Передвигались с паузами, прислушивались. Наконец дошли до спуска. Мора присел, вглядываясь в темноту дверного проема. Молодой коснулся его плеча, указал на себя, на бункер. Мора покачал головой. Молодой продемонстрировал «лимонку», сделал жест, как будто кидает ее вниз. Мора подумал и кивнул. Он встал в полный рост, держа на мушке вход. Молодой начал спускаться по лестнице, сопровождаемый тихим шорохом цепляющихся за комбез веток. Он дошел до двери, прислушался, потом наполовину всунулся внутрь и вылез, держа в руках рюкзак. Мора жестом показал, чтобы тот закрыл дверь. Молодой начал было оглядываться, но, понукаемый матерным шепотом напарника, выбрался наверх. Так же тихо сталкеры отступили.
– Ну вот, – выдохнул Молодой, когда они вернулись к бревну.
– Что ты там вошкался? – раздраженно спросил Мора, усаживаясь лицом к бункеру.
– Я пистолет искал. Мне что, гранатами от мутантов отстреливаться?
– Пистолет найдешь утром. Да, кстати, а у тебя что, автомата нет?
– Был, – насупился Молодой. – Сегодня, точнее – вчера, наскочил на одних. Еле ноги унес. Автомат в результате нападения утратил.
Рассказывая все это, Молодой обматывал гранату бинтом – фиксировал скобу. Потом вытащил из рюкзака консервы, хлеб и бутылку водки.
– Бандиты были? – поинтересовался Мора.
– Вояки, судя по экипировке. Штук шесть. Если бы не химера, кранты!
– Какая химера? – Мора даже отвернулся от входа в бункер.
– Обычная, какая еще? У лесопилки. Сидел вот тоже… Никого не трогал. Налетели. Бросай, говорят, оружие, мордой в землю. А тут она. Ну, пока они там с ней разбирались, я свалил.
– Разобрались?
– Вряд ли. Она одному сразу голову отрезала. Остальные зачем-то в «жарку» ломанулись – ну, знаешь, там, где цех. Дальше я не досмотрел. Побежал к мосту.
– Странный ты товарищ, Молодой, – Мора внимательно посмотрел на собеседника. – Какие-то у тебя рассказы нелепые.
– Вот, – Молодой вздохнул, – и ты нагнетать начинаешь.
– Да мне-то что, – пожал плечами Мора. – Просто уйти от химеры…
– Она на мост не сунется. Там «карусели». Я между ними. Короче, повезло. На вот, – Молодой протянул стакан, – за знакомство.
Выпили, закусили. Мора закурил. Молодой положил на хлеб кусок тушенки и принялся увлеченно жевать. Восточная часть неба светлела – близился рассвет. Зона оживала: откуда-то издалека донесся собачий лай, над сталкерами пронеслась стая ворон, оглашая окрестности редким карканьем. Мора продолжал следить за входом в бункер.
– Однако, бро, сильно тебя эта тварь напугала, – подал голос Молодой.
– Неслабо, – согласился Мора. – Знаешь, если бы ты меня не разбудил, я ее бы и не заметил. Она двигалась бесшумно.
– Кто это, как думаешь? – Молодой протянул еще один стакан.
– Не знаю. В том-то и дело.
После второго стакана Мора почувствовал, что напряжение начинает уходить. Молодой курил, сидя на бревне. Луна выцветала, восток розовел. Уже можно было различить шишки на сосне, под которой сидели сталкеры. Помимо шишек на сосне имелась еще и сова – Мора вздрогнул, когда обнаружил в гуще хвои внимательные кошачьи глаза, следившие за ним. Сова, поняв, что ее заметили, спустилась пониже и коротко взвыла, отчего Молодой поперхнулся и схватил забинтованную гранату.
– Сиди уже, – успокоил его Мора, – это ко мне.
Молодой проследил за направлением его взгляда.
– Это сова?
– Сова.
– Твоя?
– Ну… не то чтобы моя.
– А чего она хочет?
– Тушенки, – уверенно ответил Мора и потянулся за консервной банкой.
Глава шестая,
в которой Зубр предается неприятным воспоминаниям и пьет коньяк
Пещера, похожая на рану в склоне невысокого холма, утыканного пучками высокой сухой травы, открылась внезапно. Зубр огляделся: березовый перелесок на противоположной стороне небольшого болотца светился в лучах осеннего солнца всеми оттенками желтого. Сталкер даже удивился: казалось, буквально секунду назад небо было плотно закрыто низкими тучами, сеялся мелкий дождь – вон даже на комбезе еще поблескивают капли – и вдруг такая идиллия.
С холма открывался прекрасный вид на болотистую низину. То тут, то там в лучах солнца поблескивали пятна воды, заросли камышей покачивались на ветру, негустые рощицы на возвышенностях радовали глаз яркими красками. Вдалеке смутно виднелись каркасы портовых кранов и какие-то строения – густой, подернутый дымкой осенний воздух скрадывал очертания.
Зубр подумал, что выбор оказался правильным: если бы он, как сначала хотел, пошел в Долину, не увидел бы всей этой красоты. А теперь еще можно будет на Скадовск заскочить – у Филина наверняка что-то новое объявилось. Дорого, конечно, берет, гад, но выбор, нельзя не признать, у него отменный. Правда, все оружие натовское, редко что из нашего попадется.
Именно у Филина Зубр достал свой браунинг – старая, но надежная модель, о которой он мечтал еще мальчишкой. «Хай Пауэр», знаменитый в свое время ствол. Сталкер заказал одну из первых модификаций, Филин, что удивительно, достал. Правда, запросил за него столько, что хватило бы на любую из представленных у него современных моделей, но Зубр не поскупился.
Сталкер уселся на землю, достал из кобуры пистолет и принялся рассматривать. Этот браунинг был выпущен лет пятьдесят назад, потом конструкция немного изменилась. Зубру было важно достать именно такой вариант – по ряду причин, и не в последнюю очередь из-за твердой уверенности, что раньше вещи делались на совесть, а теперь маркетинг эту совесть уверенно поборол, даже у бельгийцев.
Полюбовавшись стволом, Зубр отложил его на землю – пистолет очень эстетично смотрелся на кочке, в окружении палых листьев. Сталкер снял с плеча автомат, положил рядом – «Абакан» также неплохо вписался в этот импровизированный натюрморт. Чтобы закончить картину, Зубр вынул из разгрузки гранаты и разложил в траве.
Он еще немного посидел, куря и разглядывая залитые неярким осенним солнцем окрестности, потом поднялся, поправил рюкзак и легко заскочил сквозь пролом в ржавом борту на сетчатый настил – бывшую нижнюю палубу Скадовска.
Сухогруз доживал свой век у полуразвалившегося причала давно пересохшей реки. В сохранившихся отсеках корабля теперь находилась одна из самых больших баз вольных сталкеров – проржавевшие, но еще крепкие стены давали приют не одному десятку бродяг. Держали базу два барыги – Бородач и Филин, поровну поделив зоны влияния. Зубр открыл противно заскрипевшую дверь и вошел.
Скадовск начинался с бара – сразу за дверью в обширном помещении, лишенном окон, не очень симметрично располагались железные столы. Справа, в закутке, огороженном сеткой – барная стойка. Зубр огляделся. Народу было мало – пять или шесть человек кучкой стояли у одного стола: какие-то неживые, мятые лица, тусклые глаза, потрепанные комбинезоны. «Пьяные в хлам», – понял Зубр. Он отвел взгляд от компании, чтобы не спровоцировать конфликт. В нос ударил густой запах тухлятины, и тут же сталкер заметил под ближайшим столом какие-то кости, перемешанные с тряпьем, в куче копошились мухи. «Что ж никто не убирает?» – мелькнула мысль. И тут же Зубр вспомнил: сегодня же нельзя. Он поправил рюкзак и подошел к стойке. Бородач уже ждал его.
