— Ну что же, если так… Мы можем поговорить здесь. А леди?..
— Мисс Райт — стенографистка. Новое введение Уголовного департамента, — буркнул Суон, всем своим видом демонстрируя недовольство подобным нововведением. — Я хотел задать несколько вопросов, касающихся вашего пациента…
— Ну что же. Ума не приложу, каким образом лорд Карниваль может быть вовлечён в какое-то уголовное дело, но я слушаю вас.
— Я могу узнать, когда заболел лорд Карниваль?
— Он давно болен, старший инспектор. В его болезни нет ничего тайного, у него туберкулёз. Самое ужасное, что он долгое время пренебрегал лечением, хотя мы могли бы значительно облегчить его состояние. Теперь у него обострение.
— Но когда ему стало хуже?
— За мной прислали вчера рано утром. У лорда началось горловое кровотечение, и он был крайне слаб.
— Утром? Но накануне вечером он ещё был у графа Бёрлингтона?
— Да, и это была его роковая ошибка. Ему не следовало выезжать, тем более в такую ужасную погоду. Я предупреждал его, но его светлость вообще не склонен слушать кого бы то ни было.
— Что ж, благодарю вас, доктор. вы очень любезны. А кто был рядом с лордом, когда вас вызвали?
— Его секретарь. У его светлости нет семьи.
С секретарём также удалось поговорить. Он производил впечатление человека ответственного, подчёркнуто медленно отвечал на вопросы, с сомнением поглядывая на мисс Райт, чтобы удостовериться, что та успевает заносить его ответы в блокнот. По его словам, лорд Карниваль вернулся после сеанса около десяти часов, и был нездорово возбуждён, что, несомненно, было признаком начинающегося приступа. Секретарь предложил немедленно послать за доктором Хинксли, но лорд категорически отказался, велел подать ему чаю и грелку, и не беспокоить его более. Секретарь выполнил распоряжения и отправился в свою спальню, находившуюся во флигеле. А около четырёх часов утра лорд Карниваль вызвал его звонком: как утверждал секретарь, Карниваль был очень плох, кашлял кровью и потерял сознание, прежде чем приехал доктор.
Рассказ, казалось, вполне удовлетворил инспектора.
Когда визитёры уже готовы были покинуть дом, и дородный дворецкий подал инспектору шляпу, Суон, воспользовавшись моментом, задал вопрос и ему:
— Любезный, вы не припомните, в котором часу лорд Карниваль вернулся домой позавчера, когда выезжал к графу Бёрлингтону?
— Около десяти, сэр. Он был уже нездоров и сразу поднялся к себе.
— И более не покидал дома?
— Полагаю, что нет, сэр.
— Благодарю вас.
Выйдя из особняка, Суон обратился к Иве, до тех пор хранившей молчание:
— Ну, и что вы об этом думаете?
— Он был нездоров у Бёрлингтона, это совершенно очевидно. Но мне будет неспокойно, пока мы не поговорим с ним лично. Мы можем отправиться теперь к вдове Глейн?
* * *
Миссис Глейн была ужасно перепугана появлением инспектора Суона и мисс Райт.
— Миссис Глейн, это мисс Райт от общества «За защиту женских прав», — преднамеренно недовольно сообщил Суон, как они договорились по пути к дому вдовы.
— Да, вам совершенно не о чем волноваться. Мы добились права присутствовать при беседах полиции с дамами во избежание оказания давления и проявлений половой сегрегации. Не бойтесь, дорогая, я не дам вас в обиду! — и Ива кинула на Суона такой испепеляющий взор, что Суон, право слово, должен был провалиться сквозь землю.
— Но, право же, я не знаю… Я ничего не знаю! — залепетала вдова.
— Не волнуйтесь, дорогая, пустые формальности. Сейчас инспектор задаст вам несколько вопросов и будет исключительно деликатен!
— Да-да, непременно, — мирно поддакнул Суон.
— Ну что же, если вы ручаетесь… не поймите меня превратно, но после смерти дорогого Артура мои нервы совершенно расстроены, я прошу вас заранее простить меня. Присаживайтесь, прошу вас. Я постараюсь держать себя в руках. Что же за пара вопросов?
— Миссис Глейн, два дня назад вы посетили вечер у графа Бёрлингтона…
Вместо ответа вдова всхлипнула и залилась слезами.
— Прошу вас… миссис Глейн, попросить воды? — Суонн терпеть не мог нервных дам, поэтому сейчас нахмурился и кинул вопросительный взгляд на Иву. Та спокойно кивнула, совершенно хладнокровно наблюдая за рыданиями миссис Глейн.
— Ох, благодарю, со мной всё в порядке, но у меня ужасные нервы. Да, прошу вас, продолжайте.
— Так вот, на вечере у графа Бёрлингтона, — вдова вновь всхлипнула, но инспектор неумолимо продолжил, — вы имели возможность видеть мадмуазель Зулейку, гадательницу.
— Зулейку? Ах, да, я видела её. Я сидела неподалёку.
— В таком случае, может быть, вы слышали, что говорила эта дама?
— О, да, она всё время что-нибудь говорила, и весьма громко. Но теперь я не могу припомнить… Всё как-то сумбурно.
— И всё же постарайтесь, — дружелюбно попросил Суон.
Миссис Глейн несчастно всхлипнула, словно от неё требовали чего-то невероятного, но радетельница за женские права поспешила прийти на помощь:
— Инспектор, вероятно, имеет в виду, что вы могли случайно запомнить — о чём говорила мадмуазель Зулейка?
— Ну, конечно! — тут же воспряла духом миссис Глейн. — Она говорила, что находит спиритические методы мисс Ивы совершенно ни с чем не сообразными, и что, вероятно, та скрывает свои секреты, чтобы придать себе больше загадочности. В том смысле, что она не пользуется ни магическим шаром, ни картами, — тут мисс Райт издала что-то вроде короткого смешка, перешедшего в деликатный кашель. — Мадмуазель Зулейка говорила, что у неё самой весьма могущественная коллекция магических предметов, которые позволяют общаться с духами. Знаете, всякие там шары, зеркала, кристаллы, и даже чучело крокодила. А, этот крокодил… — сказала миссис Глейн, и тут же осеклась, — я… я не представляю себе, как можно держать в доме чучело крокодила, то есть я сошла бы с ума от страха, если бы мне пришлось…
— Вы совершенно правы, мадам! — отрезала мисс Райт, вновь приходя на помощь вдове. — Чучело крокодила — это уже никуда не годится!
— Думаю, после этого вечера вы сразу отправились домой и отдыхали до утра? — тщательно подбирая слова, спросил Суон.
— Да, да, так и есть. Я была потрясена, под огромным впечатлением, совершенно раздавлена, и очень дурно спала в ту ночь. Просто удивительно, как на нас воздействуют подобные вещи…
— Дорогая, — вступила мисс Райт, — вы, надеюсь, попросили принести вам капли, или что-нибудь успокоительное, чтобы не мучиться всю ночь бессонницей?
— Ах, нет, я не стала никого звать, я просто лежала, думала… — миссис Глейн всхлипнула ещё пару раз, выражая таким образом благодарность за понимание, и кинула укоризненный взгляд на Суона, который, вероятно, даже не подозревал, какое впечатление может произвести спиритический сеанс на тонко чувствующую натуру.
