Их с Риткой пока не замечали, но с полдюжины конников направлялись прямо на них. Еще пара-тройка секунд — и все, кранты обоим.
— Рит, сиди здесь! — шепнул он.
— Митька? — встревожилась она. — Ты чего?
— Сиди, говорю, не шуми и не высовывайся!
Не дав ей времени опомниться, Косов выскочил из кустов на аллейку, залитую светом фонарей. Метрах в двадцати от всадников выскочил.
Бежать он не собирался. Некуда уже бежать. И поздно. Да и не убежишь от меткой монгольской стрелы. Косов просто отвлекал внимание от сестры. Это все, что он мог сейчас сделать.
Увидели, конечно! Монголы схватились за луки. Лицо ближайшего конника показалось Косову знакомым. Стоп, уж не этот ли типчик сбежал с КПМ? А ведь точно он! Вон, на левой руке и кольцо от наручников блестит!
Косов вздохнул. Ну все, полный писец, без вариантов. Отыграется ведь, тварь узкоглазая! Только бы Ритка не дергалась. Только бы сеструхе хватило ума и выдержки перетерпеть, пока его будут убивать.
— Нет! — раздался из кустов пронзительный крик.
Вот дура, не смогла! Не выдержала!
— Нет, не надо!
Маргарита выскочила на свет. Завизжала, завопила что-то непонятное:
— Би-и-иш!
Глава 34
Далаан узнал его сразу. Это был русинский унбаши с придорожной заставы. Тот самый, который посадил послов Субудэя в клетку. Тот единственный, кто уцелел во время ночного нападения на харагуул.
И вот теперь русин стоит в ярком свете бездымного фонаря. Один стоит. Без галтай гаахан. С саблей, неизвестно где и как добытой. Да и ту держит неумело. Не привык, видать, русинский унбаши сражаться таким оружием. Не умеет, не обучен.
Что ж, хвала Великому Тэнгри, пришло время расплаты. Далаан поднял лук. Тугая тетива оттянута к уху, острие стрелы направлено в голову русину.
— «Нет!» — воздух резанул то ли боевой клич, то ли вопль ужаса. Кусты, из которых только что появился русин, снова колыхнулись. Далаан едва не пустил туда стрелу. Но — удержался.
Вслед за русинским унбаши на свет выбежала молодая безоружная женщина. Стройна и недурна собой, — отметил про себя Далаан. Хорошая будет рабыня. А кумма-наложница — так еще лучше.
Диковинная одежда русинки не столько скрывала, сколько подчеркивала ее достоинства. Одежды, собственно, почти и не было. Так, легкий короткий халатик без подола и с обрезанными рукавами да тонкая полоска ткани на бедрах, не закрывавшая даже колен. Разве можно это назвать одеждой?
«Нет-не-надо!» — еще раз прокричала русинка на своем непонятном языке.
И крикнула снова. Уже по-монгольски:
— Би-и-иш!
Послышалось? Вряд ли. Слишком явственно Далаан услышал это самое «Не-е-ет!». Он в изумлении опустил лук. Его нукеры тоже ослабили тетивы.
Кажется, она поняла. Поняла, что ее поняли.
— Не стреляйте! — снова закричала русинка. — Не убивайте его! Мы сдаемся! Не стреляйте!
Далаан ее тоже понимал. И довольно хорошо притом. Определенно, русинка знала монгольский! Не урусский, на котором разговаривал покойный бродник Плоскиня со стариком Лука-анычем, не чудной ойратский, на котором изъяснялся харагуульный хальмг-тайлбарлагч, а именно монгольский.
Ради такой пленницы стоило задержаться.
— Взять ее! — распорядился Далаан, указав на русинку.
— Ее взять, его убить? — уточнил кто-то.
Далаан покачал головой:
— Нет. Взять их обоих.
Русинка хотела спасти русина, значит, ради его спасения она согласится отвечать на вопросы Далаана.
* * *
Ритка что-то бойко лопотала на незнакомом языке. И монголы — надо же! — слушали ее! Пока слушали…
— На кой ляд ты выскочила? — шикнул на сестру Косов. — Я ж сказал, сидеть смирно!
Ритка ему не ответила. Размахивая руками, она что-то кричала и кричала узкоглазым желтолицым всадникам.
Странно, но крики возымели действие: монголы один за другим убрали луки.
— Чего это ты им наплела? — шепотом спросил Косов.
— Что надо, — огрызнулась Маргарита. — Брось саблю, Митька.
— Ага, разбежался!
Два всадника двинули коней в их сторону. Ехали шагом, заходя по кругу справа и слева.
— Митька! Саблю! Да брось же ты ее!
Вместо ответа он пихнул сестру себе за спину. Сам шагнул вперед, прикрывая Ритку и не сводя глаз с монголов. Луки приближающихся монголов по-прежнему лежали в кожаных чехлах. Что бы это значило?
Будет рукопашная? Но в руках у врага нет никакого оружия. Тогда что задумали эти двое? Поздороваться выехали?
В следующую секунду все стало понятно. Один из всадников в одно движение сорвал с седла моток веревки. Крутнул над головой широкую петлю.
Мля! Аркан!
Монгол ударил пятками в бока невысокой мохнатой лошадки. Та сорвалась в галоп. В воздухе мелькнула черная длинная змея. Веревка пролетела слева от Косова. Еще левее промчался всадник.
Ойкнула Ритка.
Звук падения. Шуршание. По асфальту, по траве. Крик боли…
Обернувшись, Косов увидел, как визжащая Ритка волочится за лошадью.
Мать вашу!
Он бросился за сестрой. Догнать! Разрубить веревку саблей! Освободить!
Косов успел пробежать с полдюжины метров. Потом заарканили его самого. Стук копыт справа, хлесткая тугая петля, притянувшая руки к туловищу. Рывок, падение. Несколько долгих мгновений им словно пахали целину, раздирая одежду в клочья и кожу — в кровь. Ах вы…
— С-с-суки! — заорал Косов.
И чуть не подавился пылью, травой и землей.
Его оттащили в сторону — подальше от Ритки.
* * *
Руки у пленников были связаны. Нукеры, посланные Далааном осмотреть окрестности, вернулись и доложили об увиденном. Можно было говорить.
Больше всего Далаана сейчас интересовала русинка. К ней он и обратился:
— Кто ты? Как тебя зовут?
— Маргарита, — ответила русинка.
— Магритэ? — Далаан попробовал на язык незнакомое имя. Имя показалось ему звучным и довольно мелодичным, но оно было слишком чуждым. — Откуда ты знаешь язык моего народа, Магритэ? Ты много путешествовала? Ты ходила через Туман?
От взгляда Далаана не укрылось, как насторожилась пленница при упоминании о Тумане.
— Я много училась, — ответила она.
Далаан удивленно поднял брови:
— Ученая женщина — это очень странно.
— Сейчас вообще творится много странного. — Она выразительно глянула по сторонам.
