– Как ты сюда попала? – Она почти визжит.
– Приехала, – сухо отвечает ее подруга.
– Как ты меня нашла? Я же неделю не выходила на связь.
Она утыкается лицом в шею подруги, и я вижу, как выражение лица Райли становится мягче. Ее рука гладит спину Лилиан, двигаясь вверх и вниз, и через несколько мгновений глаза наполняются любовью.
– Это маленький город, детка. Найти тебя было не слишком трудно. – Она чуть отстраняется и смотрит в лицо Лилиан. – Твой отец на дерьмо изойдет из-за моего приезда?
– Нет. Ну, может быть. Но ты знаешь, что он не разрешит тебе остаться.
Я делаю вид, что кашляю, мне неловко стоять тут и смотреть, как они обнимаются.
– Пожалуй, я пойду, – говорю я и делаю несколько шагов в сторону.
– Пока, – отвечает Райли; Лилиан ничего не говорит.
Через несколько минут добираюсь до отцовского дома и захожу в ворота. Тесса будет здесь с минуты на минуту, и я хочу оказаться внутри прежде, чем заедет их внедорожник. Она будет плакать, я уверен, поэтому я должен придумать извинения, чтобы заставить ее остановиться и прислушаться ко мне.
Еле-еле успеваю зайти на крыльцо, и тут из машины выходят Карен и мать Лилиан.
– Где остальные? – спрашиваю я, а глазами ищу Тессу.
– Твой отец и Лэндон поехали с Максом смотреть какую-то игру по телевизору.
– Где Тесса? – В груди нарастает паника.
– Она вернулась в ресторан.
– Что? – Твою мать! Все получилось не так, как предполагалось. – Она с ним, да? – спрашиваю я.
Но я уже знаю ответ. Она с тем белокурым придурком, сынком шерифа.
– Да, она с ним, – отвечает Карен, и если бы я сейчас не стоял рядом с ней, то разозлился бы на слабую улыбку, которую она постаралась скрыть.
Глава 43
Тесса
– Вот вкратце и вся моя жизнь, – улыбаясь, заканчивает Роберт.
Его улыбка почти по-детски искренняя, добрая и очень привлекательная.
– Интересно…
Тянусь к бутылке на столе и поднимаю ее, чтобы наполнить свой бокал. Ничего не получается.
– Не ври-ка, – дразнит он, и у меня вырывается пьяный смешок.
История его жизни короткая и симпатичная. Не то чтобы очень интересная, обычная. Обычная семья: мама – школьная учительница, отец – шериф. После заштатного колледжа за два города отсюда решил пойти в медицину. А работает, потому что находится в списке на зачисление на медицинский факультет Вашингтонского университета. И здесь, в самом дорогом местном ресторане, неплохо зарабатывает.
– Тебе нужно учиться в CWU, – говорю я, и он качает головой.
Роберт встает из-за стола и поднимает вверх палец, прерывая разговор. Сажусь в кресло и жду его возвращения. Я кладу голову на деревянную спинку и разглядываю потолок, расписанный облаками, замками и херувимами. Прямо надо мной спит девочка-ангел: щеки ее розовеют, светлые вьющиеся локоны лежат на плечах, а белые крылья раскинулись во сне в стороны. Рядом мальчик – по крайней мере, мне кажется, что это мальчик – наблюдает за ней, расправив за спиной черные крылья.
Хардин.
– Ни за что, – произносит вдруг Роберт, прерывая мои мысли. – Даже если бы я хотел, они все равно не предлагают нужную мне программу. Кроме того, медицинский факультет находится на территории главного университета в Сиэтле, в CWU он намного меньше.
Я поднимаю голову и замечаю у него в руках новую бутылку.
– Ты там был? В кампусе? – спрашиваю я, желая узнать побольше о новом месте своей учебы. Или, скорее, стараясь отвлечься от жутких ангелочков на потолке.
– Да, всего один раз. Кампус маленький, но это хорошо.
– Мне нужно быть там в понедельник, а жить негде, – смеюсь я.
Я понимаю, что мой никудышный план не смешон, но сейчас мне он таким кажется.
– В понедельник? Сегодня четверг, понедельник ведь уже не за горами?
– Ага, – киваю я.
– А как насчет общежития? – спрашивает он, открывая бутылку.
Мысль об общежитии никогда не приходила мне в голову. Ведь я считала… то есть надеялась… что Хардин поедет со мной, поэтому вообще не рассматривала такой вариант.
– Не хочу жить в кампусе, особенно сейчас, когда знаю, каково это, на примере собственного университета.
Он кивает и наполняет бокал.
– Точно, когда ты почувствуешь вкус свободы, уже не вернешься назад.
– Точно. Если Хардин приедет в Сиэтл… – Я прерываю себя. – Впрочем, ерунда.
– А вы не хотите попробовать поддерживать отношения на расстоянии?
– Нет, это никогда не получается, – заявляю я, чувствуя, как в груди снова поднимается боль. – Нам без расстояния-то непросто.
Нужно сменить тему, прежде чем я начну хлюпать носом. Что за странное слово – хлюпать.
– Хлюпать, – произношу я, зажав губы большим и указательным пальцами.
– Развлекаешься? – Роберт улыбается и ставит передо мной полный стакан вина. Я, хихикая, киваю. – Должен сказать, что это самая забавная рабочая смена.
– И у меня тоже, – соглашаюсь я. – В смысле, если бы я здесь работала.
Мысли путаются.
– Я редко пью, последнее время чаще, чем раньше, но все же недостаточно часто, чтобы привыкнуть, поэтому я напиваюсь чертовски быстро, – говорю я заплетающимся языком, поднимая стакан на уровень глаз.
– Я тоже. Я пью не часто, но когда у красивой девушки выдался плохой вечер, я делаю исключение, – говорит он смело, но потом ужасно смущается. – Я просто имел в виду… гм… – Он закрывает лицо руками. – Кажется, ты слишком сильно на меня влияешь.
Я перегибаюсь через стол и отвожу его руки от лица; он чуть вздрагивает и смотрит на меня. Его голубые глаза так прекрасны!
– Кажется, ты говоришь искренне, – говорю я вслух, как бы сама себе.
– Кажется, – шепчет он в ответ, облизывая языком губы.
Я знаю, он хочет поцеловать меня; я читаю это на его лице, вижу в его честных глазах. Глаза Хардина всегда так непроницаемы, что я вынуждена прилагать усилия, чтобы прочитать его мысли, но даже тогда я ни разу не смогла прочитать все полностью.
Наклоняюсь ближе к Роберту, маленький столик разделяет нас, и он тоже наклоняется вперед.
– Если бы я не любила его так сильно, я бы тебя поцеловала, – спокойно говорю я, не отстраняясь, но он не приближается.
Как бы я ни была пьяна и как бы ни была зла на Хардина, я не могу это сделать. Я не могу поцеловать другого парня. Хочу, но не могу.
Левый уголок рта поднимается в кривой усмешке.
