Кивнув, она засунула документ обратно в конверт, полученный от риелтора, и запечатала его. Все. Квартира продана. Здравствуй, новая жизнь. Жаль, что она не может себя заставить испытывать радость по этому поводу.
Когда раздался звонок в дверь, Коллин все же немного приободрилась. В эти дни она была готова уцепиться за все, что могло ее хоть немного отвлечь от мыслей о Сейдже.
Открыв дверь, она увидела его. На мгновение ей показалось, что это галлюцинация, но, услышав его голос, она поняла, что это реальность.
– Нам нужно поговорить.
– Нет, не нужно. – Покачав головой, Коллин попыталась закрыть дверь, но он воткнул ботинок между дверным полотном и косяком. – Я не мазохистка, Сейдж, так что я была бы тебе очень признательна, если бы ты ушел. Если ты здесь для того, чтобы извиниться, можешь успокоиться. Я тебя прощаю, так что ты можешь с чистой совестью возвращаться к своим делам.
Ей пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы ему это сказать, но она не могла снова впустить его в свою жизнь, пусть даже на короткое время. Она и так уже не спит и не ест. Что с ней будет, если она проведет рядом с ним хотя бы несколько минут?
– Я здесь не для того, чтобы извиняться, – пробормотал он в щель между дверью и стеной.
– Нет? – удивилась она, сердито глядя на него. – А тебе следовало бы извиниться.
– Ты уже простила меня, забыла?
Нахмурившись, Коллин была вынуждена признать его правоту.
– Прекрасно. В таком случае у тебя больше нет причин для того, чтобы здесь находиться. Уезжай.
– Бибэк скучает по тебе.
– Это подло, – отрезала Коллин. Сейдж знает, как ей нравится эта собака. Как она мечтает о своей собственной.
– Мне тебя не хватает.
– Тебе не хватает секса, – возразила она, потому что не могла себе позволить допустить что-то еще. То, что он приехал сюда, вовсе не означает, что между ними что-то изменилось.
– Конечно. А у тебя разве не так?
Заглянув в его грустные глаза, она поняла, что не может ему лгать.
– Так.
– И по мне ты тоже соскучилась, – мягко произнес он.
– Я с этим справлюсь, – ответила Коллин и сильнее дернула за дверную ручку, но Сейдж был намного сильнее ее.
– Я не хочу, чтобы ты меня забыла.
– Сейдж… – Вздохнув, она прижалась лбом к двери и пробормотала: – Пожалуйста, уходи.
Просунув руку в щель, он накрыл ее ладонь своей, и Коллин почувствовала, как по ее телу разливается тепло. Желание впустить его было нестерпимым, но она понимала, что это ничего не изменит.
– Зачем ты приехал? – спросила она, отдернув руку.
– Мне нужно кое-что тебе показать, – мягко ответил он. – Ты поедешь еще раз со мной на гору?
– Зачем мне это делать?
– Причин нет, – сказал он, вытаскивая из щели ногу, – но я все равно тебя прошу.
Он говорил искренне, и она больше не могла сопротивляться. Она понимала, что потом будет жалеть, но сейчас поехать с ним казалось ей наиболее простым выходом из ситуации.
В машине они почти не разговаривали. Коллин была напряжена и изводила себя вопросами. Зачем он приехал? Куда они направляются? Что он собирается ей показать? С какой целью?
Время от времени она украдкой поглядывала на Сейджа. Выражение его лица было непроницаемым, взгляд был сосредоточен на извилистой дороге. Ей следовало испытывать облегчение, но она хотела, чтобы он на нее посмотрел и хотя бы намекнул на то, что происходит.
Когда они проехали мимо ворот его ранчо, она повернулась и посмотрела на него:
– Я думала, мы едем к тебе домой.
– Нет, – ответил Сейдж, не сводя глаз с дороги.
Она поняла, что, скорее всего, они едут в хижину Джексона, и внутри у нее все сжалось. Но зачем он ее туда везет? Когда он остановил свой внедорожник в конце подъездной дороги, она наконец задала ему этот вопрос.
– Как я уже сказал, – ответил он, вылезая из машины, – я хочу кое-что тебе показать.
Он взял ее за руку, и они пошли по дорожке к хижине.
Сейчас здесь все было не так, как в прошлый раз. Клумбы были прополоты, и на них цвели недавно посаженные весенние цветы. Их аромат смешивался с ароматом хвои. Дорожка была посыпана гравием. Сосны, растущие вокруг дома, были обрезаны и больше не будут представлять опасность во время бури. Стены дома были выкрашены в белый цвет, а оконные рамы – в синий. На веранде стояли новые кресла с темно-синими подушками. Старые деревянные перила были заменены на прочные чугунные.
Хижина преобразилась, но Коллин не могла ее купить.
– Я не могу купить этот дом, Сейдж, – сказала она. – Мне приятно, что ты навел здесь порядок, но…
– Этот дом больше не продается.
– Что?
– Я купил его на прошлой неделе. – Сейдж подошел ближе к Коллин, и ее пульс участился. – Я съездил к Эду и отдал ему деньги за дом.
– Зачем ты его купил?
– Давай зайдем внутрь.
Поднявшись на веранду, она провела кончиками пальцев по массивным черным перилам. Заметив это, Сейдж сказал:
– Здесь целую неделю наводили порядок мои ребята, но перила я установил сам. – Он взял Коллин за руку. – Они крепкие, так что на них можно облокачиваться. Но я был бы тебе признателен, если бы ты все же этого не делала. Я боюсь тебя потерять.
Ее пульс участился. Он имеет в виду то, о чем она подумала? Может ли она ему верить? Здравый смысл попытался взять верх над эмоциями, но они оказались сильнее.
– Пойдем, – сказал он и повел ее к двери.
Оказавшись внутри хижины, Коллин поняла, что там тоже была проделана большая работа. Деревянный пол блестел благодаря новому слою лака. На нем лежало несколько пестрых ковриков. По обеим сторонам от камина теперь стояли книжные стеллажи. В воздухе витал цитрусовый аромат хозяйственного средства.
– Внутри почти все делала моя домработница Линда, – пояснил Сейдж.
– Здесь красиво и уютно, – заметила Коллин. – Но я все еще не понимаю, зачем ты купил этот дом.
– Я купил его для нас, – просто ответил Сейдж, стоящий напротив нее. В черных джинсах, черной кожаной куртке и белой рубашке он выглядел на все сто. – Чтобы у нас с тобой было место, где мы могли бы уединиться. Чтобы мы помнили, где все началось.
Ее сердце забилось так часто, что ей стало трудно дышать. Но ей не нужен был воздух. Ей нужно было подтверждение того, что он говорит серьезно. Ведь если он действительно купил этот дом для них двоих, это означает…
Подойдя ближе к ней, Сейдж положил руки ей на плечи, и она почувствовала тепло, исходящее от его тела.
– К сожалению, я уже никогда не смогу наладить отношения со своим отцом. Я потерял слишком много времени, и это послужило мне уроком. Поэтому с тобой я не хочу тратить зря ни минуты.
