Маргарита предпочла промолчать.
— И вообще, как в борьбе за власть деньги могут противостоять отважному сердцу, твердой руке и изворотливому уму? — в задумчивости продолжал старый монгол. — Наш Великий, подобно морю, хан когда-то был рабом, не имевшим ничего, кроме простого имени Темучин. Ныне же он правитель, владеющий необъятными землями и именуемый не иначе как Потрясатель Вселенной. Разве все деньги мира остановили бы такого избранника неба?
Маргарита покачала головой:
— Возможно, у нас ваш Великий хан не был бы столь велик.
— Да как смеешь ты говорить такое! — вспылил старик. — Ты хочешь смерти себе и своему брату?!
— Нет. — Она не на шутку перепугалась, поняв, что позволила себе лишнее. — Просто меня просили давать честные ответы. И я говорю, как есть. Тот путь, которым пришел к власти ваш хан, не годится для подковерной борьбы за власть у нас.
— Подковерная борьба? — удивился монгол. — У вас принято тех, кто рвется к трону, накрывать ковром, чтобы они душили под ним друг друга?
Маргарита с улыбкой покачала головой:
— Ну не совсем так… и да, и нет…
— Почему ты все время улыбаешься, русинка? — нахмурился одноглазый старик. — Ты смеешься надо мной или над своими правителями, воюющими деньгами вместо стрел?
— Я смеюсь не над тобой, — ответила Маргарита.
Единственный глаз собеседника смотрел на нее долго, не моргая.
— Вижу, что не надо мной, — наконец произнес монгол. — А еще я вижу, что в вашей стране не уважают властителей, которые не уважают своего народа. Это плохо и для народа, и для властителей. В такие страны рано или поздно приходим мы.
* * *
Некоторое время Субудэй молча смотрел на пленников, заполнивших площадь, на русинский дворец, на высокие каменные башни-гэры, стоявшие вокруг.
Затем вновь повернулся к молодой русинке.
— Я расспрашиваю тебя о вашем Пэрэзденте не из праздного любопытства, Магритэ, — сказал он. — Я хочу знать о нем все, чтобы понять, как лучше с ним говорить.
— Боюсь, это невозможно. — Пленница покачала головой. — Говорить с президентом…
— Почему невозможно? — свел брови Субудэй.
— Ну, во-первых, президент… Он находится далеко отсюда… В другом городе, до которого… В общем, далеко до которого.
— Я готов подождать, пока он приедет сюда.
— Вряд ли он приедет, — вздохнула русинка.
— Он настолько труслив или настолько горд? — раздраженно фыркнул Субудэй. — Он предпочтет, чтобы я привел к нему свое войско? Но ведь тогда у нас будет совсем другой разговор.
— Он просто не станет говорить. Ему «по-статусу» не положено.
— Что? — не понял Субудэй. — Что не положено?
— У него есть другие люди, которым надлежит вести переговоры в м-м-м… в подобных, — пленница замялась, — м-да, в подобных случаях.
— Хорошо, — кивнул Субудэй, — я готов сначала говорить с его слугами. Мне нужен управитель этого города и этих земель.
— Мэр? Губернатор?
— Не понимаю! Мне нужен наместник вашего Пэрэздента.
— Полпред?
— Что значит «мэр», «хубэратр», «бопрэд»? Кто здесь главенствует? Кому принадлежит власть в этом городе?
— Э-э-э, как бы объяснить? Так, чтоб попонятнее…
— Что в этом сложного, русинка? — рассердился Субудэй. — У каждой земли есть свой хан или наместник хана. Над каждым ханом стоит Великий хан.
Русинка испуганно хлопала своими глазищами. Она словно не понимала самых простых вещей.
— Я возглавляю это войско. — Субудэй кивнул на нукеров, стоявших вокруг. — Мне подчиняется Джебе-нойон со своим туменом. Темникам подчиняются тысячники, тысячникам — сотники, сотникам — десятники. Разве на этих землях нет единого правителя? Может быть, поэтому такой большой город пал за одну ночь? Что молчишь, Магритэ? Скажи, почему пустуют дворцы ваших сановников? Ответь, отчего высшие городские управители до сих пор не вышли к победителю?
— Вряд ли вы их здесь найдете, — ответила русинка. — Скорее всего, они уже далеко.
— Они бросили город, о котором должны заботиться и который должны оберегать?
— Власть всегда в первую очередь оберегает себя.
— Так поступает только дурная власть! — досадливо крякнул Субудэй. — Такая власть шаткая и недолговечная. Ладно, русинка, отыщи мне любых управителей. Я не верю, что убежать и спрятаться успели все.
— Каких любых? — спросила пленница.
— Любых! Почему ты такая непонятливая?! Ханы, нойоны, темники и тысячники, вельможи, сановники, купеческие старейшины, имеющие хоть какое-то влияние в этом городе…
— Боюсь, их сейчас тоже найти будет непросто.
— А ты все же попытайся!
— Но…
— Глупая русинка! — вскричал Субудэй. Его терпение кончилось. — Посмотри на моих павших воинов, чьи души взывают о мщении. А теперь посмотри на своего брата! И посмотри на людей, которых согнали на площадь! Я ведь могу счесть, что от их жизней нет пользы. Одно мое слово — и всех изрубят саблями. Ты этого хочешь?
— Нет, — быстро и коротко ответила побледневшая пленница.
— Тогда делай, что велено! Иди к пленникам и говори с ними. Пусть они расскажут, пусть укажут. Если на этой площади окажется хотя бы один человек, который меня заинтересует, будут жить все. Если такого человека не найдется, все умрут. Ты поняла меня, Магритэ?!
Русинка кивнула. Однако исполнить приказ Субудэя не успела.
Глава 38
Старый одноглазый монгол, брызжа слюной, кричал и рычал на бледную Ритку. Пешие и конные стражники, стоявшие вокруг плотным кольцом, больше пялились на старика и сестру.
На Косова никто не смотрел. Или почти никто.
Именно в этот момент он почувствовал, как дернулся и завозился в кармане мобильник полковника. Ох, до чего же не вовремя!
Вовремя, не вовремя — телефону все было по фиг. Мобила настырно вибрировала. И вот-вот запиликает звуковой сигнал. А трубка-то — чужая, незнакомая, навороченная. Пальцы судорожно ощупали миниатюрный аппарат. Как отключить его вслепую, не извлекая из кармана, Косов не знал.
Проще было ответить на вызов. Да и вообще надо было ответить. Помнится, по этому телефону не так давно обещали помощь…
Ладно, авось пронесет! В конце концов, откуда узкоглазым дикарям знать, что такое мобильник? Стараясь не привлекать к себе внимания, Косов вытащил трубку.
Он успел прежде, чем раздался звонок.
Вдавлена кнопка с зеленым значком. Мобильник — к уху. И — шепотом:
— Алло?
Тишина.
