Судьба улыбнулась ему - на другой день он наткнулся на княжескую дружину. Роман скакал впереди с Заславом, позади под надёжной охраной тащился обоз, в котором на нескольких возах было свалено добро, а в середине на простых подводах тащились бояре. Окованных в железа, вёз их Роман в Галич, чтобы там примерно наказать, чтоб другим было неповадно строить козни. Учуяв неладное, князь вырвался вперёд наперерез Андрею.
- Что? Анна?
- Вчера… началось, - выдохнул Андрей, кланяясь в седле до конской гривы. - Я вперёд поскакал… упредить…
Роман быстро оглянулся на дружину.
- Заслав! - крикнул он. - Веди обоз в Галич! Поскачем! - бросил он Андрею.
Князев меченоша Яков вырвался вперёд, ведя в поводу запасного коня, и трое всадников помчались по заснеженной дороге.
Они ворвались в Галич под вечер. Проскакали перед самым носом воротников и устремились во дворец.
По всему выходило, что Анна уже родила, и Роман в душе ликовал, предчувствуя встречу с долгожданным сыном. Закрывая глаза на коротком отдыхе, он представлял его глазёнки, его ручки и гадал, на кого он будет похож больше. В мечтах сын виделся уже отроком, которого князь впервые возьмёт с собой в поход, и юношей, которому доверит после себя власть.
Напугав сонных холопов, Роман ворвался в терем. Как был, в заснеженных полушубке, сапогах и шапке, он промчался в покои княгини.
- Анна! Анна!
Распахнул дверь, переступил высокий порог, ожидая увидеть жену, склонившейся над колыбелью. Она поднялась ему навстречу белой тенью, пошатнувшись, шагнула навстречу и повисла на руках мужа, давясь рыданиями.
- Что… - остолбенел он.
Анна рыдала, что-то неразборчиво бормоча, но поверх её головы Роман уже видел и так - на столе под образами стоял маленький, наскоро сбитый гробик…
* * *
Прожившего всего два неполных дня княжича похоронили в приделе домовой церкви. Уже после смерти малыш получил имя, и поп, несколько месяцев назад венчавший тут Романа и Анну, тянул дрожащим голосом:
- Упокой, Господи, раба Божьего Романа сына Романовича…
Анна, почерневшая от горя, еле держалась на ногах и, достояв службу, слегла в горячке. Вокруг неё толпились знахарки и лечцы, водили её в баню и поили отварами одолень-травы и душицы. Окуривали дурманом и читали заговоры. Но ничего не помогало. Не выздоравливая, но и не помирая, Анна лежала пластом.
Зато Роман рвал и метал. Почти месяц оставался Галич без него, и этого хватило, чтобы в городе умер его сын. Он не сомневался, что всему виной недобитые бояре, и тут же отдал приказ схватить всех тех, кого сам же недавно приблизил к себе и обласкал.
4
Смеяна была мужней женой, прошлое остыло и поросло быльём, и хотя новые встречи всколыхнули угасшие чувства, Заслав не думал о чужой жене днём и ночью. Спокойно спал, служил князю. И порядком удивился, когда однажды вскоре после его возвращения из Плесненска дворский доложил ему, что к боярину гостья.
Заслав вышел в повалушу, и вошедшая Смеяна, вскрикнув, бросилась ему на грудь:
- Спаси, Заславушка!
Она была в чёрном вдовьем уборе, побледневшая, спавшая с лица, со скорбными складками вокруг губ. От неё пахло ладаном и воском, как от покойницы. Заслав невольно отстранился, но Смеяна вцепилась ему в рубашку:
- Спаси!
- Да что ты? Аль гонятся за тобою?
- Беда! Заславушка, что же такое деется-то? - Смеяна схватилась за голову. - Заступись!
Еле придя в себя - боярыням по чину дома сидеть, по гостям с дурными вестями не бегать, - Заслав усадил Смеяну на лавку, взял её руки в свои:
- Сказывай.
- Ой, беда, беда лютая! - заголосила она. - Повелел князь Роман мужа мово да батюшку в железа оковать! В поруб бросил! А ко мне люди его приехали - собирайся, говорят, боярыня, в монастырь, мужнины грехи перед Богом замаливать да за упокой его души молиться. А у меня сынок малый. Куда его дену-то?.. Заступись, Заславушка! Сделай милость!
Она вдруг наклонилась и прижалась губами к его рукам.
Оторопев, сидел Заслав на лавке. Он знал то, чего ещё не ведала Смеяна, - что её мужа как посадили в поруб, так и засыпали в нём землёю живым вместе с двумя другими боярами, привезёнными Романом из Плесненска. Старый Вышата попал из-за тесноты в другой поруб и только поэтому был ещё живым. Но казнь должна была свершиться со дня на день.
Смеяна исступлённо целовала ему руки.
- Помоги, - шептала она, - помоги! Вспомни, как батюшка тебя от угров ослобонил! Не дай помереть чёрной смертью. Вступись! Замолви слово, а я для тебя… что хошь проси… Заславушка!
- Не рви себе сердца понапрасну, Смеяна Вышатична, - с трудом выговорил Заслав. - Я попробую. Авось послушает князь.
* * *
Легко сказать - не легко сделать. После нежданной смерти сына словно ослеп и оглох Роман. Со всех бояр, что пригласил он к себе из вотчин по осени, послетали головы. Роман обвинил их в том, что нарочно, пользуясь его отсутствием, уморили княжича и сейчас подсылают своих людишек, чтобы уморить вслед за ним и княгиню. Дружинники ходили тише воды, ниже травы. Тиун разговаривал шёпотом, думцы боялись лишний раз рот открыть.
Роман привык к тому, что все замолкают при его появлении и стараются убраться подалее, и потому был несказанно удивлён, когда после очередного заседания думы Заслав задержался в палате.
- Князь-батюшка, вели слово молвить, - поймав князев взгляд, сказал он.
- Чего тебе? - настороженно отозвался Роман.
- Челом бью, - Заслав медленно поклонился, достав рукой до пола, - прошу за старого боярина Вышату, коего ты в порубе держишь…
- Что? - немедленно взвился Роман. Глаза его побелели от гнева. - О чём просишь?
- Повели, княже, отпустить боярина Вышату…
- Да ты… ты, - Роман задохнулся. Проклятый язык отнялся, и он еле выкрикнул, заикаясь, - п-пес… С-су-чий выб-блядок! Д-да ты п-п-поним-маешь… з-за кого п-просишь?
Заслав похолодел. Вот и всё. Сейчас крикнет отроков, заломят ему руки за спину, отнимут меч и уволокут к боярину в поруб. А потом выведут на вечевую ступень и вздёрнут прилюдно вверх ногами… Представил себе это Заслав и опустился на колени.
- Воля твоя, княже, - глядя в пол, промолвил он.
Роман тяжело сопел. Не хотелось ему верить, что Заслав, столько времени верно ему прослуживший, вдруг предаст его. Но жизнь приучила ждать подлости от любого.
- Сам н-не ведаешь, за кого просишь, - выдохнул он.
- Ведаю, княже, - кивнул Заслав, удивляясь и пугаясь, что с ним ещё разговаривают, - да только боярин Вышата меня из угорского поруба вызволил, когда твою дружину под стенами Плесненска разбили. Жизнь он мне спас, а я дочерь его от угров защищал. Вдовая она. Что будет с нею, когда не станет у неё защитника?.. Ведь ближней боярыней твоей жены она была, княже!
