Глава девятая
— Лучше уж я сам, — решительно заявил Берест, тотчас представив, сколько лет после этого перепуганные Рыжем тетушки будут жаловаться всем домочадцам на его жену, — а ты сделай самое кроткое выражение лица.
— О чем это вы? — тотчас насторожился Илстрем. — Ольсен?
— Что Ольсен? — фыркнул прадед, незаметно снимая цепочку, и князь невольно опешил, не обнаружив на лице деда привычной бороды. — Ты и сам небось знаешь, что у чародеев ритуалы особые, силу добавляющие… потому магистр и поженил их вчера.
Ардест тайком усмехнулся, представив, как поразит отца его собственный вид. Собираясь в дорогу, он тоже последовал примеру деда и решительно избавился от усов и бороды. Здесь его должны были узнать как княжича. И тут же с досадой поморщился, услыхав объяснение старого алхимика. Сегодня Ольсен лгал не стесняясь, и нельзя было даже упрекнуть его в этом. Сейчас дед пытался выгородить их, стараясь как можно безболезненнее донести до князя новость о самовольной женитьбе третьего сына. И неважно, что Берест давно живет и действует на свой страх и риск, отец сделал всё возможное, что требовалось для помощи сыну и его защиты. И потому не только по законам рода, но и по совести имел право на участие в ритуале как старший семьи и клана.
— Дест? — строго глянул на сына князь и остановился. — Почему ты не сказал мне сразу?
— Может, он должен был ещё из-за ворот начинать орать? — не унимался мельник, но Илстрем на него даже не посмотрел, укоризненно глядя на сына.
— Дед прав, — Берест тоже остановился и, ответив отцу спокойным взглядом, заявил: — Не хотелось говорить о таком важном для меня событии посреди двора. Мы нарочно выехали рано утром… рассчитывали приехать раньше вас. Надеюсь, матушки тут ещё нет?
— Повезло тебе… она приедет завтра к вечеру. Но раз так… с женщинами поговорю я, — помолчав несколько секунд, сдался Илстрем.
— Нет, — твердо мотнул головой Берест, — это неверное решение. Тебе с ними жить… а я всё равно отрезанный ломоть… лучше всё же мне.
— Не спорьте, поговорю я, — спокойно сообщила Кастина и, не желая больше слушать ни споров, ни возражений, направилась к крыльцу.
Стоявшие на ступенях встречающие невольно встревожились, наблюдая за князем и долгожданными гостями, и теперь ломали головы, гадая, что произошло и почему впереди всех идет стройная немолодая женщина в мужской одежде, с вышитыми серебром чародейскими знаками на плечах и груди. Но на всякий случай сгрудились возле дверей плотнее, готовясь принять невесту и ее родичей так, как полагалось по законам клана.
— Добрый день, хозяюшки, принимайте гостей, — приветливо улыбаясь, произнесла Кастина, поднимаясь на крыльцо, и женщины облегченно вздохнули: кажется, всё пройдет так, как и должно по правилам. И как они и привыкли.
Ведь сваха из клана невесты подошла точно так, как и должна приветствовать родню жениха сопровождающая невесту тетушка или старшая сестра. Сначала положено знакомство и представления, потом сваха ответит на вопросы и насчет рода и возраста, и насчет приданого и девичьей шкатулки.
— Здравствуй, гостья дорогая, — выступив вперед, неторопливо начала знакомство старшая из женщин, — я Аннисия, старшая сваха княжича Ардеста и его двоюродная тетушка со стороны отца. Скажи нам, уважаемая, как тебя зовут и какого ты рода-племени?
— А я Терсия, чародейка, — так же приветливо улыбаясь, сообщила Кастина вовсе не то, что приготовились услышать свахи, — наставница Эвесты и посаженная мать молодоженов. А скажите-ка мне, милые, готовы ли для молодых супругов покои, теплая купель, добрый ужин и мягкая постель? Мы с раннего утра в дороге и просто падаем от усталости. Так куда нам идти?
— Проходите в дом, — немедленно пришел на помощь чародейке князь, и едва собрался подать ей руку, как с изумлением обнаружил рядом с собой мельника.
— Спасибо, — с еле заметной язвительностью поблагодарил тот внучатого племянника, подхватил травницу под руку и, ловко отодвинув родственниц, первым вошел в дом.
Илстрем усмехнулся ему вслед, приглядел за Ардестом, бережно проведшим вслед за дедом свою юную жену, за важно прошествовавшим за ними огромным смоляным ягуаром и вошел сам, стараясь не смотреть на скривившихся тетушек. Вот ведь предупреждал он Дору, чтоб не отправляла с ним этот букет шуршащего полотна, он из-за них вдвое дольше добирался, чем обычно. Но жена уже успела опомниться после недавнего потрясения и искренне тревожилась, что Ардест обидится, если его женят без всех причитающихся церемоний.
— Это что же, — возмущенно поинтересовался кто-то из свах ему вслед, — они в одних покоях жить будут?!
— А где ещё, по-вашему, — резко обернувшись, яростно огрызнулся князь, — должна ютиться жена княжича Ардеста, княжна клана Ястреба и моя невестка?!
Оглядел побледневших женщин и решительно пошагал в дом, отбросив прочь всякие мысли об упреках, какие они вывалят на Доренею. Сейчас у него болит голова совершенно о другом — как начать с Ардестом серьезный разговор, который никак нельзя отложить на завтра.
— Чьи это комнаты? — с любопытством озирая довольно просто обставленные покои, поинтересовалась Веся, сбрасывая дорожную куртку.
Похоже, раньше тут жил мужчина, а вот яркое вышитое шелком покрывало на пышно взбитых перинах, двойные занавеси на окнах, салфетки на столе и букеты оранжерейных цветов явно появились совсем недавно.
— Это комнаты для гостей, раньше здесь всегда жил Ольсен, когда приезжал… — пояснил Дест, целуя любимую, а затем подтолкнул ее к умывальне. — Иди первая, на ужин опаздывать не стоит. Отец подал мне знак, что хочет поговорить… за последние годы мы с ним придумали непонятный никому другому язык жестов.
— У нас с Марилей тоже были свои условные знаки, — уходя за дверь, со вздохом сообщила Веся и попросила: — Дест, прикажи убрать эти цветы, я хочу поставить твой букет.
Саргенс выдал им в дорогу зачарованный сундучок для хранения припасов, и после обеда в нем как раз хватило места для первоцветов, которые не пожелали оставить на мельнице чародейки. Ольсен просто расцвел, когда рассмотрел, как Кастина словно невзначай подвинула свой букетик воспитаннице, осторожно раскладывающей поверх остатков еды подарок мужа.
— Хорошо, — улыбнулся княжич закрывшейся двери, дернул за шнур и направился к постели, смутное воспоминание о некоторых особых тонкостях предсвадебных испытаний породило в его душе слабые пока подозрения.
Покрывало сорвалось одним рывком, и Дест едко усмехнулся: ну вот именно это он и предполагал. Больше десятка маленьких подушечек, источающих терпкий травяной аромат, густо вышитое розами полотно, усыпанное незаметными среди ярких красок сушеными лепестками цветов. Берест никогда особо не интересовался ни алхимией, ни травами, но даже ему было известно, чьи цветущие головки безжалостно оборвали травники, чтоб свахи могли положить их на свадебное ложе. Вербена, зверобой, настурция… и ничего из этого не нужно ни его любимой жене, ни ему самому.
