– Что, если, осмелюсь спросить, радиатор заполнен антифризом? – спросила она, и ее голос прямо-таки сочился сарказмом. – Помни, Гремли, мы живем в суровом северном климате, а не в краю мумифицированных фараонов, как ты соблаговолила предположить.
Кто-то из девочек послушно захихикал. Но другие нет. Какой-то смутный образ мелькнул на краешке моего сознания и тут же исчез.
– Озеро, – предположила Скарлетт. – Мы можем зачерпнуть воду ведром и вскипятить.
– Это соленая воды, – перебила ее Гремли. – От соленой воды нам будет плохо!
– Это не соленая вода, – возразила Скарлетт, яростно обмахивая лицо, которое покраснело еще сильнее. – Любой дурак знает, что Великие озера…
– Девочки! Девочки! Девочки! – прокричала мисс Моут, с удивительной скоростью крутя колоса, въезжая в середину нашей маленькой группки, словно римская колесница, и чуть не сшибая нас с ног.
Я впервые заметила, что Семерка молчит. Мне пришло в голову, что некоторые ее члены, например Джумбо, поскольку она старшая ученица, наверняка уже участвовали в этом занятии и знали «правильные» ответы.
В таком случае почему же она здесь? Почему она молчит? Ей приказали? Или вся эта дурацкая вечеринка устроена про мою честь? Или для тех из нас, кто пришел в школу последними?
Тогда кто из нас игроки, а кто зрители в этой шараде?
Я решила внести свой вклад.
– Воду можно добыть, – заговорила я, – если найти нижнюю точку рельефа и соорудить конденсационную ловушку.
В конце концов, мои дни в организации девочек-скаутов не прошли совсем уж напрасно.
– Верно, – рявкнула мисс Моут. – Боулз продемонстрирует правильную технику.
Боулз? Я не понимала, о ком она говорит, пока Джумбо не двинулась вниз по уклону на запад. Точно, Боулз – это же фамилия Джумбо.
Мисс Моут не последовала за нами, когда мы пошли за Джумбо.
На дне овражка Джумбо вытащила из-за дерева ржавую садовую лопатку.
– Первое: будь всегда готов, – сказала она и принялась копать.
Было очевидно – по крайней мере, для меня, – что она это уже делала, причем на этом самом месте. Земля здесь была необычно мягкая.
– Дай сюда свой макинтош, Дрюс, – приказала она, и Дрюс неохотно протянула ей тугой водонепроницаемый сверток.
– Дрюс всегда готова, не так ли, Дрюс?
– Да, Джумбо, – послушно сказала Дрюс. – Только будь осторожна. Мама сказала, что вышибет из меня мозги, если я его испорчу.
– Никакой опасности, – ответила Джумбо, и все, даже Дрюс, улыбнулись, когда она продолжила копать.
Скарлетт и я стояли рядом, наблюдая за ней.
– Насчет Брейзеноуз, – тихо произнесла я, не отводя глаз от увеличивающейся дыры в земле.
Глаза Скарлетт расширились, словно блюдца.
– Я видела ее прошлой ночью, – прошептала она.
– Что?
Я так удивилась, что не смогла сдержаться.
– А ну-ка, вы двое, – сказала Джумбо, – прекратите болтать и смотрите внимательно. Это серьезно. Я не собираюсь получить черную метку из-за вас, бездельниц.
Меня поймали. Шевели мозгами, Флавия.
Я поднесла руку ко рту и быстро отвернулась. Стоя спиной к Джумбо, я засунула средний палец себе в горло и хорошенько надавила на небный язычок.
Небный язычок – это маленький отросток из плоти, находящийся в задней части глотки, и его единственное предназначение, насколько мне известно, – это быстро вызвать рвоту при необходимости, вот как сейчас.
Я повернулась, сделала несколько неверных шагов, и меня стошнило прямо на конденсационную ловушку Джумбо.
И макинтош Дрюс.
Вполне убедительно.
– Прости, Дрюс, – сказала я, пытаясь изобразить раскаяние. – Должно быть, меня укачало в автобусе.
– Ой, бедняжечка, – произнесла Джумбо. – Извини. Я думала, ты просто дурачишься. Честно.
Еще лучше, чем я ожидала. И сочувствие, и извинение.
Я изящно отмахнулась и на неверных ногах отошла к ближайшему дереву.
– Поди с ней, Скарлетт. Принеси ей попить чего-нибудь холодного. Возьми в автобусе.
Так и получилось, что Скарлетт и я удобно устроились под вязом, наблюдая, как остальные вычищают конденсационную ловушку.
Что подтверждает истинность старой пословицы: за черной полосой следует белая, самое темное время перед рассветом и прочая, и прочая.
– А теперь, – сказала я, – расскажи мне про Брейзеноуз.
Скарлетт разинула рот.
– Ты поразительна, – заявила она.
– Не более чем ты, Амелия, – ответила я, осознавая, что с момента моего приезда в женскую академию мисс Бодикот она первый человек, к которому я осмелилась обратиться по имени.
– Ты со своим удушьем натолкнула меня на эту мысль, – объяснила она. – Нет! Не смейся, они заметят.
В ответ Скарлетт намочила носовой платок и с преувеличенным беспокойством приложила его к моему, как предполагалось, перегретому лбу.
– Ах ты мошенница! – тихо, но изумленно прошептала она, создавая имитацию пота на моем лице.
– Насчет Брейзеноуз, – напомнила я. – Расскажи мне факты.
– Я видела ее прошлым вечером.
Она помолчала, дабы ее слова произвели должное впечатление.
– Видела? Я думала, она исчезла. Я думала, ее убила мисс Фолторн или еще кто-то. Я думала, она мертва.
– Я тоже, – ответила Скарлетт, – и все остальные думали так же.
Несколько секунд мой мозг бешено вращался, словно столб ограждения, унесенный торнадо, словно соломинка, как это показывают на фотографиях: подлинная сила невозможного.
– Ты уверена? – переспросила я.
– Разумеется, я уверена, – ответила Скарлетт, бросив на меня укоризненный взгляд. – Я узнаю ее где угодно.
Она произнесла эти слова с такой уверенностью, что я поняла: это правда.
– Где это было? – продолжила расспросы я. – И когда?
– Прошлым вечером. Сразу после уроков. Она вышла из прачечной.
Бог мой! Прямо как в викторианских романах ужасов, которые читает Даффи: «Леди в белом» или что-то вроде. Привидение мелькнуло и исчезло.
Я схватила Скарлетт за запястье и помешала ей промакивать мой лоб, потому что ее действия стали настолько механическими, что могли скорее привлечь ненужное внимание, чем отвлечь его.
– Расскажи мне все, – попросила я. – С самого начала.
В пятидесяти ярдах от нас две группы девочек объединились и, после того как конденсационная ловушка наполнилась, под присмотром Джумбо меланхолично копали еще одну яму.
