Я вздрагиваю, когда ее рука возвращается на прежнее место и сильно сжимает.
Она мило улыбается, как будто пару секунд назад не пыталась меня кастрировать.
– Давай веди машину.
– Я буду ехать на красный, чтобы поскорее попасть домой и отомстить тебе, – поддразниваю я.
Она закатывает глаза и отворачивается к окну.
К тому времени как мы доезжаем до первого красного светофора, Тесса уже спит. Я прикасаюсь к ней, чтобы убедиться, что она не замерзла. Во сне на лбу у нее выступили маленькие капельки пота, и я немедленно убавляю обогрев.
Всю долгую дорогу до дома Вэнсов я слушаю, как она дышит.
Легонько трясу ее за плечо, чтобы разбудить.
– Тесса, приехали.
Ее глаза мгновенно открываются, и она, часто моргая, пытается понять, где мы.
– Уже так поздно? – спрашивает она, бросив взгляд на часы на приборной панели.
– Пробки, – объясняю я.
На самом деле я бесцельно ездил, пытаясь понять, что ее так привлекает в этом городе. Безрезультатно. Я не разглядел в морозном воздухе ничего особенного. Только пробки. И разводной мост, который их создает. Единственное, что имело значение, это девушка, спавшая на соседнем сиденье. Несмотря на все сияющие на горизонте здания, без нее этот город не стоил и выеденного яйца.
– Я все равно чувствую себя уставшей… Наверное, слишком много съела.
Она устало улыбается и отталкивает меня, когда я предлагаю отнести ее в комнату. Она машинально, словно зомби, проходит по дому Вэнсов и снова засыпает, едва ее голова касается подушки. Осторожно раздеваю ее, накрываю одеялом и кладу рядом свою футболку в надежде, что она наденет ее, когда проснется.
Любуюсь ею. Ее руки обвили мою, как будто это не твердая рука, а мягкая подушка. Ей, должно быть, неудобно, но она уснула, держась за меня так, будто боится, что я исчезну. И я думаю, что если не буду косячить на неделе, то, может, каждые выходные буду получать подобную награду. И это поможет мне продержаться до момента, когда она поймет, как самоотверженно я готов меняться ради нее.
– Ты еще долго собираешься мне названивать? – рычу я в трубку.
Телефон звонил всю ночь и все утро, а на дисплее высвечивалось имя моей матери. Тесса каждый раз просыпалась и будила меня. В последний раз я поставил телефон в беззвучный режим.
– Нужно было сразу ответить! Я должна поговорить с тобой о важных вещах, – спокойно объясняет она.
А я не могу припомнить, когда я в последний раз с ней разговаривал.
– Тогда к делу, – бурчу я и машинально тянусь к выключателю.
Света от маленькой лампы слишком много для столь раннего часа, и я снова щелкаю выключателем. Комната погружается в темноту.
– Ладно, давай… – Она делает глубокий вдох. – Мы с Майком собираемся пожениться, – визжит она в трубку, и я отвожу телефон от уха, чтобы не оглохнуть.
– Ну и?.. – интересуюсь я, ожидая продолжения.
– Ты разве не удивлен? – спрашивает она, явно обескураженная такой реакцией.
– Он говорил, что собирается сделать предложение. И понятное дело, ты согласилась. Чему тут удивляться?
– Он говорил тебе?
– Дааа, – отвечаю я, разглядывая прямоугольные очертания картины, висящей на стене.
– Ну и что ты об этом думаешь?
– А это имеет значение? – спрашиваю я.
– Конечно, имеет, Хардин, – вздыхает мама, а я сажусь поудобнее на кровати.
Тесса ворочается во сне и прикасается ко мне.
– Мне абсолютно все равно. Я был немного удивлен. Но, по большому счету, какое мне дело до твоего замужества? – шепчу я, обнимая ногами гладкие ноги Тессы.
– Я не прошу у тебя разрешения. Я просто хочу знать, что ты об этом думаешь, чтобы объяснить причину своего звонка.
– Я не против. Теперь скажи мне, в чем дело.
– Как ты знаешь, Майк считает, что было бы неплохо продать дом.
– И?
– Ну, он продан. Новые владельцы въедут в него в следующем месяце, после свадьбы.
– В следующем месяце? – Я тру виски указательными пальцами. Не надо было брать трубку с утра пораньше.
– Сначала мы хотели подождать до следующего года, но мы ведь не молодеем, и поскольку сын Майка как раз отправляется в университет, мы посчитали, что более удачного времени не будет. Через несколько месяцев потеплеет, но мы не хотим ждать. Будет прохладно, но не невыносимо. Ты ведь приедешь, правда? И привезешь Тессу?
– Так свадьба через месяц или через две недели? – Мозг отказывается работать в такую рань.
– Две недели! – ликует она.
– Я не думаю, что смогу…
Замолкаю на полуслове. Не то чтобы я не хотел принимать участие в этом радостном празднике взаимной любви и все такое прочее, но у меня нет желания тащиться в Англию. И я знаю, что Тесса тоже не захочет, особенно учитывая характер наших нынешних отношений.
– Но почему? Я сама ее попрошу, если…
– Нет, не стоит, – перебиваю я ее. И понимая, что это прозвучало довольно грубо, добавляю: – У нее даже нет паспорта.
А что, вполне правдоподобная отговорка.
– Она вполне может успеть получить его за две недели.
Я вздыхаю.
– Не знаю, мам, дай мне немного времени подумать об этом. Черт, сейчас семь утра, – ворчу я и отключаюсь.
И понимаю, что даже ее не поздравил. Блин. Ну, думаю, она от меня этого и не ждала.
Слышу, как внизу кто-то роется в шкафах. С головой залезаю под толстое одеяло, чтобы не слышать, как хлопают дверцы и пронзительно пищит посудомоечная машина, но звуки не исчезают. Какофония не затихает, но в конце концов я все равно засыпаю.
Глава 104
Хардин
На часах чуть больше восьми; из гостиной я вижу, что Тесса, полностью одетая, завтракает на кухне с Кимберли.
Черт, уже понедельник. Ей нужно на работу, а мне – ехать обратно в колледж. Сегодня я уже не успею на занятия, ну и плевать. Меньше чем через два месяца я получу диплом.
– Ты не собираешься его будить? – спрашивает Кимберли, как раз когда я вхожу.
– Я встал, – отвечаю я, все еще полусонный.
Этой ночью я спал лучше, чем всю предыдущую неделю. А в мою первую ночь здесь мы почти не спали.
– Привет! – Тесса улыбается, освещая комнату.
Кимберли тихо соскальзывает с высокого табурета и оставляет нас одних.
Она меня больше не раздражает, и это новый рекорд.
– Ты давно встала? – спрашиваю я Тессу.
– Два часа назад. Кристиан сказал, я могу на часок опоздать и дождаться, пока ты проснешься.
