Стряхивая с ярко-красного корзна капли дождя, Роман спешился, широким решительным шагом двинулся за палатином. Дружина спешила за ним. Первыми, важно расправив плечи, вышагивали бояре.
С первых же шагов поразила Романа странная тишина и пустота во дворце. И прежде княжеский двор в Кракове не был шумным - Казимир не любил показной роскоши и толчеи, пиры и празднества устраивал от случая к случаю, да и то больше чтобы потешить молодую жену. Последний раз праздник здесь шумел по случаю рождения у князя второго сына, Конрада.
Даже по случаю похода на Ятвягию, когда гостил у родича Роман, здесь был дан лишь скромный обед. Но сейчас вовсе казалось, что дворец пуст и покинут его обитателями.
Это впечатление не рассеялось, и когда он переступил порог большого зала. На высоком столе, прямо держа спину и легко касаясь белыми руками подлокотников, сидела и смотрела перед собой немолодая женщина в тёмном платье с венцом на голове. Справа от неё стояли несколько советников и воевод, в числе которых Роман узнал давнего знакомца Пакослава. Слева, скрестив руки на груди и скорбно поджав губы, застыл краковский епископ Пелко.
Подойдя, Роман коротко поклонился княгине:
- Здрава будь, Елена Ростиславовна.
Женщина чуть пошевелилась, словно новый голос пробудил её ото сна. Обратила взор на гостя.
- И ты будь здрав, - ответила тихо.
Роман помолчал. Какой-то не такой казалась ему Елена Ростиславовна. Привык он видеть её тихой, задумчивой, но умиротворённой. Сейчас же она была холодна и пуста.
- Рада видеть тебя, - произнесла Елена. - Уж прости, хотелось бы по обычаю встретить дорогого гостя, да не время нынче. Прости.
Роман огляделся. Палатин, приведший его, отошёл к воеводам, о чём-то заговорил с ними. Пакослав со своего места смотрел на русского князя с любопытством и осторожной приязнью. Старик рядом с ним с властным лицом и колючими глазами просто пожирал его взглядом. Третий, гордый, похожий на думного боярина осанкой и густой бородой, умело скрывал свои мысли и чувства. Кроме них и епископа никого не было в просторном зале.
- Как там, на Руси? - склонив голову набок, произнесла Елена, и голос её чуть дрогнул. - Всё ли тихо?
- Нет, княгиня, - с привычной прямотой ответил Роман. - Как поделил Рюрик киевские города, встала на Руси смута. Не всем по нраву пришёлся его делёж. Есть и обиженные им. Сыновья и братья Святослава Всеволодича собирают войска.
- А у тебя каково на Волыни?
Волынь была Польше ближайшим соседом, сама Елена была с ним в родстве - ему двухродная тётка, а его жене родная, а сыновья её Роману доводились двухродными братьями. Да и прибыл он не просто так, родню проведать. Князь пошире расставил ноги и кивнул, набычась:
- Признаюсь, и у меня неладное на Волыни творится. Осерчал на меня Рюрик киевский - городов в Поросье лишил, а теперь и вовсе войной идти собрался. У него войска много - никак, все Мономашичи и князья турово-пинские в его подручниках ходят. На Ольговичей надежда плохая - им бы от Всеволода владимирского отбиться. Вот и хочу я попросить ратной помощи. Уж не беспокойся, княгиня, - за помощь отплачу сторицей. Чай, не с пустыми руками приехал!
Елена потупила взор, вздохнула. Рюрик Ростиславич киевский был её родным братом.
- Нерадостные вести привёз ты, Романе, - промолвила она. - Сия беседа не на ходу вестись должна. Отдохни пока. Вечером жду тебя на обед в твою честь.
Тот же палатин выступил вперёд, взмахнул рукой, кланяясь и приглашая следовать за собой. Выходя, Роман оглянулся. Елена Ростиславовна всё сидела на своём столе, и на лице её бродили отсветы горьких дум.
Вечером был обед. В том же зале настлали соломы и камыша, выставили столы, за которыми расселись приехавшие с Романом бояре и дружинники. Сам князь вместе с княгиней Еленой и немногими её советниками сидел за отдельным столом на возвышении. Было прохладно, на стенах ярко горели факелы, но в огромном зале они не столько давали свет, сколько разгоняли тьму по углам.
Роман сидел по правую руку Елены. Её воеводы, Пакослав и Николай, разместились по левую. Осанистый бородач, сандомирский палатин Говорек, ныне первый советник вдовствующей княгини, сидел возле Романа. Нашлось место и для двух краковских епископов - старший, Пелко, примостился сбоку княжеского стола. Второй, Иво, устроился напротив него.
Угощение на столах было бедно - мяса мало, больше рыбы, черепах и пирогов с ягодами и той же рыбой. Вина тоже не в изобилье. Удивлённые таким приёмом дружинники и бояре, конечно, поднимали кубки за здоровье князя и княгини, за маленького Лешка, будущего князя малопольского, но то и дело косились на Романа.
Елена ела мало и неохотно, пила, едва касаясь края кубка губами.
- Уж прости, Роман, что не по чести угощаем тебя, -говорила она, улыбаясь нежно и жалко. - Дорогой ты гость… Но ведь пост на дворе. Грех Богородицу обижать.
Правду сказать, пост уж день как завершился, но Роман помалкивал, подозревая, что пост есть лишь одна из причин.
- Не кори себя, княгиня, - отвечал он, пробуя вино, - мы всем довольны.
- Я рада, - Елена улыбнулась. На сей раз открыто и искренне. - А правду сказать, - молвила она вдруг, покосившись на епископов, - не до праздников нам. Приехал ты в недобрый час. Не всё у нас ладно.
Последние слова произнесла она так осторожно, что Роман сразу почуял недоброе. За столом, уловив перемену, стало тише.
- Что же случилось? - князь нахмурился, припоминая, что видел в дороге. Осень, повсюду убирают урожаи, нигде не заметно следов мора, но и особого довольства тоже не видать.
- Князь Мешко, дядя твой, нам покоя не даёт, - негромко произнесла Елена. - Сыновей моих, коим ты вызвался быть защитником, обижает. Идёт на нас войной. Мы всегда рады тебе помочь, да Мешко ищет под моими сынами волости, желает княжить. Прежде помоги ты нам, а уж после, когда станет Польша едина, под одним щитом, то пойдём мстить за твои обиды.
Елена замолчала. Роман даже вздрогнул от внезапной тишины. Все - палатины, воеводы, оба епископа - смотрели ему в рот. Даже дружинники, которые мало что расслышали из княжеской беседы, тоже, казалось, прикусили языки и поворотились в его сторону.
- Верно ли я расслышал, княгиня? - молвил князь.
- Ты, князь, на устроение полков зело хитр и в бою ещё ни разу побеждён не был, - вступил в беседу палатин Говорек, и его чуть сиплый бас разнёсся по залу. - Ходил ты с Казимиром, когда его Мешко четыре года назад изгонял, в прошлом году на Ятвягию хаживал, про походы на половцев мы тоже слыхали. Есть у тебя и силы, и смётка. Знаешь ты Мешка - сумеешь его одолеть. А покуда не усмирён он, нет в Польше покоя. И тебе от нас тоже подмоги не будет.
Роман вспыхнул, как сухой трут. Не шибко нравился ему сандомирский палатин - важен и горд, ну чисто думный боярин в родном Владимире. Издалека привык распознавать таких Роман и заранее не терпел. Но Елена тут обратила в его сторону испуганный молящий взор - и он смирил свой гнев. Её глаза просили о помощи.
