– Есть другие варианты?
– Мы нашли здесь запас ворриховских консервов, а с нами «язык», он посоветует или хотя бы подскажет, что можно использовать в качестве жратвы.
– Хорошо, берите его с собой, ему тоже не мешает подкрепиться.
Разошлись по отсекам транслятора.
Ренат не рассчитывал на близость с Марьяной, так как она большую часть времени находилась у пульта, где сидел пленник, но девушка сама решительно взялась за организацию своего досуга.
– Отдохну, надоело торчать рядом с этим полудинозавром, да и пахнет от него… как от крысы.
– Как от кого? – удивился Дылда, которому тоже приходилось всё время следить за оператором.
– Мускусом он пахнет. Ты не чуешь?
– Не знал, что крысы воняют мускусом.
– Есть такие крысы. Идём. – Марьяна взяла Рената под руку и вывела из поста управления, не обращая внимания на перегляд бойцов.
Они нашли на самом верхнем этаже пирамиды каютку на двух жильцов, заперлись, и Ренат забыл, о чём хотел расспросить девушку, получившую от ИсКра дополнительные сведения о жизни соотечественников. Марьяна разделась первой и даже с нетерпением помогла спутнику сбросить «Ратник», что оказалось не таким уж и простым делом. После этого они с жадным возбуждением занялись любовью, отбросив мысли о проблемах и о том, где находятся в данный момент, не зная, что ждёт их впереди.
Помылись под струями настоящего душа в крохотной душевой кабинке по очереди, так как двоих кабинка не вмещала. Марьяна сделалась задумчивой, и Ренат её понял: нормальная человеческая жизнь, полная ожиданий добрых встреч с друзьями и подругами, с отцом и матерью, осталась в другом времени. Какой бы мужественной Марьяна ни была, она прежде всего оставалась женщиной, мечтающей о счастье, любви и признании. Обо всем том, чего нынешний мир дать не мог.
Остальных они нашли по взрыву хохота, прилетевшему в коридор из кают-компании на втором этаже здания. Здесь собрались почти все бойцы Морева, обступившие ИсКра и стоявшего с ошеломлённо-обиженным видом Дылду. В руках сержант держал две банки воррихо-консервов, жёлтого цвета и сиреневого.
– Вы чего? – полюбопытствовал Ренат.
– Ты знаешь, что мы ели? – обернулся к нему Сомов и, ухмыляясь, кивнул на банки.
– Ну, Марьяна же переводила… овощи?
– Саранчу! А в красной банке – черви!
Чувства Рената отразились на его лице, и Сомов засмеялся, присоединяясь к остальным.
– Как вы узнали? – спросила Марьяна.
– ИсКр сказал.
– По-русски?
– Ну да, спроси, если хочешь.
Марьяна заговорила с пленником, не понимавшим причину веселья своих пленителей, и тот ответил, указав на жёлтую банку:
– Саранша… мейвей янг…
– Что я говорил? – отсмеялся Сомов.
ИсКр показал на сиреневую банку.
– Шервь… клинс шенти.
Марьяна улыбнулась.
– Что он сказал? – мрачно поинтересовался Вольнов, бросая банки на стол.
– Похоже, это и в самом деле консервы из саранчи и червей, полезные, очищают желудок.
– То-то меня всё время тянет в кустики…
Новый взрыв хохота потряс кают-компанию.
– Он съел три банки саранчи, – просипел, давясь от смеха, Синенко, – и две с червями.
– Ничего, подумаешь, черви, – успокаивающе похлопал сержанта по плечу Махлин. – Кузнечиков и сверчков едят везде, даже в России, в Бурятии, например, и никто не жалуется. Мясо саранчи исключительно полезно и питательно, в нем до пятидесяти процентов белка и до пяти жиров, плюс фосфор и кальций. Вы же ели, на что оно похоже по вкусу?
– На вареных раков.
– Ну вот. А черви эти действительно на водоросли похожи. В Китае гусениц едят, в Азии вообще – тарантулов и скорпионов, в Южной Америке – яйца муравьёв, я уж не говорю о крысах, змеях, обезьянних мозгах и живых осьминогах.
– Пусть покажет другие консервы, – попросил Синенко. – Свои доедим – ихние начнём.
Внезапно пол кают-компании под ногами десантников повело из стороны в сторону, как палубу корабля на волне.
Все замерли.
Дёрнулся к выходу ИсКр:
– Люо зай стебилити!
– Быстро отсюда! – скомандовал лейтенант.
Метнулись к двери, преодолели лестничный пролёт, ворвались в зал поста управления.
У пульта стояли, вцепившись в его край, Морев и сержант Калачёв. Перед ними пульсировал прозрачным лунным светом видеостолб, в глубине которого медленно вращалась чёрная пирамида, грани которой мигали звёздочками разного цвета.
Морев оглянулся.
– Синенко, Репин – в транспортный отсек, живо! «Языка» сюда!
ИсКра чуть ли не на руках отнесли к пульту и всадили в кресло.
– Что происходит?!
Марьяна из-за спины пленника начала переводить вопрос на «англо-китайский», но он сам понял, что от него требуют. Проскакал пальцами по клавиатуре, повернул голову к Мореву; лицо у него стало заискивающим и виноватым.
– Инверсиа…
Слово прозвучало совсем по-русски.
– Конкретнее!
ИсКр что-то забормотал, глотая буквы, продолжая ощупывать пульт, не глядя на сенсоры.
– Он говорит – это предупреждение о хроноинверсии… Транслятор сбрасывается в хронопаузу.
– Что это значит?
Короткий диалог.
– Он говорит – этот хроновектор будет заблокирован. А транслятор…
– Уничтожен?
– Не знаю… наверно…
– Мы успеем стартовать? Сколько у нас времени?
– Фор-файв феншонг, – ответил ИсКр.
– Четыре-пять минут.
– Пусть вводит программу перемещения! Все вниз!
Марьяна перевела. ИсКр заработал пальцами с невероятной скоростью.
Пирамида в центре видеостолба загорелась!
– Всё! – поднял руки вверх оператор.
Его выдернули из кресла, вынесли из зала.
Команда слаженно перебазировалась в транспортный отсек в основании пирамиды. Набились в камеру как сельди в бочку.
– Поехали! – бросил Морев.
ИсКр каркнул что-то в ответ, и людей окутала тьма…
Над бесконечной холмистой равниной висел слой вихристых облаков, скрывающих солнце, но света хватало, и все детали необычного пейзажа можно было разглядеть без особого напряжения.
Во-первых, холмы таковыми на самом деле не являлись! Это были гигантские здания и сооружения пирамидальных форм, с уступами и без, напоминающие древние пирамиды майя и ацтеков, но с пристройками на вершинах пирамид. Ближайшая из них, располагавшаяся всего в сотне метров от хронотранслятора, напоминала храм, опиравшийся на пирамидальное основание и накрытый сверху розоватым перепончатым куполом. Но главной его особенностью были серовато-розовые стены, покрытые чем-то, похожим издали на зеленоватую шерсть или на слой мелких чешуй, отчего всё сооружение будило фантазию путешественников во времени, вызывая в памяти странные ассоциации в виде мохнатых термитников и «живых» лишайников.
