— Никак нет, товарищ капитан, — ответил тот. — Не видать.
Было слышно, как невдалеке навзрыд заплакала Рая, уткнувшись лицом в плечо другой санинструкторши.
— Да погоди ты, — раздраженно махнул на нее рукой Иванцов. — Уведи ее, Светлана. Только воя ее здесь не хватает.
— Идите. Идите, девушки, — Харламыч легонько подтолкнул обоих. — Может, и обойдется все.
— Неужели все погибли? — напряженно спросил Иванцова Аксенов, когда санинструкторши ушли.
— Не знаю, — ответил тот сквозь зубы. — Но насколько я Косенко знаю, его не так легко взять. Митька, — крикнул радиста, — куда запропастился? Вызывай! Вызывай!
— Тополь, Тополь, ответьте Сосне! Тополь! Тополь, ответьте Сосне!
Радист повторял монотонно, все замерли, ожидая ответа. Эфир трещал. Наконец послышался исчезающий голос Косенко.
— Сосна, Сосна, я Тополь. Вышли в квадрат три. Вижу непрерывное движение танков и бронетраспортеров противника из тыла к фронту. Танки с обозначением ключа на башнях, много…
Эфир снова затрещал, голос Косенко пропал.
— Вызывай, вызывай, Митька, — приказал Иванцов. — Значит, давай-ка посмотрим, майор, куда они забрались, — Иванцов достал карту. — Харламыч, посвети. Квадрат три. Это они прошли по берегу Балатона, где-то там сидят. Молодцы, ребята. Вызывай, вызывай, Митька, что там?
— Тополь, Тополь, я Сосна! — повторял радист. — Тополь, Тополь, я Сосна. Ответьте Сосне…
— А что это за танки с ключом, — Иванцов пожал плечами, — что-то я таких не видал прежде.
— Это и есть «Лейбштандарт», — кивнул Аксенов, глядя на карту. — У них эмблема такая — ключ в дубовых листьях.
— Значит, все-таки этот лейб на нас прет, — Иванцов сдвинул шапку на затылок. — Да, час от часу не легче. Ну что, Митька? Есть ответ?
— Никак нет, товарищ капитан. Глухо.
— Ах, черт!
— Но даже то, что есть, надо доложить командующему, — предложил Аксенов.
— Доложи, доложи, майор, — кивнул Иванцов. — Косенко врать не будет. Если идут эти танки, значит, идут, своими глазами видит их. Но сколько их, кто еще с ними. Вызывай Митька, вызывай! — теребил он связиста.
— Ну что там, товарищ лейтенант? — к Наталье робко подошла Райка, на лице разводы от слез, смешанные с грязью.
— На связь вышли, живой пока, боя нет, — тихо сообщила ей Наталья. — Можно сказать, в порядке. Ты иди, Раиса, не стой, не действуй Валерьянычу на нервы, он и так на взводе. Я тебе потом все скажу.
— Спасибо, товарищ лейтенант, — санинструкторша радостно улыбнулась и исчезла в темноте.
— Волнуется за своего, — завистливо шепнула Наталье Прохорова. — Прямо задрожала вся.
— Если любит, конечно, волнуется, — спокойно ответила Наталья. — Ее можно понять, а ты бы не волновалась?
— Да у него жена где-то в Смоленске, двое детишек…
— А тебя это касается? — строго оборвала Наталья. — Нет? Вот и молчи. Без тебя разберутся. Не мешай командиру. Не понимаешь, что ли?
Вернулся Аксенов.
— Приказано выдвигать резервы в нашем направлении, — сообщил он, — всем боевая готовность.
— Всем боевая готовность, — передал приказ Иванцов.
Траншеи сразу заполнились людьми.
— Сосна, Сосна, я Тополь, — снова сквозь треск послышался голос Косенко. — Дивизии СС «Мертвая голова» и «Викинг» выдвинулись в передний эшелон. Взят пленный, показывает, шофер командира танкового полка СС «Викинг»…
— Передает прямым текстом, значит, очень важно, — Иванцов и Аксенов прильнули к рации. — Говорит, их погрузили в эшелоны и сначала отправили в Австрию, потом довезли до югославской границы, потом снова повернули, и они снова оказались на Балатоне…
— Ага, следы запутывали…
— Насколько я понимаю, именно так. Но переводчик лучше скажет потом. У них много пополнения, особенно танков. Из Арденн прибыла шестая танковая армия СС. Поставлена задача…
Эфир опять затрещал.
— Тополь, Тополь, я Сосна. Ответьте!
— Нас обнаружили, веду бой! — послышалось через минуту, вслед за этим перебивая помехи, раздалась автоматная трескотня. — Сообщите, поставлена задача на первом этапе нанести удар в промежутке между озерами Веленце и Балатон, прорваться к Дунаю, а далее наступать по его берегу на юг. Деблокировать котел на правом берегу Дуная…
Автоматные очереди слышались все сильнее.
— Затем повернуть на север, — кричал Косенко, — и выйти к Будапешту. Операция носит название «флю-лингс-эрва-хен» — по слогам произнес он.
— «Весеннее пробуждение», — подсказала Наталья.
— Да, так, наверное. Бить будут танковым тараном. Пленный говорит…
Кто-то застонал рядом.
— Костика срезали, гады, — выругался Косенко. — Товарищ капитан, сообщите: танков много, очень много, здесь все леса и сады на берегу Балатона забиты этими «тиграми» и штурмовыми орудиями. Когда все начнется, пленный не знает. Приказа еще не было. Его дадут в последний момент, как обычно. Но они не сомневаются, что прорвутся. Товарищ капитан, мы окружены, — голос Косенко снова стал слышен плохо. — Будем прорываться.
— Давай, Миша, давай! — крикнул Иванцов. — Выходи с пленным, постарайся доставить его живым. Поддержим. Огоньком поддержим.
Иванцов опустил трубку.
— Передай: всем к бою, — приказал Харламычу. — Прикрыть разведчиков. Так, ясно, — он почесал затылок. — «Весеннее пробуждение» у них, значит, настало. Поглядим, поглядим.
— Я доложу в штаб, — Аксенов побежал по проходу.
Наталья повернула голову и увидела вжавшуюся в угол траншеи Раису. Обняв колени, она тихо плакала. Наталья подошла к ней, села рядом, обняв за плечи.
— Он живой, не ранен даже. Ну и что, что окружены? Прорвутся, я уверена. Выйдет, выйдет. Он молодец, твой Михаил, — она гладила санинструкторшу по спутанным волосам. — Такие сведения добыл, что теперь точно орден получит.
Рая повернулась, обняла Наталью, уткнулась лицом ей в плечо.
— Раньше времени плакать не надо. Раньше времени плакать — плохо это, — негромко говорила ей Наталья. — Представь, Миша придет, а ты зареванная. Успокойся и иди, умойся. Будем ждать.
Старший сержант Косенко и двое оставшихся в живых разведчиков перешли линию фронта примерно через час под ожесточенным огнем с обеих сторон. Косенко был дважды ранен, но шел сам, с собой они тащили пленного и еще одного тяжелораненого товарища.
— Миша!
— Не меня! Костика, Костика давай! — Косенко оттолкнул Райку, которая сходу бросилась к нему. — Не видишь, он ранен. Меня-то царапнуло. Я и сам перевяжусь. А он крови много потерял.
— Да, да, я сейчас, я сейчас, — смеясь и обливаясь слезами, Раиса принялась снимать с раненого остатки обмундирования. — Света, Света, сюда, — крикнула вторую санинструкторшу.
