– Так и есть, – согласился Сидней. – Может быть, у Вас, мисс Хейвуд, есть другие предложения по поводу нашей прогулки?
– Нет. Я просто подумала, что наша прогулка уже завершена, и мы идем домой.
– Ну, разве можно это считать прогулкой? Всего-то постояли на берегу и прошлись по коттеджу, – возразил Сидней. – Думаю, что Вы и мисс Бриртон не переутомились от такого бесполезного времяпровождения и предлагаю пройтись еще немного.
– Но уже, наверное, давно пробило два часа, – сказала с некоторым сомнением Шарлотта и взглянула на мисс Бриртон, надеясь на ее поддержку.
– Конечно, но трех еще нет, – заявил Сидней, – и, следовательно, в нашем распоряжении остаются еще целых два часа до чаепития. Предлагаю их посвятить знакомству со старым Сэндитоном.
– Два часа! – Настойчивость сэра сэр Эдварда стала порядком раздражать Шарлотту. Ей вполне хватило бы и одного часа. Но больше всего она досадовала на мисс Бриртон, которая покорно молчала и готова была идти в сопровождении этих джентльменов хоть на край света. Спор неожиданно для всех разрешил молчаливый мистер Бруденалл. Он откашлялся и сказал.
– Должен признаться, это я просил мистера Паркера показать настоящую прибрежную деревню, хотелось бы запомнить ее неповторимый облик, пока на побережье не пришел прогресс.
Сидней ликовал, желание друга для него было законом и руководством к действию, мнением остальных в этом случае он решил пренебречь и уверенно направился по тропинке вниз по лугу.
– О, вы увидите, что старый Сэндитон почти не меняется, – говорил он на ходу. – Это аккуратная деревушка настолько мала, что прогрессу в ней и повернуться негде. Что вы скажете, мисс Бриртон? Какая милая деревенька! В ней чувствуется особое очарование. Вы согласны? – говорил он с легкой улыбкой, поворачиваясь к Кларе. – Я убежден, что Вы не станете упускать такой редкий случай побывать здесь в такую прекрасную погоду. На свежем воздухе надо оставаться как можно дольше, не правда ли?
Пока Клара раздумывала, что ответить Сиднею на эти простые вопросы, вся компания миновала луг и вслед за Сиднеем, который вел под руку Клару, вошла в перелесок. Среди деревьев тропинка стала совсем узкой, по ней едва ли могли одновременно идти двое. Сидней шел первым, за ним осторожными шагами, слегка приподнимая край платья, чтобы не упасть последовала Клара, за ней – Шарлотта и замыкал цепочку равнодушно смотрящий под ноги Генри. Шарлотта заметила, что они с ним достаточно отстали и не сомневалась, что Сидней намерено увлек Клару вперед, чтобы произвести впечатление на томную красавицу. Он шел всё быстрее, говорил непрерывно, многозначительно оглядывался на Клару. Генри Бруденалл, напротив, почему-то не стремился понравиться ей. Он ни разу не взглянул на нее, по пути сорвал ветку и бесстрастно хлестал ее по придорожным кустам. Шарлотта с жалостью смотрела на него и мысленно прощала его учтивость, сочувствуя душевным переживаниям своего спутника.
Она дважды пыталась первой начать разговор, но Генри ничего ей не ответил. Ее стандартные фразы о прелести лесной прохлады в жаркий день и чудесном пении птиц затерялись в зеленом шуме. Шарлотта не обижалась на невнимание, ей было жаль, что Генри так и не понял ее искренний порыв отвлечь его от мрачных мыслей. Он размашисто шел вперед и так беспечно шлепал по луже, которая попалась им по пути, что забрызгал грязью подол ее платья и даже не обратил на это никакого внимания. Шарлотта тоже решила наслаждаться молчанием и чудесным пением птиц в лесной прохладе, лишь изредка поглядывая на своего мрачного спутника и весьма общительную Клару, которая вот уже целый час без запинки отвечала на вопросы Сиднея. Их спины и лица в пол оборота путеводными звездами маячили перед глазами Шарлотты и Генри, которые держались от парочки на почтительном расстоянии, чтобы случайно не услышать о чем они говорят. Именно этот вопрос больше всего интересовал сейчас Шарлотту. Не выпуская из вида Сиднея и Клару, она заметила, что они весьма серьезны, то и дело перед ее глазами возникал строгий профиль Сиднея, которого до сегодняшнего дня она не могла представить без легкой ироничной улыбки. Но даже в этот важный, как она догадалась для них обоих момент, блистательные манеры не подводили Сиднея. Он время от времени учтиво наклонялся к Кларе, чтобы лучше услышать ее негромкий голос, заботливо отодвигал ветви на пути, которые могли ненароком уколоть нежную Клару, Шарлотта не могла оторвать глаз от этой пары и чувствовала, как больно ее кольнула ревность.
Это острое и болезненное чувство она испытала впервые, инстинктивно попыталась отстраниться от него и посмотреть на себя со стороны, почти как на бабочку пронзенную булавкой и спрятанную под стекло от пыли и времени. Но ничего не вышло. Тогда она постаралась беспристрастно взглянуть на эту счастливую пару впереди. Клара, действительно, женщина редкой красоты, Шарлотта признавала это с первой минуты их знакомства и никогда не завидовала Кларе. Сидней ей был во всем под стать. Они великолепно смотрелись вместе, но почему же Шарлотте так неприятно было на них смотреть? Злость и отвращение переполняли ее, она была готова в любую минуту променять своего молчаливого Генри на того словоохотливого Сиднея, маячившего впереди с другой. «Он всё-таки предпочел Клару», – с тоской подумала Шарлотта, когда они все вместе, наконец, вышли из леса. На просторе Сидней снова решил стать душой компании, начал шутить, пытаясь поднять настроение всем, но Шарлотта оставалась задумчивой и молчаливой, впрочем, как и все остальные, кроме Сиднея. Он, казалось, не замечал, что над его шутками никто из друзей уже не смеется и продолжал заводить всех.
– Так что же ты скажешь, Генри, о настоящей прибрежной деревне, как говорится, одна деревня и ни берега, ни моря? – шутил Сидней, когда они прошли узкой немощеной улочкой по окраине и ступили на булыжную мостовую, ведущую в центр. – Старый Сэндитон подтверждает мое мнение, которое я так часто высказывал моему брату. Отсюда не только не видно моря, но даже не слышен его аромат, а гул прибоя можно услышать только в хороший шторм. Тем не менее, это как раз и есть настоящая деревня моряков. Знаете почему? Любоваться морем могут только те, кто никогда не испытывал его крутой нрав, несущий опасность. Настоящий моряк предпочитает быть окруженным со всех сторон сушей, чем лицезреть океан.
– Я, конечно, согласен с этим, – ответил Генри. Море вечный враг моряка, так зачем же каждый день смотреть в глаза своему врагу? Я также вполне могу понять, почему все дома здесь внешне напоминают корабли в порту. Взгляните, – сказал он, махнув рукой вдоль улицы, – они такие же аккуратные, компактные и задраенные со всех сторон, как любая бригантина.
Шарлотта была удивлена этим поэтичным заявлением Генри. Нет, ее потрясла вовсе не лиричность Бруденалла. Он оказался не глухо-немым и вполне психически уравновешенным, в чем она в какой-то момент засомневалась. Оказалось, он способен вежливо говорить, проявлять интерес к окружающему миру и разумно высказываться обо всем. Она внимательно смотрела на него. Но ни Сиднея, ни Клару, похоже, его благоразумное поведение совсем не удивляло.
– Да, здесь во всем чувствуется дух минувших веков и характер настоящих мореходов, – сказала, не задумываясь, мисс Бриртон, чем в очередной раз удивила Шарлотту.
