– Джинни, ты как? Шэлгар не обижает? – с натянутой улыбкой произнёс Ливий, косясь в сторону Эвиннеля. Я рассчитывала, что эльф даст нам переговорить с глазу на глаз, но вместо этого он с невинным видом опустился на траву. Дескать, вы тут разговаривайте, а я длинные уши погрею. Издевается, что ли? Где хвалёные эльфийские манеры? Где врождённый такт?
Поняв, что от эльфа всё равно не избавиться, решила сделать вид, что его вообще нет.
– Не обижает, но меня не покидает ощущение, что быстро я от него не отделаюсь, – попыталась беззаботно улыбнуться, но Ливий всё понял.
– Так я и знал! – Крылан хлопнул себя в сердцах по колену. – Тебе прошлого раза мало?
– Не забывай, я нимфея! У нас моменты близости предопределены Богиней.
– Ты нимфея, только когда выгодно объяснять таким образом собственную недальновидность. Пять миров. Пять, Джинни. Ты могла выбрать практически любого мужика, но тебя угораздило опять спутаться с Шэлгаром!
Замечание Ливия отозвалось волной протеста. Да какая ему разница, с кем я путаюсь? Сам хорош, лихо у эльфов погулял!
Мельком взглянула на Эвиннеля. Горящий взгляд эльфа не просто настораживал, а откровенно пугал. Вид у юноши был такой, будто он как минимум готов сразиться с самим драконом. Нет, так дело не пойдёт. Образ невинной девы, захваченной злым демоном, срочно надо разрушить.
– Лив, у меня помимо Шэлгара любовники в каждом из миров Четырёх Стихий, а вот из Хаоса ещё никого не было. Нимфее нужно разнообразие. – Я накрутила локон на палец и захлопала глазами.
Лицо Ливия вытянулось. Удивлённый вздох эльфа помог крылану верно оценить сказанное. Ливий закатил глаза, укоризненно покачав головой.
– Наши с Шэлгаром пути скоро разойдутся, одно несчастное желание – и распрощаемся. Надо ловить момент, пока рядом. – Самой было противно от того, что несла, но на Эвиннеля действовало, поэтому продолжила в том же духе: – Если повезёт, в Северном Аравите я освобожусь, и тогда ты поможешь с перемещением лампы в Берилл. Друиды будут очень рады моему возвращению. Наверняка среди них найдутся желающие скрасить вековое заточение несчастной нимфеи.
Сильные руки скользнули по плечам, одна из них обвила талию, вторая легла на затылок и слегка сжала. Замерев от страха, я услышала злое:
– Интересные планы, Джинни. Ты, оказывается, уже всё просчитала…
Зеркало чуть не выпало из ослабевших пальцев. Я еле нашла силы прошептать заклинание, разрывающее магический контакт. Сколько из того, что я наплела, успел услышать Даркан? Не важно, как давно он прислушивался к разговору, ведь самое интересное было озвучено под конец! Я повернулась, чтобы объяснить, что всего лишь пыталась отделаться от излишне романтичного эльфа, но при виде Шэлгара слова замерли на губах. В чёрных глазах плескалось столько презрения и злости, что я невольно сделала шаг назад. Да какое право он имеет меня осуждать?! В особенности учитывая обстоятельства нашего «знакомства»!
– Я никогда не скрывала, что являюсь нимфеей!
– Мне известно обо всех твоих ипостасях. Но видишь ли, Джинни, я не привык делиться тем, что принадлежит мне.
В руках Шэлгара блеснула моя лампа.
– Твоё владение моей персоной скоро завершится, – процедила я сквозь сжатые зубы. – Осталось всего одно желание! А дальше я позабочусь, чтобы моя лампа очутилась там, где ни ты, ни сам Повелитель Инферно не сможете до неё добраться!
Зарычав, демон схватил меня за шиворот и вздёрнул в воздух. Я успела лишь тихо пискнуть, как нас затянула багряная воронка. Этот хмырь решил провести меня путём демонов! Переход длился всего лишь мгновение, но мне хватило и этого: желудок скрутило в тугой узел, перед глазами заплясали оранжевые круги.
– Добро пожаловать в Северный Аравит, Джинни. – Голос Первого Стража Границы вибрировал от сдерживаемой ярости.
Ответить я ничего не успела. Стоило открыть глаза, как бежевые каменные плиты подо мной задрожали. Тихо охнув, я упала на гранитные ступени магической школы.
* * *
Даркан не стал со мной церемониться. Едва я, пошатываясь, поднялась с земли, молча притянул к себе и перекинул через плечо. Я застонала и сжала зубы, борясь с приступом тошноты. Горечь обиды раскалёнными углями жгла сердце. Да как он мог?! Знал же, как я переношу нестабильные пространственные воронки демонов, и всё равно протащил через такую, вместо того чтобы открыть обычный портал.
«Ты поступил низко…» – мысленно простонала я и получила увесистый шлепок чуть ниже спины.
Шэлгар резво взбежал по лестнице – судя по тому, как меня потряхивало в процессе, не иначе как через ступеньки перепрыгивал – затем скрипнула входная дверь. Кажется, она была двустворчатой. Приоткрыв глаза на мгновение, я поспешно зажмурилась снова – вид мелькающего перед глазами мозаичного пола оказался слишком серьёзным испытанием.
Нет, не о таком появлении в стенах Академии я мечтала. Будь моя воля, ноги бы в ней не было!
Демон пересек холл, игнорируя удивлённый шёпот, доносящийся со всех сторон. Затем последовал подъём по лестнице. Бесконечно длинной лестнице. Наконец путь завершился, меня аккуратно опустили на пол и прислонили к стене. Вздохнув, рискнула открыть глаза и обнаружила, что в коридоре мы не одни. Я насчитала шесть юношей и девушек в синих мантиях, расшитых рунами Водной Стихии. На лицах адептов застыло вежливое недоумение, но глаза поблёскивали от сдерживаемого смеха. Конечно, не каждый день увидишь позеленевшую огненную элементаль. Наверно, я бы и дальше таращилась на юных магов, если бы Даркан не развернул меня в противоположную сторону и не подтолкнул в спину. Я сделала несколько шагов в темноту. Дверь за мной захлопнулась, и я осталась одна.
Комната, в которой я очутилась, явно принадлежала Даркану Шэлгару. Вряд ли ещё кто-то в Академии испытывал слабость к мебели из кораллово‑чёрного обсидиана. Оранжево‑красные вкрапления на чёрном фоне выглядели огненными потеками лавы. Буро-коричневые стены и медно-красный ковёр под ногами мысленно перенесли меня в Инферно. На мгновение показалось, что я снова нахожусь в Огненном Чертоге, который так и не стал мне домом. Это было место, куда я могла вернуться. Во время объявления приговора Повелитель Инферно заявил, что Чертог давно превратился для меня в бесплатную ночлежку. Утверждение отчима задело гораздо сильнее, чем обвинения в пренебрежении обязанностями и поведении, бросающем тень на репутацию всего рода огненных элементалей.
Я опустилась в кожаное кресло. Обивка, на мой вкус, была чересчур жёсткой, холодной и не располагала к отдыху. В таком кресле надлежало сидеть, расправив плечи, и с каменным выражением лица решать проблемы мирового масштаба или, на худой конец, академического. На письменном столе обнаружилась книга в тёмно-синем замшевом переплёте. Рядом возвышалась подставка для свитков. Вырезанная из куска огненного опала, она казалась застывшим сгустком пламени. Такую же причудливую форму придали чернильнице и стакану для письменных принадлежностей. Ручки и карандаши подобрали в тон столешнице. Не удержалась и проверила. Стоило мне положить ручку на стол, как та слилась с кораллово‑чёрным рисунком. Идеально до зубного скрежета.
