Книга Люди как боги, страница 178. Автор книги Сергей Снегов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Люди как боги»

Cтраница 178

– Ты его любишь, конечно. Я его тоже люблю, и мама твоя, и Мери… Этого недостаточно для совместного путешествия в прошлое.

– Я недостаточно люблю тебя, Мизар, – сказала она покорно. – Мне вообразилось, будто я тебя больше всех люблю. Я такая послушная, Мизар! – Она вдруг с тоской заломила руки. – Ах, адмирал, разрешите мне кого-нибудь полюбить!

Я подозвал Ольгу. С ней подошли Олег и Мери. У Ирины изменилось лицо, когда она увидела Олега. Она простонала, отстраняясь руками:

– Не ты, не ты! Ты променял меня на экспедицию, где погибнешь.

– Ирина, приди в себя! – сказал он, очень бледный. – Вспомни наш разговор на базе! Ты ведь сама попросилась в экспедицию. Мы вместе на корабле, Ирина! Ты не осталась в Персее.

Она заплакала, спрятав лицо на груди матери.

– Ольга, отведи ее к себе, – попросил я. – И не отходи от нее. У нее тяжелейшее расстройство.

Пока мы шептались около Мизара, Эллон ждал у открытого люка. Но когда Ольга, обняв дочь, стала уводить ее, Эллон раздраженно крикнул:

– Люди, хватит шушукаться! Трансформатор времени перегревается на холостом ходу. Кто поведет Мизара?

– Я поведу Мизара, – ответил я и, как Ирина, опустился рядом с ним на колени и ласково провел рукой по густой шерсти. – Мизар, друг мой. Дело не в том, чтобы побегать и полаять в лесу. Предстоит неслыханный эксперимент, и, если он удастся, мы все спасены. Готов ли ты помочь нашему спасению?

– Веди меня, Эли, – мужественно прорычал он и лизнул мне руку.

Я подвел его к люку. Эллон хотел грубо схватить пса за загривок и швырнуть в отверстие, но я не дал. Мизар грустно посмотрел на нас, пролаял: «Прощайте!» – и сам прыгнул в лаз. Эллон захлопнул люк и отошел к коллапсану. Трансформатор времени заработал.

И вскоре мы увидели, как пес исчезает. Он пропадал так же, как пропадал Оан, когда пытался бежать. Мизар становился из тела силуэтом. В трансформаторе было жарко, пес высунул язык, уставился на нас нестерпимо блестящими глазами. И когда тело стало бледнеть и пропадать, глаза и язык еще сопротивлялись уходу. Настала минута, когда тела уже не было, а глаза сверкали и язык мотался, живя самостоятельно. А потом и глаза потускнели, а язык еще двигался – бледнеющий, пропадающий, живой – и в самый последний момент живой! Прозрачный трансформатор времени опустел.

– Мизар в будущем! – воскликнул Эллон, отходя от коллапсана. – В самом близком будущем, в какой-то тысяче лет по вашему счету. Пусть он там потушится в жару расплавленного времени! – Эллон захохотал: я содрогнулся от жестокости, которая звучала в его смехе.

– Сколько он пробудет в будущем, Эллон?

– Всего лишь час, адмирал, всего лишь час! А потом я выключу коллапсан, и твой пес вывалится в наше время.

Глядеть на ликование демиурга было очень неприятно. Даже радость экспериментатора, совершившего важное открытие, не должна была гасить тревоги за бедного пса. И еще меня коробило, что Эллон остался безучастным к болезни Ирины. Олег ушел. Ромеро взял меня под руку.

– Не хотите ли посмотреть, как идет возвращение в сознание МУМ «Козерога»?

Разлаженная машина стояла в дальнем от трансформатора углу. Я спросил, что она думает о путешествии во времени. МУМ пропела все тем же мелодичным голосом:


Это было давно. Я не помню, когда это было.

Пронеслись как виденья и канули в вечность года.

Утомленное сердце о прошлом давно позабыло.

Это было давно. Я не помню, когда это было.

Может быть – никогда. [2]

– Ответ неосмысленный, но и не совсем безумный, – заметил я. – И стихи несколько лучше той чуши, которую она несла.

– Стихи, между прочим, называются «Памяти Шопена». Не знаю, известен ли вам такой композитор, Эли. А что машина вспомнила о памяти, может означать только одно: к ней возвращается сознание. Важнейшее свойство сознания – память! Ах, великолепный Эли, великолепный Эли, знаете ли вы, какая у памяти власть над разумом? Память – единственная гарантия бессмертия, катализатор, превращающий любой миг в вечность, консервирующий трепетное мгновение навсегда неизбывным и нетленным!

Выспренности Ромеро не занимать, но так он еще не разговаривал.

– Что за ода воспоминаниям, Павел!

– Сегодня ночью ко мне пришла ваша сестра, Эли. Не делайте испуганных глаз, друг мой, я пока не спятил. Я знаю, что Вера давно умерла, и перед отъездом с Земли посетил ее прах в Пантеоне. Она была со мной в моем воспоминании, только в моем воспоминании! Сама моя жизнь вдруг стала воспоминанием о моей жизни, – и это было так прекрасно, шурин! Мы ведь с Верой поссорились, вы это хорошо знаете, вы все знаете, адмирал, нет, вы еще не были адмиралом, вы были юношей… И я догнал Веру на Плутоне, и вошел к ней в гостиницу, ту, где мы уже были с ней, в том же номере, Эли… И упал перед ней на колени, и целовал ее ноги, и она упала на колени тоже, и плакала, и целовала меня, и так бесконечно радовалась, что я вернулся, что она может простить меня… Эли, друг мой, шурин мой, я так благодарен вам за приказ помчаться за вашей сестрой, вы меня возродили к жизни. Мы стояли друг перед другом на коленях, это было, наверное, смешно, если глядеть со стороны, но мы так радовались, и так плакали, и так целовали друг друга, и это было сегодня ночью, счастливой сегодняшней ночью, Эли!

Он пошатнулся. Переход от сознания к бреду был так внезапен, что я не сумел остановить Ромеро – мне удалось только подхватить его, когда он стал падать. Он вздрогнул и очнулся. У него были мутные от счастья глаза, печальные от горького счастья глаза!

– Что со мной? О чем я говорил? – спросил он.

– Мы с вами говорили о возвращении МУМ в сознание, Павел. А сейчас давайте послушаем, о чем так горячо толкуют Эллон с Орланом и Грацием.

Разговор Эллона с Грацием и Орланом заслуживал того, чтобы принять в нем участие. Эллон доказывал, что создание выхода в будущее – пустяк. Нужно лишь убыстрить время, не меняя его направления. Время бежит от прошлого к будущему, коллапсан подгонит его – и все! Трудней путешествовать в прошлое: надо менять течение времени на обратное. Коллапсан и эту трансформацию проделает. Но как к ней отнесутся объекты? Мертвые предметы не чувствуют перемены, они одинаковы и в прошлом, и в будущем. А организмы погибнут, если не повернуть время особым образом.

– Естественные ткани, которые так приятны галактам, не выдержат перескока через нуль времени. – Эллон злорадно осклабился. – А органы искусственные запросто вынесут поворот на обратное течение.

Галакт величественно возвышался над Эллоном.

– Ты сказал – поворот времени особым образом, Эллон? Как это понимать? И почему переход через нуль для естественных тканей так опасен?

– Потому что нуль времени – остановка всех процессов. Для камня, для металла здесь горя нет, для живого это смерть.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация