— А он правда в банке работает?
— Конечно, правда, — уверенно проговорил он. — Заведует отделом валютных операций, большими деньгами ворочает.
— Странно, а мне говорил, что он вице-президент, — удивилась я.
— Ну, и вице-президент, конечно, тоже, — пробормотал Андрей и поспешил добавить: — Он совмещает эти две должности.
Во мне вновь зашевелились подозрения.
— А у него красивая яхта? — спросила я, наблюдая краем глаза за лицом папаши-уголовника. — Я что-то забыла, как она называется, не напомните?
— Яхта? — рассеянно переспросил он. — Ах да, яхта, ну конечно же. Юра, ты не помнишь, как называется Гришина яхта?
— А хрен ее знает, — мрачно бросил Юра, не поворачивая головы. — Я ее в глаза не видел ни разу. Долго еще ехать, красавица?
— Не очень, — сухо ответила я. — Я скажу, когда свернуть.
— Вы извините его, — виновато проговорил Андрей, — он до сих пор обижен на вас за то, что вы ему нос разбили.
— Я не хотела, честное слово, — сказала я и снова задала вопрос, чтобы развеять все усиливающиеся во мне сомнения относительно целесообразности нашей поездки. Что-то подсказывало мне, что не все обстоит так гладко, как хотят показать эти люди, и, прежде чем отдать им ребенка, я должна быть уверена, что он не попадет в грязные руки. — А как вы нашли ту машину?
— Какую машину? Ах, машину, ну да, мы ее нашли, — снисходительно улыбнулся Андрей. — Это было очень просто: на ней установлен так называемый противоугонный радиомаяк. Это дорогое удовольствие, но оно того стоит. Новейшее изобретение, работает через спутник, охватывает всю территорию Евразии. Куда бы ни угнали мою машину — ее местонахождение сразу можно определить с точностью до пятидесяти квадратных метров.
— Так это ваша машина? Странно, Григорий говорил, что его.
— И его тоже, — тут же согласился он. — У нас в коллективе все общее — как при коммунизме! — Он деланно рассмеялся.
— Ага, даже женщины и дети общие, ха-ха! — подхватил басом Митя.
— Заткнись, болван! — с неожиданной злостью прошипел Андрей и тут же, надев на лицо любезную мину, сказал мне: — Не обращайте внимания, это была всего лишь глупая шутка. Митя у нас вообще никогда не блистал интеллектом.
Но было уже поздно. Словно колдовские шоры спали с моих глаз, и я снова увидела перед собой отпетых преступников, зачем-то стремящихся любой ценой добраться до ребенка. Я увидела, насколько лживы глаза и речи Андрея, как он фальшиво смеется и как неубедительно отвечает. И как только я могла поверить этому прожженному уголовнику? Господи, что с тобой случилось, Вероника! А может, этот Андрей владеет гипнозом? Да, скорее всего, именно так оно и было: меня загипнотизировали и заставили отвезти их к Саше. А сейчас, когда Андрей уже не мог смотреть на меня в упор, его чары испарились, и я прозрела. Тогда все стало на свои места.
У меня внутри все сжалось от страха, но я продолжала спокойно сидеть, стараясь не подать вида, что раскусила их игру, и лихорадочно думала, как теперь выбраться из пиковой ситуации. У меня не было сомнений, что меня убьют в любом случае — отдам я им мальчика или нет, — а если не убьют, то сдадут в милицию. Так или иначе, я не могла позволить, чтобы они даже узнали, в каком доме находится ребенок, иначе перевернут там все и найдут. Передо мной стояли испуганные Сашины глаза, его дрожащие от страха губы, я представила, что могут с ним сделать эти безжалостные люди, и решилась: пусть лучше меня прикончат, но мальчишку им не видать.
— Сворачивайте налево во двор, — сказала я, чувствуя, как леденеет душа от того, что должно сейчас произойти. До дома, где жила Люба оставалось три квартала.
— Где, прямо здесь? — спросил Митя.
— Да, за остановкой.
Он повернул руль, мы въехали в тесный темный двор, заставленный «ракушками».
— Теперь остановись у второго подъезда, — севшим от волнения голосом попросила я.
— Что это с вами? — удивленно спросил Андрей, внимательно глядя на меня. — Вам нехорошо?
— Да, мне нехорошо, — кивнула я. — Меня сейчас стошнит от вас.
— Не понял? О чем это вы? — его лицо в полумраке салона походило на оголенный череп, только что не перекрещенный двумя мослами.
— Все о том же, — зло бросила я.
Митя резко затормозил, и они с Юрой повернулись ко мне. Физиономии у них были вытянуты от изумления.
— В чем дело, красавица? — зловеще процедил Юра. — У тебя, что ли, крыша поехала?
— Погоди, Юрий, я сам, — поднял руку Андрей и обеспокоенно спросил: — Вероника, что это значит? Что на вас нашло?
— Ничего, просто я передумала. — Я отвернулась и стала смотреть в окно, приготовившись к самому страшному.
— Но вы не можете передумать, — усмехнулся Андрей, — у вас нет выбора.
— Выбор всегда есть. Я вам не верю — вы не отец ребенка. Вы меня обманули.
— Ну и что, — легко согласился он, — разве это что-то меняет? Вы же не хотите, чтобы мы причинили вам боль?
— Слушай, Андрей, чего ты с ней нянчишься? — недоуменно спросил Юра. — Твоя дипломатия уже у меня в печенках сидит! — Он вдруг схватил меня за волосы, подтянул к своему лицу и прошипел: — Говори, стерва, где пацан, а то глаза выдавлю!
Мне было очень больно, я закричала, что было сил вцепилась ногтями в его лицо и начала царапать. Он тут же отпустил мои волосы, отстранился, тяжело дыша, и прохрипел, ощупывая разодранные в кровь щеки:
— Ну все, дрянь, тебе не жить! — В его руке появился пистолет и уткнулся мне в лицо. — Молись, курва!
— Прекрати сейчас же! — рявкнул Андрей, закрывая рукой пистолет. — Не время еще. Сейчас я с ней по-своему разберусь. Ну!
Юрий нехотя убрал пистолет и обиженно засопел. Митя, невозмутимо наблюдавший за всем этим, задумчиво проговорил:
— А я бы плеснул ей кислоты в рожу — сразу бы запела.
— Молчать всем! — Андрей в ярости заскрежетал зубами. — Вы мне всю малину испортите, козлы! — Он достал из кармана трубку телефона и начал набирать номер, сердито бормоча. — Связался с сосунками, понимаешь. Алло, Григ? Это я. Как там у тебя дела? Да, время пришло, она не раскололась. Давай там кого-нибудь, пусть поболтают.
Он как-то странно посмотрел на меня и протянул трубку, резко перейдя на «ты».
— Держи, с тобой кое-кто поговорить хочет.
Оторопев от неожиданности, я взяла телефон и сразу же услышала радостный голос своей мамы:
— Доченька, это ты? Здравствуй, моя маленькая, как ты там поживаешь?
— Здравствуй, мама, — похолодев от ужаса, просипела я. — Что там у вас происходит? С вами все нормально?
— Конечно, доченька! Мы так рады, что ты наконец решила выйти замуж, что места себе не находим. Отец даже за водкой побежал. — Она понизила голос и зашептала: — Знаешь, твой жених нам так понравился, так понравился, он такой красивый, такой воспитанный — просто прелесть!
