– Вперед, – согласился я, догоняя ее.
Глава 6
До нужного города мы добрались за полчаса. Эх, все-таки жаль, что дядя занят и не может нас доставить сам. Раз, и все. А так полчаса на ковре без теплых вещей… бр-р-р. К концу полета я так замерз, что, когда мы приземлились, я сначала даже шага ступить не мог. А вот Альена, похоже, чувствовала себя просто великолепно. У нее даже настроение поднялось.
– Неужели тебе совсем не было холодно? – поинтересовался я.
– Было, – отозвалась девчонка, с усмешкой поглядывая на меня. – Но я в отличие от некоторых не такая мерзлячка. И потом, я долгое время занималась по специальной методике, позволяющей переносить большие перепады температуры.
Да уж. Я с уважением взглянул на щуплую девчонку.
– И потом, – закончила она. – Мое платье, когда становится холодно вокруг, начинает нагреваться.
– Ах ты… – Я не выдержал и расхохотался. Надула. Меня надула. И кто? Та самая девчонка-неумеха, которую я встретил на Земле! Альена тоже улыбалась и с законной гордостью посматривала на меня. Я протянул ей руку. – Мы с тобой точно сработаемся, напарник.
– Ага. – Альена торжественно пожала протянутую руку. И мы оба, не выдержав этой торжественности, прыснули. – Пойдем пешком, – предложила вдруг Альена. – Неохота ни на чем ехать и ни на чем лететь. Давай просто пройдемся.
– Как скажешь, – согласился я. Собственно, против пешей прогулки я ничуть не возражал.
Мы не торопясь шли по улицам города, разговаривая ни о чем. Тут я усмехнулся.
– Ты чего? – удивилась Альена.
– Да так. Вспомнил кое-что. За Ксефоном должок один остался.
– Это какой должок? – поинтересовалась девочка подозрительно.
– А помнишь, мы с ним поспорили? Месяц исполняет желания другого тот, кто проиграет.
– Нашел о чем вспомнить, – фыркнула Альена. – Оставь его. Ему сейчас и так несладко. Практику запорол, остался на второй год. А преподавателя, который его поддерживал, выгнали.
– И почему мне его совершенно не жалко? – хмыкнул я. – Между прочим, он бы меня не простил.
– Верно. Но не будь как он. Сам говоришь, что он мелкий пакостник. Будь выше его.
– Буду. Обязательно буду. Именно поэтому я не собираюсь давать ему никаких поручений, что унизили бы его, как он наверняка сделал бы со мной. Но так просто он не отделается.
– Эзергиль!
– Что? Опять я в чем-то виноват? Ну нет. И даже не проси… нет и нет… и не уговаривай. Алька, прекрати на меня так смотреть. Ты знаешь, у чертей сердце из камня, и нас не разжалобить. Ой, ну ладно, ладно, уговорила! Не трону я твоего любимого Ксефона! Не трону! Честно.
– Спасибо, Эзергиль. Я знала, что в душе ты хороший и не станешь издеваться над поверженным противником.
Я буркнул себе под нос нечто не очень лестное об ангелах, сующихся в дела, которые их не касаются.
– Ты только не говори никому про мою доброту, – попросил я.
– Да? – Альена недоуменно посмотрела на меня. – Мне казалось, что ты не страдаешь излишней скромностью.
– Считай, что заразился. Не переживай, скоро пройдет. Скромность – болезнь отходчивая.
Альена фыркнула и, поджав одну ногу, заскакала по дороге. Я хмыкнул. Детский сад, блин. Нет, мы с ней творим историю, а она скачет на одной ноге, как первоклашка. Никакой солидности. Я тоже поджал одну ногу и заскакал за ней.
– Не останавливайся, – крикнул я ей. – Кто дальше проскачет.
Девочка, не опуская ноги, оглянулась. Заметив мой маневр, согласно кивнула.
– Идет. Проигравшему щелбан.
Вот связался. И мне почему-то кажется, что если я проиграю, то она не проявит такого сочувствия, какое проявила к Ксефону. Спрашивается: чем я хуже него? Нет ответа. Как нет и справедливости в мире. Это я давно говорил.
Выиграл я, и Альена надулась. Сказала, что я мухлевал. Интересно, как она это себе представляет? Но пришлось согласиться. Добрый я. Тем более и правда немного смухлевал. Вследствие этого щелбан я благородно простил (попробовал бы не простить).
До дома Альены мы добирались около часа. За это время успели два раза поссориться и оба раза помириться. Виноват в обоих случаях, понятно, оказался я. Правда, до сих пор не понял, в чем именно моя вина заключалась. Но это мелочи. Если не обращать внимания на мелкие недостатки Альены, то она мировая девчонка. Гораздо лучше многих из тех, кого я знал.
Альена провела меня до двери и осторожно пустила внутрь.
– Я сейчас, – шепнула она мне, скрываясь в комнате. Я растерянно остался стоять в коридоре, не зная, что делать. То ли бежать, то ли пройти. Но размышлять мне долго не дали. Альена уже вернулась. – Я попросила нашего домового предупредить родителей. А ты что стоишь, не разуваешься?
От комментариев я воздержался. Нагнулся и стал расшнуровывать ботинки. Альена тем временем трещала у меня над ухом:
– Я уже рассказывала о тебе родителям. Ты их заинтересовал. Они сказали, что ты почти святой, если столько времени терпел меня.
Как они правы.
Скинув обувь, я выпрямился и встретился взглядом с женщиной, которая стояла в проходе и смотрела на меня.
– Вот ты какой, Эзергиль, – сказала она, заметив, что я ее увидел.
Я посмотрел на себя в зеркало.
– Да. – Я слегка пригладил волосы. – Я такой.
Женщина улыбнулась.
– Именно таким я тебя и представляла.
– Ужас! – признался я. – Я ведь должен быть совершенно непредставимым. Ужасным, могучим и злым. Здравствуйте. Эзергиль, как вы уже поняли.
Женщина улыбнулась сильнее.
– И шутник именно такой, каким тебя описывала дочь. Здравствуй, Эзергиль. Как ты уже понял, я мама Альены. Меня зовут Элея.
– Очень приятно. – Я поклонился самым изысканным образом.
– Проходи, Эзергиль. – Мать Альены посторонилась, пропуская меня. Я прошел в комнату. И едва я повернулся к Элее спиной, как улыбка сбежала с ее губ и на лбу пролегла тревожная складка. Именно из-за задумчивости она и не заметила, что я наблюдаю за ней в зеркало, которое висело напротив. Я отвернулся. Похоже, что здесь мне не так уж и рады. Хотя… а чего я, собственно, ожидал? Цветов и аплодисментов?
Войдя в комнату, я увидел мужчину, который сидел в кресле. Он легко поднялся и пошел мне навстречу.
– Клот, – представился он, протягивая мне руку. – Отец Альены.
– Эзергиль, – ответил я на рукопожатие и покосился на Альену, которая замерла чуть в стороне, тревожно глядя на отца. Так. Похоже, что-то ожидается. И это что-то не слишком радует Альену.
Клот внимательно меня оглядел. Я слегка раздвинул руки в стороны и медленно повернулся вокруг себя. Отец Альены усмехнулся и махнул рукой на кресло рядом со своим.
