Когда закон был принят, Виктор разыскал Рупа.
– Вот что, дружок. Пора тебе вылезать из тени, – сразу огорошил друга Виктор. – Вот приказ совета о назначении тебя ответственным за распределение земель по новому закону.
– Но почему я? – удивился Руп, слегка отшатываясь от протянутой Виктором бумаги.
– А кто?!! – неожиданно разозлился Виктор. – У меня и так дел выше крыши!!! Я образовываю генеральный штаб, занимаюсь набором новобранцев, провожу тренировки с ними, готовлю законы в совет, занимаюсь назначением в правительстве, наблюдаю за работой уже назначенных ответственных лиц и многое другое делаю! Ты думаешь, что мне еще мало?
– Я про тебя ничего не говорю! Но почему я? Что, других не нашлось?
– Кого, Руп?! Кто лучше тебя понимает, что такое фермерское хозяйство?! Кто лучше тебя понимает мои конечные цели? Кто лучше разберется с проблемами, которые неизбежно возникнут? В общем, так, назначение ты получил. Бери охрану и вперед. Назначай помощников, если хочешь, но спрос будет с тебя! Скоро я ненадолго уеду. Когда вернусь, спрошу за все. И не дай бог тебе напортачить!
Руп почувствовал, как по спине пробежал холодок. Взгляд Виктора не сулил ему ничего хорошего в этом случае.
– Но я…
– Справишься… если поверишь в себя, – отрезал Виктор. – Руп, даже Петер с Шорой занимаются делами самостоятельно! А они ведь гораздо младше тебя! Неужели тебе самому не противно всегда быть за чьей-то спиной?! В общем, действуй!
Виктор ушел, оставив ошеломленного Рупа с бумагой о его назначении в руке. Сам же Виктор разыскал приятеля Цетора – Грогена. Тот постоянно досаждал Виктору, что ему не хочется командовать полком, ему хочется самостоятельных действий, и просил дать ему разведчиков и отправить к фэтрам.
– Все еще хочешь самостоятельных действий? – сразу спросил его Виктор.
Тот вскочил и выжидательно посмотрел на Виктора. Виктор его взгляд понял.
– Разведчиков не дам. И не мечтай. Для тебя есть более важная работа, чем убивать фэтров. Знаешь пустошь?
Гроген кивнул.
– Хорошо. Так вот. Скоро туда поедет множество крестьян. Пустошь мы собираемся засеять. Но она находится в стороне от города. Не слишком далеко, но если что, то помощь туда не успеет. А фэтры наверняка захотят лишить нас урожаев с нее. Поэтому набирай пятьдесят человек и отправляйся туда. Леса там много, так что складывай форт, обосновывайся там. Будешь охранять этих крестьян. О важности твоей миссии говорит хотя бы то, что я даю тебе три пушки.
– Но…
– Это действительно важно, Гроген. Если мы не сможем обосноваться там, то через год в Таравере начнется голод. Нам жизненно необходимо то зерно.
– Но как я с пятьюдесятью всадниками смогу охранять ту пустошь?!
– Думай, Гроген. Думай. Больше дать все равно не смогу. Обучай крестьян, в конце концов. Пусть у каждого там будет под рукой оружие.
– Оружие у крестьян?!
– Вспомни, кем ты был, когда мы с тобой встретились? Почему ты думаешь, что у них не получится? А тебе будет помощь в случае нападения. Да эти крестьяне будут до последнего защищать свои земли.
– Я понял.
– Принимаешь назначение?
– Да.
– Тогда я все оформлю. Набирай людей и выезжай сразу, как только будешь готов.
Через три дня Виктор пригласил всех гостей города на пуск самой большой домны на планете. Заинтересованные купцы отправились в цех. Алур встретил всех не слишком ласково, но не спорил. Только гости города ошеломленно разглядывали мальчишку, который сердито покрикивал на рабочих, и… его слушались. Это было необычно, и на это смотрели больше, чем на саму домну. Но вот рабочие пробили перегородку, и расплавленный металл хлынул в форму. Кажется, это действительно была самая большая плавка, которую только видели люди. Раздались восторженные крики.
– А теперь убирайтесь отсюда! – неожиданно влез Алур. – Надо готовить металл и заливать его в форму.
– Какую форму? – удивился Виктор.
– А такую! – зло отрезал Алур. – Я хочу большую паровую машину сделать. Эти две уже совсем не годятся. Слишком маломощны. Их мы в кузни отдадим и на насосы. А теперь уходите, а то все испортите.
Пришлось подчиниться.
– Алур в своей стихии, – усмехнулся Руп, находившийся рядом с Виктором. – Но как быстро он освоился и принялся всеми командовать.
– Да, – согласился Виктор. – Надеюсь, ты также освоишься.
Руп помрачнел, вспомнив о своем назначении. Пока работы у него было не слишком много, да и Виктор старался ему помогать по мере возможности.
На следующий день караваны покидали Тараверу. Вскоре они должны были расстаться и пойти по своим маршрутам. Но в каждом была одна телега, охрана которой имела только один приказ: при нападении разбойников отдать им эту телегу. Для чего разбойникам отдавать те товары, что были сложены на них, никто не знал, но приказ был, и солдатам оставалось только подчиниться.
Как только караваны выехали, Виктор приказал тем ста пятидесяти всадникам, что он набрал лично, быть готовыми отправиться в путь в любой момент. Но перед отъездом была проведена еще одна реорганизация правительства. Виктор теперь жестко разделил исполнительную и законодательную власть в городе. Тех людей, что он подобрал себе в правительство, он вывел из состава совета управителей. Совет же был ограничен отныне только законотворчеством и не имел права вмешиваться в дела правительства, а правительство не имело права принимать законы. Оно могло выдвинуть их, но закон становился законом только после принятия его советом. Так же четко были прописаны функции каждой ветви власти. Был образован и совет министров, который раньше существовал де-факто, а теперь его существование было закреплено законодательно.
По поводу этой реформы Виктор устроил бурную вечеринку с Греппом.
– Чему ты так радуешься, не пойму? – поинтересовался Грепп. – Подумаешь, сделал две власти вместо одной. Только чиновников расплодил.
– Ну нет! Между прочим, их сейчас лишь чуть больше, чем раньше, зато правительство работает гораздо эффективней, чем до этого. Теперь мы получили три ветви власти.
– Три? – удивился Грепп. – Одна – это твой совет министров или правительство, вторая – это твой совет управителей. А третья?
– Суд, Грепп. Суд. Пусть он пока еще только заявил о себе, но я намерен его укрепить. А потом нужно будет позаботиться о появлении четвертой власти.
– Что, есть еще одна? – с испугом спросил Грепп. – А это еще что за власть?
– Ну… первые эпитеты, которые у меня лезут в голову об этой четвертой власти, так это: подлая, продажная, назойливая, неуемная, настырная, разрушительная и… необходимая.
– Да-а, – ошарашенно протянул Грепп. – По первым эпитетам не кажется, что она такая уж необходимая.
