– Что там лежит? – Зубр ткнул пальцем.
У дальнего угла подстанции в траве виднелись какие-то темные кучи. Зубр поднял ствол и взглянул через прицел.
– Трупы, – доложил он. – Свежие. Четверо.
– Кто?
– «Закон».
– Ну вот, сейчас опять на меня повесят, – проворчал Шаман.
– Пошли. Аккуратней, – Зубр достал дробовик.
Сталкеры рассредоточились и, стараясь не шуметь, двинулись к зданию. Вся площадка перед входом была завалена битым кирпичом и осколками стекла, так что совсем без звуков идти не получалось. Оказавшись напротив входа, Зубр сделал знак остановиться, а сам медленно взошел по ступенькам на крыльцо и замер, прислушиваясь к тишине внутри. Не оборачиваясь, он сделал друзьям знак идти дальше.
Тут перед Молодым воздух пошел рябью, загустел, и из коричневых клякс соткалась уродливая фигура в полтора человеческих роста. Сталкер вскинул «ПМ», но оружие вылетело у него из рук, а сам он опрокинулся на спину, спасаясь от растопыренных щупалец, нацеленных в шею. Обернувшийся на шум Шаман еле успел уклониться от загребающей его голову лапы с длинными когтями. В следующий момент налетевший упырь сбил сталкера с ног и устремился к Море. Тот навел на тварь ствол, и тут она снова исчезла. Бегущий от подстанции Зубр пальнул из дробовика, сознательно взяв выше, чтобы не зацепить товарищей. Мора длинными очередями перечеркнул пространство справа и слева от себя, а потом с истошным криком поднялся в воздух и полетел на несущегося к нему Зубра. От удара оба сталкера разлетелись в разные стороны, а невидимый мутант издал победный рык и снова обрел видимость: он возвышался буквально в полуметре от лежащего на земле Молодого.
– Умри, сука! – заорал Молодой, выдергивая кольцо из «лимонки».
Упырь схватил его за ногу и резко дернул к себе – не рассчитавший силу Молодой запустил гранату прямо в одно из окон подстанции. Мутант снова зарычал, растопырил щупальца и навис над извивающейся жертвой. Но тут раздался взрыв, здание подстанции содрогнулось, из окна, в который ушла «лимонка», вылетела груда кирпичных осколков и какой-то темный предмет величиной с большое ведро. Этот предмет перелетел через все поле боя и с сочным хрустом врезался в голову упыря.
Монстр как-то по-детски всхлипнул и завалился на бок, смешно перекрестив длинные мосластые ноги. Молодой торопливо отпихнул ногами тело, вскочил и бросился к друзьям. Шаман уже сидел, ошарашенно оглядываясь по сторонам.
– Где она? – спросил он подбежавшего Молодого.
– Вон валяется, дохлая. Что с ребятами?
Но Мора с Зубром уже шли к ним не очень твердой походкой, придерживая друг друга. У Зубра из носа хлестала кровь, окрашивая усы и бороду в веселый красно-коричневый цвет, Мора тряс головой.
– Вот оно как, – прохрипел Зубр, оглядев друзей.
– Везет мне на них, – отозвался Шаман. – За три дня уже второй.
– Это что такое? – испуганно вскрикнул Мора.
Остальные резко развернулись к упырю, готовясь к новой атаке. Но упырь лежал на месте. Проблема была в другом: возле его тела спокойно и горделиво стоял полуметровый бюст Владимира Ильича Ленина.
– Ты что видишь? – спросил Мора Зубра.
– Ленина.
– Откуда он? – спросил Шаман.
– Его гранатой выбросило из окна, – пояснил Молодой.
– А откуда в окне граната? – поинтересовался Мора.
– Я ее случайно туда бросил.
– Верю! – убежденно заявил Шаман.
Сталкеры осторожно приблизились к упырю. Тварь лежала на боку, уткнувшись мордой в асфальт, на левой стороне головы была глубокая вмятина – судя по всему, макушка Ленина ударила именно сюда. Бюст победителя невозмутимо стоял в паре шагов от поверженного врага. Умные глаза Ильича мечтательно и добро смотрели вдаль.
– Крупный экземпляр, – произнес наконец Мора.
– Обычный, – не согласился Зубр.
– Я про Ленина. У нас в школе были значительно меньше.
– Да ладно! Видел бы ты, какие Ленины в Сибири. Этот – карлик.
– Но этот зато металлический!
Мора подошел к бюсту и легонько стукнул его прикладом. Вождь издал мелодичный звон.
– Железный Ленин! – с чувством сказал Мора.
– С таким не забалуешь, – согласно покивал Зубр.
– А мы своего на мел распилили.
– Это как? – удивился Шаман.
– Ну как? Так! – пожал плечами Мора. – Союз развалился, в школе мела не было. А Ленин был гипсовый. Мы его на уроке труда ножовками и распустили. На бруски.
– Надо ему щупальца отрезать, – сказал Шаман и пояснил: – Мутанту.
– Режь, – предложил Зубр Молодому. – Это твой трофей.
– Только прежде, чем резать, – вставил Мора, – скажи нам, где ты берешь гранаты?
– Из кармана, – Молодого вопрос разозлил.
– Из какого? – спросил Зубр.
– Из своего, понял, – с вызовом заявил Молодой. – Отстаньте от меня вообще.
– Знаешь, друг Зубр, – задумчиво глядя на Молодого, произнес Мора, – надо будет как-нибудь его связать и обыскать.
– Хватит на меня нагнетать! – Молодой плюнул и ушел собирать раскиданные шмотки.
– Эх, молодежь, – протянул Зубр и, достав нож, наклонился к упырю.
Мора двинулся к разбросанным по асфальту телам. Три «законника» лежали рядом, четвертый, видимо, пытался убежать – его тело, лишенное головы, валялось метрах в пятнадцати от других. Трупы были усохшие, серо-синего оттенка – упырь вытянул из них всю жидкость.
– Он ими недавно пообедал, поэтому и двигался так медленно, – Мора задумчиво разглядывал покойников.
– Медленно, не медленно – а нам хватило, – заметил Шаман. – Как не порезал только?
– Он не режет, – пояснил Зубр. – Чтобы кровь не вытекла. Если жертва одна, сразу присасывается. А когда несколько – сначала оглушает, а потом уже…
– Это точно, – покивал Мора. – Шаман, у жмуриков броники отличные, подбери себе. Да и шлемы, я смотрю, тоже ничего. Всем, правда, не хватит.
– Надо голову четвертого найти, – посоветовал Шаман. – Наверняка где-то рядом.
– Я без шлемов хожу, – сказал Зубр. – Баловство это.
– Как знаешь, – пожал плечами Мора.
Экипированы бойцы «Закона» были отменно. Шаман, немного походив, выбрал наиболее чистый бронежилет. Мора приобрел тактический шлем с отличным ночным видением – показал Шаману, тот восхищенно поцокал языком и быстренько нашел себе такой же, правда слегка запачканный кровью. Молодой, присоединившийся к собирателям, тоже разжился шлемом. А четвертую голову так и не нашли, хотя облазили все кусты, Шаман даже угодил в аномалию и чуть не остался без ноги.
