— Иш-шь, руки рас-спус-стила!
Замковой с достоинством поправил тюрбан, окинул меня напоследок возмущенным взглядом и растворился в стене.
Уже зайдя в кухню, я услышала за спиной тихий, приглушенный толщей камня голос:
— Прощай, Лис-с. Хорош-шего пути…
Я обернулась, но никого не увидела. Улыбнулась, машинально поглаживая теплую клетчатую коробочку. Он впервые назвал меня по имени.
* * *
В небе ослепительно сияли два солнца. Одно — огромное, сердитого алого цвета и словно бы гладкое, как отшлифованный карбункул; второе — совсем маленькое на фоне своего брата, белое и пушистое, похожее на свернувшегося клубком котенка.
Было невыносимо жарко, как в июльский полдень, от вчерашнего снега не осталось и следа. Я сидела в позе лотоса у центральных ворот замка на широком, плоском, горячем от солнца валуне, обмахивала себя и Хууба тряпочкой и наблюдала за тем, как медленно приближается караван.
Он все еще был достаточно далеко, но я уже могла рассмотреть некоторые детали. Караван представлял собой вереницу крытых деревянных фургонов с впряженными в них приземистыми каурыми лошадками — по две на каждый. Фургоны шли один за другим, из-за чего караван походил на огромную сегментированную гусеницу — сейчас она огибала невысокую каменную гряду, так что мне не было видно, где же заканчивается ее хвост.
По бокам каравана, через каждые три фургона, ехали всадники, некоторые держали длинные копья — видимо, охрана.
Джалу, которому никак не сиделось на месте, обернувшись драконом, полетел встречать торговцев. Растопырив кожистые крылья, кружил над ними, наверняка заслоняя оба солнца.
Как же ему не терпится от меня избавиться! Я со злостью прихлопнула какую-то звенящую крыльями гнусь, жадно присосавшуюся к шее.
Сомневаюсь, что у этих торговцев в каждом фургоне есть кондиционер и мини-бар с прохладительными напитками. Представляю, какой это ад — неделями ехать под палящим солнцем! Впрочем, мне это придется опробовать на собственной шкуре…
Минут через десять первый фургон остановился метрах в тридцати от моего валуна. Воздух наполнился всевозможным шумом — скрипом повозок, фырканьем лошадей, человеческими голосами. Караван гудел, как встревоженный осиный улей.
Всадники спешились. Люди в скучных запыленных одеяниях принялись споро выгружать из фургонов какие-то мешки, тюки, перевязанные бечевкой, в несколько рук вытащили два больших деревянных сундука.
С облучка ближайшего фургона тяжело спрыгнул грузный невысокий мужчина лет сорока с окладистой черной бородой и внушительным брюшком. Судя по богатому одеянию — добротный камзол из плотной коричневой ткани, широкий пояс с металлическими бляхами и толстая витая цепь на шее из непонятного зеленоватого сплава, — он был одним из торговцев. Мужчина зычным голосом крикнул что-то сновавшим, как муравьи, людям, несколько человек тут же потащили деревянные ведра, расплескивая воду, поставили перед лошадьми. Те принялись жадно пить, пофыркивая и прядая ушами.
Торговец, заметив меня, окинул удивленным взглядом.
Я сделала лицо кирпичом. Пошарила в кармане, достала яблоко, долго терла его о рукав, затем вгрызлась в сочную мякоть, заливая подбородок соком.
Когда я наконец оторвалась от своего увлекательного занятия, торговец на меня уже не смотрел, прохаживался между работающими людьми, отдавал какие-то команды. Больше никто не обращал на меня особого внимания — все были слишком заняты.
Неожиданно меня обдало горячим порывом ветра — дракон спикировал вниз, рухнул на землю, подняв густой клуб пыли. Испуганные лошади перевернули ведра с водой, поднявшись на дыбы, отчаянно заржали. К ним немедленно бросились, схватив под уздцы, принялись успокаивать.
Из клубов пыли показался Джалу. Он шел навстречу чернобородому торговцу медленно и невозмутимо, нисколько не стесняясь своей наготы. Выронив от неожиданности яблоко, я взвизгнула и прижала к пылающему лицу ладони. Нет, ну предупреждать же нужно! В конце концов, у меня нежная, ранимая детская психика! Я, конечно, уже многое видела, но вот чтоб так, без подготовки… Любопытство все же пересилило смущение, и, растопырив пальцы, я стала сквозь щелочки наблюдать за происходящим.
Чернобородый низко поклонился Джалу, махнул одному из слуг рукой, тот принес плащ, накинул дракону на плечи.
Несколько минут дракон и торговец о чем-то негромко переговаривались — о чем, как ни вытягивала шею, я не слышала. Джалу вдруг повысил голос, махнул в мою сторону рукой. Торговец пристально посмотрел на меня, глаза у него были темные и цепкие, кивнул.
Слуги торговцев заканчивали с работой — сложили все тюки и мешки внушительной горкой недалеко от ворот замка. Видимо, это была та самая «дань» дракону.
Теперь все чаще я ловила на себе заинтересованные взгляды. От них мне было не по себе: ну не привыкла я к такому повышенному вниманию к моей более чем скромной персоне.
Джалу, закончив разговор с торговцем, направился ко мне, на ходу плотнее запахивая плащ и перевязываясь какой-то веревкой.
— Ну, Лис, ты готов?
Дракон смотрел на меня снизу вверх, и лицо у него было спокойное и неподвижное, как восковая маска.
— Торговцы торопятся, так что поспешим. — Голос до отвращения мягкий, какой-то даже прилизанный и совершенно равнодушный, как запись автоответчика. — Идем. — Джалу протянул мне руку, я машинально схватилась за прохладную ладонь, поднялась с валуна. — Я познакомлю тебя с владельцем каравана и твоим спутником на ближайшие две недели.
Я шла за Джалу, как теленок на привязи, низко опустив голову и подволакивая ноги. Хууб привычно отправился за пазуху, теперь копошился, царапаясь и пыхтя, — устраивался поудобней.
— Его зовут Барух, он из рода Тамбалов, вот уже пять поколений эти торговцы водят караваны через мои земли, продают все: от зерна и шелка до рабов и редких животных. В нашем мире торговцы пользуются большим уважением. Тамбалы — один из богатейших родов во всем Тальзаре, и сам Барух давно мог бы отойти от дел, но опасные путешествия и блестящие сделки у него в крови. — Дракон говорил быстро и много, с редкими паузами для вдоха, будто боялся молчать со мной наедине. — Ты можешь не беспокоиться, я обо всем договорился, никто не посмеет тебя обидеть. В конце концов, во многом своим благополучием Барух обязан именно мне.
Наконец мы подошли к чернобородому торговцу.
Барух со сдержанным любопытством оглядел меня с ног до головы — так, словно навскидку оценивал, сколько можно выручить за мою тушку.
При ближайшем рассмотрении у него обнаружился крупный перебитый нос и неприятный толстогубый влажный рот.
Я с отчаянием утопающего вцепилась в руку Джалу, прижалась к его боку. Очень хотелось попросить дракона не отдавать меня этому страшному человеку, но я знала, что Джалу лишь посмеется над моими страхами.
— Лис, это Барух, — сказал Джалу, бросив на меня недоуменный взгляд и пытаясь выдрать из моих цепких пальцев руку. — Он будет сопровождать тебя до замка Раг О Нара. Обращайся к нему, если что-то понадобится.
