людей. Насколько нам известно, это второе по важности место в Сан-Джудасе для Энаиты. А может, и первое, если рог там. Я буквально ни малейшего понятия не имею, с чем мы там можем столкнуться, особенно, если она устроила там тайное помещение. Есть существа, которые способны спать годами, и пробудиться, как только придет чужой. Это я знаю, поскольку в прошлом такие твари уже пытались сожрать меня.
— Ага, знаем, знаем, — сказал Клэренс. — Бобби Доллар крутой джокер смерть похер — смертельная комбинация Сэма Спейда и Эдди Мерфи…
— Думаю, скорее, Оди Мёрфи, — тихо сказал Уэнделл.
Ну, хоть один из них правильные фильмы смотрел.
— Как пожелаешь. Но с этим можно перемудрить, Бобби.
— Нет, Младший, невозможно, если тебе еще жить не надоело. Именно поэтому мы сейчас снова все прогоним.
Клэренс застонал. Амазонки уже играли в крестики-нолики на одной из карт.
— Мы уже три раза все прогнали!
— И у нас есть время сделать это еще раз, пока я не ушел.
Я жестко глянул на них всех.
— У Папочки через сорок минут встреча в «Краун Руст».
Клэренс приподнял бровь.
— «Краун Руст»? Непохоже на твои обычные заведения, Бобби. С информатором встречаешься?
Я уже хотел было солгать, но я хотел, чтобы эти люди и ангелы рискнули вместе со мной своей безопасностью и даже жизнями, и не стал.
— Вроде того. Не совсем. Я задолжал ужин Монике Нэбер за то, что она устроила всю ту штуку с «Вэнити Фэйр». Она попросила подыскать заведение, где не подают сырые рыбьи яйца и лапшу, сделанную из хвостов редиски, — я цитирую. Так что я решил отвести ее туда, где ей понравится. Рыба с мясом и графины с «Сангрией».
Я покачал головой.
— Это еще одна жертва, на которую пошел ваш бесстрашный командир ради всеобщего блага. Принесу вам халапеньо со сливочным сыром или что-нибудь в этом духе.
— О, так это значит, что сегодня вечером вы тоже займетесь сексом? — спросила Галина.
— Может, потом ворчать меньше будете, — добавила Оксана.
— Языки прикусите. В смысле, чтобы я больше такого не слышал. Все и так слишком сложно и без этой ерунды. Не забывайте, через сорок восемь часов мы выступаем. Приготовьте все и выучите наизусть легенды. Все знают, что им делать, так? На всякий случай повторю еще раз.
К тому времени, когда Моника рассказала мне все новости, мы уже почти закончили есть. Я взял себе вырезку, запеченную с картошкой, — все дела. Как истинная женщина, Моника съела крохотный стейк, мышиную дозу, и огромный салат. Если бы вы дали этот салат той же мыши, она бы им не одну неделю питалась.
Пили мы «Сангрию». Болтали. У Юного Элвиса появилась новая подружка, смертная.
— Точно такая, как ты можешь себе представить, — сказала Моника. — С накладными ресницами и прической с начесом. Если бы она надела еще и клешеную юбку, то можно было бы принять ее за девочку из тех, что все ждут бедного Бадди Холли с его последнего турне. Из которого он не вернется никогда.
Я улыбнулся.
— Если она гуляет с Молодым Элвисом, то, я бы сказал, она во вкусе Биг Боппера.
Хорошо было повидаться с Моникой. Во-первых, она ценила все то же, что и я. Во-вторых, у нее не было украинского акцента.
— Как там Душечка?
— Все так же. Череда разбитых сердец, чаще всего — его собственное, иногда — какого-нибудь бедняги, которого он полюбил, но потерял на следующий же день. Но все это напоказ. Клянусь, Бобби, я ни разу не слышала, чтобы он был чем-то по-настоящему огорчен. Даже когда он в очередной раз трагически страдает, все выглядит, будто хорошо поставленный ситком.
— А остальная братия?
— Сам знаешь. Все то же, все то же. Уолтер потихоньку в себя приходит. Сказал мне, чтобы привет передала. А у тебя как дела?
Застигнутый врасплох, я решил отшутиться с обычной небрежностью.
— Чо?
— У тебя, Бобби. Ты спрашиваешь о других, ты даже спросил, как дела у меня и Тедди, но о себе ничего не говоришь. Что происходит?
— Ты, кстати, так и не рассказала, как дела у тебя с Тедди. Раз уж напомнила, скажи. У вас все хорошо?
Она выразительно поглядела на меня, понимая, что я ушел от вопроса, но приняла это с достоинством.
— У нас все о'кей. Мне нужен был другой, не такой, как ты. Я его нашла. Он надежный, добрый, всегда перезванивает. Открывает передо мной дверь.
— Я тоже перед тобой дверь открывал!
— Только потому, что у тебя была эта дурацкая маленькая машина, у которой двери открытыми не держались, и я все время ими по голове получала, когда пыталась выйти.
— А, ага, тот «Бьюик» с мягким верхом. Тоскую по нему. Целиком его чувствовал, будто на огромном скейтборде с мотором катишься.
— Ага, на копчике до сих пор синяк остался.
— Знаешь, мне «Матадор» пришлось продать.
— Тот, с клетчатой обивкой?
— Угу.
— Могла бы сказать «как плохо», но, если честно, ездить в нем было тесно, как в бочке. Нет, как в купе на двоих в стиле пятидесятых.
— Ага, давай, вали в кучу, теперь, когда мой бедный «Матадор» уже не здесь и не может возразить.
