В эту минуту Гаттерас, обернувшись, в последний раз взглянул на бриг, мачты которого исчезали в метельной мгле.
Глава 29
Через ледяные поля
Маленький отряд направился к юго-востоку. Симпсон управлял собаками. Дэк усердно помогал гарпунщику, и его, по-видимому, не слишком удивляло ремесло сородичей. Гаттерас и доктор шли сзади, а Бэлл разведывал путь, ощупывая лед палкой с железным наконечником.
Потепление предвещало близкий снегопад. И в самом деле, вскоре снег повалил крупными хлопьями. Метель, застилая даль, увеличивала трудности похода. Путешественники часто сбивались с прямого пути и двигались медленно, проходя в среднем по три мили в час.
Поверхность ледяного поля от жестоких морозов и ветров стала шероховатой и ухабистой. Сани то и дело встряхивало, и на неровностях они сильно кренились. Но все обходилось благополучно.
Гаттерас и его товарищи кутались в шубы, сшитые по гренландской моде. Правда, они не отличались изяществом кроя, зато были отлично приспособлены к климатическим условиям. Лицо было плотно закрыто узким капюшоном, непроницаемым для ветра и снега, наружу выглядывали только глаза, рот и нос. Впрочем, их и не следовало защищать от ледяного воздуха – нет ничего неудобнее поднятых воротников и кашне, быстро каменеющих на морозе, – вечером их пришлось бы разрубать топором, а такой способ раздевания весьма неприятен, даже в арктических странах! Необходимо давать свободный выход дыханию, потому что выделяющиеся при этом пары, встречая препятствие, немедленно замерзают.
Беспредельная, утомительная своим однообразием равнина тянулась вдаль. Кругом громоздились льдины, торосы самых разнообразных очертаний, которые под конец начинали казаться одинаковыми, ледяные глыбы, словно отлитые по одному образцу, нередко встречались и ледяные горы, прорезанные извилистыми долинами, Путешественники шли с компасом в руках и лишь изредка перебрасывались словами. Открывать рот на таком морозе – сущее мучение, так как между губами мгновенно образуются острые кристаллы, не тающие даже от теплого дыхания. Каждый ощупывал перед собой дорогу палкой. Бэлл оставлял глубокие следы в мягком снегу, остальные шли по его следам, где проходил Бэлл, там могли пройти и другие.
По всем направлениям тянулись, то и дело скрещиваясь, следы медведей и песцов, но в первый день не заметили ни одного из этих зверей. Охотиться на них было бы и опасно, и бесполезно, ибо не следовало обременять сани, без того сильно нагруженные.
Обычно во время таких походов путешественники оставляют по дороге съестные припасы, скрывая их от диких зверей в тайниках, замаскированных снегом, и на обратном пути постепенно забирают продовольствие, которое им таким образом не приходится возить с собой.
Но Гаттерас не мог прибегнуть к этому средству на ледяных, по всей вероятности, подвижных полях. Склады можно устраивать на суше, но не на льдинах, к тому же у капитана не было уверенности, что они будут возвращаться тем же путем.
В полдень остановились на привал под защитой ледяной горы. Завтрак состоял из пеммикана и горячего чая, живительная влага быстро подняла у всех настроение. Поэтому путники сильно налегали на чай.
После часового отдыха отряд снова двинулся в путь. В первый день прошли около двадцати миль. К вечеру люди и собаки выбились из сил.
Однако, несмотря на усталость, для ночлега необходимо было построить снежный дом, палатки было бы недостаточно. Сооружение домика заняло полтора часа. Бэлл оказался очень искусным строителем, глыбы наколотого ножами затверделого снега быстро накладывались одна на другую, когда выросли стены, стали возводить купол. Верхняя глыба, составлявшая замок свода, придала необходимую прочность постройке. Мягкий снег заменял известку, заполнял промежутки между глыбами и, твердея, прочно их связывал.
В эту импровизированную пещеру вело узкое отверстие, в которое можно было протискиваться только ползком, доктор не без труда прополз в него, другие последовали за ним. Ужин быстро приготовили на спирту на походной кухне. Температура в снежном домике была вполне сносной, и бушевавший снаружи ветер не проникал в него.
– Кушанье подано! – весело провозгласил доктор.
Путешественники подкрепились обычной пищей – однообразной, но питательной. После ужина все думали только о сне, брезент, разостланный на снегу, предохранял от сырости. Путешественники просушили чулки и обувь у походной кухни, а затем все трое, завернувшись в шерстяные одеяла, легли спать под охраной четвертого, который караулил и не давал снегу заметать отверстие хижины. Без этой предосторожности путешественники рисковали быть заживо погребенными.
Дэк находился вместе с людьми, гренландские собаки остались снаружи. Поужинав, они забились в снег, и вскоре над ними намело сугроб.
Усталые путники быстро заснули. Доктор сменил дежурного в три часа утра, ночью свирепствовал буран. Как ужасно было положение этих людей, затерянных в полярной пустыне, заживо погребенных в могиле, стены которой все утолщались под снежными наметами!
На другой день, в шесть утра, отряд уже продолжал свой однообразный путь. Кругом все те же долины, те же ледяные горы, то же гнетущее однообразие, полная невозможность ориентироваться! Снова похолодало, и снег покрылся настом, это позволило путешественникам ускорить ходьбу. Нередко встречались небольшие возвышения, очень похожие на туры или на тайники эскимосов. Доктор для очистки совести расколол один из этих холмиков и обнаружил, что он состоит из сплошного льда.
– А что вы надеялись здесь найти, Клоубонни? – поинтересовался Гаттерас. – Ведь до нас в этом пункте земного шара еще не ступала нога человека!
– Это весьма вероятно, – ответил доктор, – но все же как знать?
– Не будем тратить время на бесполезные изыскания, – продолжал капитан. – Мы должны как можно скорее возвратиться на судно, если бы даже нам не удались найти желанного топлива.
– Я очень надеюсь, что мы его найдем, – сказал доктор.
– Ах, доктор! Напрасно я ушел с корабля, это была ошибка, – то и дело твердил Гаттерас. – Капитан должен быть на своем судне, и больше нигде!
– Там остался Джонсон.
– Да, но… Однако поспешим!
Все дружно шагали. В морозном воздухе разносились окрики Симпсона, понукавшего собак. Снег фосфоресцировал, и собаки, казалось, бежали по пылающей земле, а из-под полозьев взлетали облака искрящейся морозной пыли. Доктор пошел было вперед, чтобы исследовать этот своеобразный феномен, как вдруг, перескочив через торос, он исчез из глаз товарищей. Бэлл, шедший за доктором, подбежал к торосу.
– Где вы, доктор? – с тревогой в голосе позвал Бэлл.
Подошли Гаттерас и Симпсон.
– Доктор! – крикнул Гаттерас.
– Я здесь! В яме! – отвечал спокойный голос. – Бросьте мне веревку, и я тотчас же поднимусь на поверхность земного шара.
Оказывается, доктор упал в расщелину футов в десять глубиной, ему протянули веревку, он обвязал ее вокруг талии, и товарищи не без труда вытащили его наружу.
