Их сплетенные тела разогрели его аромат, который теперь окутывал их. Лейни удобнее устроилась в его объятиях и почувствовала, как тепло проникает глубоко внутрь.
– Так происходит и у пчел, – промурлыкала она в его грудь. – «Объятия смерти». Рабочие пчелы сжимают кольцо вокруг королевы, пока совместное тепло их вибраций не укажет, что она умерла.
И Лейни была согласна закончить свою жизнь именно так, счастливо, в теплых объятиях Элиота.
– Хорошая аналогия. – Он слегка распрямился, чтобы коснуться губами ее волос. – Правда, немного пугающая.
Лейни впервые смеялась за эти месяцы. Она чувствовала его смех, наполняющий его большое тело и отдававшийся у нее в голове.
– Я так скучала по тебе, Элиот.
– И я.
И они вновь поцеловались. После столь длительного ожидания. Элиот поднял ее подбородок, приближая к своим теплым губам, дразнящему языку и горячему дыханию. И почему-то Лейни знала, что Элиот станет единственным мужчиной, которого она будет целовать.
Он осторожно высвободился, чтобы завести машину, развернуться и вновь припарковаться.
– Что мы делаем? – сказала она с улыбкой развернувшись к Элиоту.
– Я хочу взглянуть на эту божественную картину. Земля Морганов лежит прямо передо мной.
– Ты отсутствовал не столь долго, Элиот. Ничего не изменилось.
– Я хочу, чтобы ты понимала – я люблю тебя и принимаю все, что связано с тобой.
Сердце провалилось вниз и отчаянно пыталось продолжать биться. Лейни было трудно дышать.
Элиот признался ей в любви?
– Америка была просто кошмаром, Лейни, несмотря на все усилия твоего брата составить мне хорошую компанию. Я должен был быть в восторге – все переговоры заканчивались успешно. Но действительно меня подбадривали только истории Оуэна о тебе. Или когда он рассказывал мне новости из дома.
«Мы должны поговорить» – слова, которые произнес брат, когда Лейни покинула дом. Она думала, это было про их отношения, но, возможно, он хотел поговорить об Элиоте.
Но годы обороны от всего мира не позволяли Лейни сдаться так просто.
– О чем ты говоришь?
– Я люблю тебя. И принимаю твой образ жизни. Я понимаю, от чего отказываюсь, и хочу верить, что готов на это. Меня больше ничто не держит в городе. Все, что мне нужно, находиться здесь, рядом с тобой.
Лейни была готова воспарить над землей, но по-прежнему не могла поверить его словам.
– А что по поводу парасейлинга?
Большие руки коснулись ее лица, провели вдоль скул.
– Хмм, хорошее замечание. Хорошо, ты и парасейлинг – то, что я люблю. Но все это я могу получить здесь.
– Ты сойдешь с ума, если будешь безвылазно сидеть на ферме, – выдохнула Лейни, ее голос дрожал. – Как Оуэн.
– Мне не придется сидеть на месте. Я могу вести себя как одна из твоих рабочих пчел – летать на свободе, укреплять наш бизнес и затем возвращаться домой. – Элиот убрал прядь волос с ее лица. – Возвращаться к моей королеве.
Лейни не могла поверить, что все это происходит с ней в реальности.
– С желудком, полным нектара?
– И мячиками пыльцы под мышками.
Улыбка прорвалась сама собой, и Лейни поняла, что этому моменту можно довериться. И, что важнее, можно довериться этому мужчине.
Она удобнее устроилась в его объятиях:
– Ты считаешь, что можешь просто прийти и с легкостью заработать большое состояние на том, что мы создали нелегким трудом?
– Ты думаешь, жизнь с тобой будет проста? – Элиот поцеловал ее, быстро и решительно. – Кроме того, я не собираюсь получать все в готовом виде. Я хочу быть партнером Морганов. Вне зависимости.
– Вне зависимости от чего?
– Любишь ты меня или нет.
Она опустила ресницы, чтобы глаза не выдали ее растерянности.
– Ты сомневаешься в моих чувствах?
– Я не знаю, что думать. Ты защищаешься.
– Это тебя удивляет?
– Нет, я все понимаю. Даже если все происходит слишком быстро, у нас впереди годы партнерской работы, в течение которых мы больше узнаем друг друга. Может, я смогу сделать что-то, завоевать твое сердце.
Словно это уже не случилось недели назад.
– Как?
– Любя тебя. Веря в тебя. И возвращаясь каждый вечер с пассатами, как хороший трутень, которым я являюсь.
Лейни нащупала пальцами его рот и поцеловала длительным и глубоким поцелуем. Закончив, она проговорила, не отрываясь от его губ:
– Если бы ты был трутнем, нас бы ждала лишь одна ночь вместе. А это совсем не похоже на правду.
– Если это все, что я получу, я смирюсь.
– А если я хочу больше?
Руки Элиота плотнее сомкнулись вокруг ее талии, бедра прижались к ее ногам.
– Тогда я твой.
– Я люблю тебя, Элиот. Как бы безумно это ни звучало. Ты самый важный человек в моей жизни.
Все вокруг закружилось, когда Элиот запустил пальцы в ее волосы и жадно поцеловал ее:
– Что бы ни было, ты всегда будешь моей королевой.
Эпилог
Четыре года спустя
Визг и лай сливались в ушах Лейни в один из любимейших звуков. Она сидела, мягко опустив руки на изогнутую линию камней на своем любимом холме, куда периодически прилетали пчелы из улья.
Лучший звук на земле.
Лейни наблюдала за дочкой, играющей с собакой.
Все, что волновало маленькую Эшли Морган Гарвей, – три ее любви, щедро отдававшие любовь в ответ: мамочка, каждый раз дарившая ей лучшие на земле объятия, папочка, позволявший иногда ночевать в родительской кровати после его возвращения с работы, и любимый пес.
Тоби, трехлетний пес, был свадебным подарком от Элиота. Лейни отпила чай из чашки и прижалась к камням, как часто делала. Это принесло ей комфорт и невероятное ощущение спокойствия.
Ее прекрасный муж, отсутствовавший тогда, когда это было нужно Морганам, но проводивший с ней все остальное время, помог ей собрать каждый камень. Он сделал крест из западноавстралийского эвкалипта и затем помог ей собственноручно выгравировать буквы. Пусть не на одном уровне, пусть не очень аккуратно, но каждая буква была выгравирована с любовью. И это именно Элиот крепко и надежно держал ее в руках, когда она рыдала над потерей своей первой в жизни великой любви.
Уилбер.
– Тоби!
Предупреждение раздалось за долю секунды до того, как пятнадцать килограммов собачьего счастья расплескали ее чай. И затем пес вновь умчался. Лейни поставила чашку на землю.
