Когда он хочет помочь подняться Хардину, тот только отмахивается. Поднявшись на палубу, он оглядывается и заявляет:
– Приятно видеть, что на вашем катере комфортнее, чем дома у мамы.
С лица Кена исчезает горделивая улыбка.
– Хардин! – шиплю я и дергаю его за руку.
– Извините, – фыркает он.
Кен вздыхает, но, кажется, прежде чем уйти к противоположному борту лодки, слышит извинения Хардина.
– Ты в порядке? – Хардин наклоняется ко мне.
– Да, только, пожалуйста, повежливее. Меня это уже достало.
– Я буду вежлив. Я уже извинился. – Он садится в одно из кресел, я тоже.
Лэндон вытаскивает мешок с продуктами и, наклонившись, открывает банку газировки и пакет с закусками. Смотрю, как лодка выходит на открытую воду. Вокруг очень красиво, на волнах играет солнце.
– Я тебя люблю, – шепчет Хардин мне на ухо.
Двигатель катера с легким гулом приходит в движение, и я моментально оказываюсь рядом с Хардином.
– И я тебя люблю, – отвечаю я, глядя на воду.
– Если мы выйдем достаточно далеко, можем увидеть дельфинов, а если повезет, то и кита! – кричит Кен.
– Кит, конечно, превратит это суденышко в щепки одним ударом, – замечает Хардин, и я вздрагиваю. – Черт, извини.
Чем дальше мы отходим от берега, тем спокойнее я становлюсь. Это странно: я думала, что будет наоборот, но когда земля исчезает из виду, появляются спокойствие и уверенность.
– Вы часто видели тут дельфинов? – спрашиваю я Карен, потягивающую газировку.
Она улыбается:
– Всего один раз. Но мы все же надеемся!
– Невероятно, погода будто в июне, – радуется Лэндон, стягивая через голову футболку.
– Хочешь позагорать? – интересуюсь я, оглядывая его бледный торс.
– Или пытаешься произвести впечатление? – вставляет Хардин.
Лэндон закатывает глаза, но все же игнорирует замечание.
– Да, хотя он мне в городе и не понадобится.
– Если вода не ледяная, можем искупаться у берега, – предлагает Карен.
– Ну, летом – может быть, – напоминаю я, и она радостно улыбается.
– На всякий случай в доме есть джакузи, – замечает Кен.
Пользуясь моментом, любуюсь Хардином, который молча глядит куда-то вдаль.
– Смотрите! Вон там! – Кен указывает назад.
Мы с Хардином быстро поворачиваемся, и за мгновение успеваю заметить то, на что он показывает. Это стайка дельфинов, выпрыгивающих из воды. Они далеко от лодки, но мы можем увидеть, как синхронно они двигаются по волнам.
– Сегодня наш счастливый день! – смеется Карен.
Ветер треплет мне волосы, сдувает прядь на глаза, и Хардин протягивает руку и заправляет мне ее за ухо. Он всегда делает такие простые вещи, и поводы, которые он находит, чтобы прикоснуться ко мне без всякой задней мысли, трогают меня до слез.
– Это было здорово! – говорю я ему, когда дельфины исчезают из поля зрения.
– Да, точно, – удивленно говорит он.
После двух часов разговора о лодках, о совместном прекрасном летнем отдыхе, о спорте и после неловкого упоминания о Сиэтле, которое Хардин сразу же пресекает, Кен причаливает обратно к берегу.
– Классно было, да? – спрашиваем мы с Хардином друг друга одновременно.
– Думаю, нет, – смеется он и помогает мне спуститься по трапу на причал.
Солнце разрумянило его щеки и нос, а непослушные волосы развеваются на ветру. Он такой милый.
Мы заходим на двор – и все, о чем я могу думать, это как сильно я хочу сохранить спокойствие, которое появилось у меня в море.
В доме Карен объявляет:
– Я приготовлю обед – уверена, все уже проголодались, – и исчезает на кухне.
Мы молча усаживаемся в гостиной, каждый на свое место.
Наконец Хардин спрашивает отца:
– Чем еще тут можно заняться?
– Тут в городе есть хороший ресторан, мы планируем там завтра совместный обед. Там же старенький кинотеатр, библиотека…
– Значит, здесь место для гребаных неудачников? – подытоживает Хардин; слова звучат грубо, но тон скорее веселый.
– Это хороший город, дай ему шанс показать себя, – отвечает Кен, нисколько не обидевшись.
Все вместе отправляемся на кухню и ждем, пока Карен достает тарелки с бутербродами и фруктами. Хардин, какой-то чересчур ласковый, кладет руку мне на бедро. Может, ему тут нравится?
После обеда помогаю Карен вымыть посуду и сделать лимонад, а Хардин с Лэндоном обсуждают, как ужасна современная литература. Не могу не улыбнуться, когда Лэндон упоминает «Гарри Поттера». В результате Хардин разражается пятиминутной речью о том, что он никогда не читал и не прочитает эту книгу, а Лэндон отчаянно старается заставить его изменить мнение.
После того как лимонад приготовлен и мгновенно выпит, Кен объявляет:
– Мы с Карен собираемся навестить наших друзей, это через несколько домов отсюда по дороге. Если хотите, можете поехать с нами.
Хардин смотрит на меня, а я жду, что он ответит.
– Я пас, – наконец говорит он и продолжает смотреть на меня.
Лэндон поворачивает голову сначала ко мне, потом к Хардину.
– Я поеду, – произносит он, и могу поклясться, что он ухмыляется Хардину, прежде чем присоединиться к Кену и Карен.
Глава 24
Хардин
Я уже начинаю думать, что они никогда не уйдут, но когда наконец дверь закрывается, тяну ее к дивану.
– Ты не хочешь пойти?
– Нет. Черт, нет, какого хрена мне туда идти? Мне гораздо приятнее остаться тут с тобой. Наедине, – говорю я, отбрасывая волосы с ее шеи. Она отклоняется от света и дрожит от моих прикосновений. – Неужели ты хочешь пойти и сидеть там, слушать, как эти скучные задницы обсуждают свои скучные делишки? – спрашиваю я, касаясь губами ее подбородка.
– Нет. – Ее дыхание меняется.
– Ты уверена? – дразню я, зарываясь носом в ее волосы, и она запрокидывает голову.
– Не знаю, может ли быть что-то приятнее этого.
Я хихикаю, целую ее, и от моего дыхания ее кожа покрывается мурашками.
– Наверное, секс. В нашей комнате есть джакузи, помнишь?
– Да, но у меня нет купальника… – начинает она.
Я ласкаю ее шею, представляя, как она выглядит в купальном костюме.
Черт!
– Тебе он не пригодится, – шепчу я.
Она отклоняется и смотрит на меня, словно я сумасшедший.
