Папа наградил его пронизывающим взглядом.
Я наблюдала за Каисом и думала, как столь низкий человек может выглядеть настолько обаятельным. Мой жестокий муж начал проливать крокодиловы слезы. Схватив папину руку, он принялся покрывать ее поцелуями.
— Прошу тебя, прости меня.
В этот самый момент проснулся спавший Дюран и, узнав своего отца, загулил от радости.
Папа посмотрел на Дюрана, а затем кинул на меня негодующий взгляд. Его чувства были ясно написаны на его лице: «Твоему сыну нужен отец».
«Мариам, твой муж придерживается политики „разделяй и властвуй“, — услышала я голос матери. — Уходи от него, дочь моя. Уходи».
Я с мольбой посмотрела на отца, пытаясь передать ему это безмолвное послание. «Папа, он не изменится и снова будет поступать точно так же».
Папа отвернулся с беспомощным видом.
— Прошу тебя, Мариам, — кинулся Каис мне в ноги. — Умоляю. Обещаю, что отныне буду относиться к тебе с любовью и уважением.
Я беспомощно наблюдала за тем, как два пуштуна — мой муж и мой отец, — объединившись, набросились на меня.
Я ощущала родство со всеми пуштунскими женщинами, жившими до меня. У нас не было прав и не было власти. Мы были слишком слабы, чтобы защитить себя. Бабушка Майана всегда говорила мне, что женщина должна быть послушной, преданной и самоотверженной, чтобы соответствовать пуштунским традициям. Я никогда с ней не соглашалась, но, несмотря на все свое детское бунтарство, теперь, когда выросла, я оказалась такой же слабой.
Как я и предполагала, папа откашлялся и произнес:
— Возвращайся в свой дом, Мариам. И попробуй начать все сначала, дочка. Ради сына.
Зная, что никто не встанет на мою защиту, я почувствовала, что силы вновь меня покидают. Почему так происходило, я не знала. Мое афганское воспитание лишило меня чувства собственного достоинства.
Я глубоко вздохнула и начала собирать вещи Дюрана. Каис взял нашего сына на руки, и я молча последовала за ним.
Когда Надия приехала к нам на каникулы в следующий раз, я уже вернулась к работе. Боясь оставлять своего сына с отцом, я предпочитала отводить его к папе, так что моя сестра могла позабавиться, глядя на его смешные выходки. Как-то вечером я зашла домой, чтобы приготовить Каису обед, перед тем как идти на работу. Я возилась на кухне у плиты, когда он подошел, остановился за мной и изо всех сил ущипнул меня за ягодицы. Я вскрикнула и обернулась.
— Больно, Каис! Зачем ты это сделал?
— Затем, Мариам, — угрожающе прошептал он, — что на тебе облегающие брючки и твоя задница выглядит очень соблазнительно.
— Спасибо, — приняв это за комплимент, хотя и несколько странный, ответила я.
Но прежде чем я успела пошевелиться, он схватил нож и распорол мои брюки.
У меня перехватило дыхание, и я попыталась увернуться.
Но он размахнулся и ударил меня кулаком в живот.
Я упала на пол.
— Вот мой закон, Мариам, — пиная меня ногами, закричал он, — моя жена не будет вертеть задницей перед другими мужчинами! Бог знает, сколько из них мечтает о том, чтобы трахнуть тебя!
Я вскочила на ноги и бросилась в ванную — единственное помещение, в котором была задвижка. Я поспешно захлопнула дверь и заперлась.
Еле переводя дыхание, я принялась рассматривать свое лицо в зеркале. Я не помнила, чтобы Каис ударял меня по лицу, но губы у меня уже распухали. Затем я заметила глубокую рану на пояснице, там, где Каис ножом разрезал мои брюки.
Я сидела в ванной, пока из комнаты не послышались звуки телевизора, который включил Каис, тогда я осторожно выскользнула и бросилась звонить своему начальнику в ресторан.
— Простите, — прошептала я в телефонную трубку, — я заболела и не смогу сегодня выйти на работу.
— Мариам, если у тебя травмы на лице, можешь не выходить, — тяжело выдохнул он. — Но если Каис отпинал тебя только по ногам и кровоподтеки не видны, то ты мне будешь очень нужна сегодня. У меня не хватает рабочих рук.
Я едва сдержалась, чтобы не закричать. Оказывается, все всё знали и происходящее со мной ни для кого не было тайной. Я была несчастным существом, не способным защитить себя от собственного мужа. Никогда еще я так не ощущала свою никчемность. И слезы хлынули у меня из глаз.
— Дитя мое, уходи от него, — зашептал мой начальник в трубку. — Уходи, пока он тебя не убил.
Весь вечер я делала вид, что ничего не произошло, а на следующий день, отведя Дюрана к папе и оказавшись в безопасности, позвонила Каису.
— Каис, больше так не может продолжаться. Я хочу развестись. Я буду хорошо заботиться о твоем сыне. И ты сможешь встречаться с ним когда захочешь.
— Мариам! — завизжал он. — Немедленно возвращайся домой! Ты принадлежишь мне!
— Послушай меня, Каис. Ищи себе другую жену. Найди такую, которая не станет жаловаться на твои побои. Женись на послушной женщине, такой же, какой была твоя мать. Я тебя больше слушаться не буду. И не стану покорно сносить твое насилие.
— Тебе удастся уйти от меня, Мариам, только если ты умрешь, — пригрозил он. — И ты сможешь от меня отделаться только тогда, когда мы тебя закопаем.
Холодок пробежал у меня по спине, но я не уступила.
— В понедельник я свяжусь с адвокатом и подам на развод. — Я повесила трубку, ощущая себя гораздо более уверенно, несмотря на весь свой страх. Я наконец приняла решение и была готова исправить свою жизнь.
Каис перезвонил моему отцу и, впервые сбросив свою фальшивую личину, рявкнул:
— Попрощайся со своей дочерью, Аджаб! Дни ее сочтены!
И папа наконец понял, как он ошибался насчет Каиса. Тот был фальшивкой. Его зять обманывал его с первого дня.
Папа поставил в известность полицию, но ему объяснили, что он находится в Америке, где личные угрозы не являются преступлением, если только вслед за ними не следуют насильственные действия. Впервые я пожалела о том, что мы находимся не в Афганистане, где за угрозу физической расправы следовала племенная месть.
На следующий вечер у папы снова зазвонил телефон. Звонил близкий друг Каиса.
— Он убьет меня, если узнает, что я звонил тебе, Аджаб, — сказал он. — Но он что-то замышляет. Забирай дочь и внука и бегите.
— В Соединенных Штатах Америки существует закон, — возразил папа. — Что может сделать этот негодяй? Его постигнет кара.
— Пожалуйста, уезжай, Аджаб. Каис договорился с наемным убийцей. Это не шутки.
— С кем? — ошарашенно переспросил папа.
— Не заставляй меня повторять. Говорю тебе, твой зять нанял человека, чтобы тот убил твою дочь! Забирай Мариам с ребенком и бегите из города. И никому не говори, куда вы направляетесь. Предупреждая тебя, я рискую собственной жизнью!
