Я подбежал к краю оврага.
– Что случилось?! – заорал я, приставив ладони рупором ко рту.
– Витька сорвался в речку!
Сергей, ухватившись за кусты, заглядывал в овраг, пытаясь понять, что же случилось с охранником.
– Эдик! – снова заорал я. – Не дергайся! Сейчас мост перестанет качаться, не дергайся! Спокойно! А ты, дура, перестань орать!
Я сорвал бухту веревки с плеча и бросил один конец в овраг.
* * *
Парень в мокрой одежде лежал на траве и, сцепив зубы, смотрел в небо. Я забинтовал его разбитую руку и ногу, быстро определив, что они не имеют переломов. Но это были внешние повреждения, видимые глазу. Но вот внутренние…все-таки ударился он очень сильно, хоть массивный рюкзак спас его от возможной травмы позвоночника. Охранник упал на спину, перевернувшись в воздухе, подчиняясь неотвратимому закону падающего бутерброда.
– Ну, Витя, как ты? – наклонился к нему Сергей.
– Хреново, – я прикурил сигарету. – Идти он не может. Это первое. Второе – его надо отправлять обратно, в город. Там сделают рентген и точно определят, как он. И третье – один он не справится. Ему нужен помощник.
Сергей вопросительно посмотрел на босса. Эдик оттопырил губу и отвернулся.
– Андрей! – принял решение начальник охраны. – Бери Витю и осторожненько топайте обратно через мост в автобус.
– Эдик! – оглянулся я. – Видишь прямую ветку? Да, вот эту. Срежь ее. Надо зафиксировать Вите конечности. Мало ли…Вовка, дай ему нож.
– Кто? Я? – оторопело уставился на меня Эдик. – Ты сдурел?
Я вздохнул и помотал головой.
– Вовка, сделай.
* * *
Я проследил, как Андрей осторожно переправил Витю через мост, сплюнул и поправил рюкзак. Эдик не обращал на нас никакого внимания. Он оживленно болтал с девушкой, и они иногда смеялись, вызывая во мне глухое раздражение.
– Пошли, – буркнул я, отвернулся и первым зашагал в гору по натоптанной широкой тропинке.
Солнечные лучи пробивались через разлапистые густые ветки. Кое-где на коре деревьев были видны прозрачные потеки смолы. Сильный запах хвои был настолько ощутим, что казался специально разбрызганным повсюду. Некстати вспомнился Новый год.
Настроение было испорченным. Конечно, я в какой-то мере ощущал свою вину перед упавшим парнем, хотя понимал, что такая случайность могла произойти с любым.
«А с тобой она могла произойти?» – вдруг спросил меня мой неприятный внутренний голос. Я ответил на него быстро, и ответ мне не понравился.
Я сбавил шаг и подождал Сергея, который шел последним.
– Серега, ты видел, как все произошло?
Угрюмый Сергей помотал головой.
– Ты же запретил смотреть на то, как люди переходят мостик.
– Все правильно, взгляд мешает, – поморщился я. – Я сейчас не об этом. Почему Эдик оказался на мосту не один?
– Ну, во-первых, по инструкции Эдуард Петрович не может оставаться один! – Он поднял голову и строго посмотрел на меня. – Это обязательное условие! Тем более в таком опасном месте!
Я вздохнул.
– А если ему в туалет надо, он тоже туда с охраной ходит?
– Э… – скривился Сергей, – туалет перед этим осматривают.
– С этим понятно. А как девчонка там оказалась?
– Эдуард Петрович предложил ей помочь перейти мостик.
Я вздохнул еще раз. Идиоты…
– Что, Витя сам сорвался? Неужели он так глуп, что принялся раскачивать мостик?
– Не знаю…я видел только, как девчонка сначала схватилась за Витю, он потерял равновесие, рука сорвалась с троса, он повис над речкой…ну и не удержался.
– Эдик первый шел?
– Ну да. Девчонка за ним, а следом Витя.
Я задумчиво потер переносицу.
– А почему она не побежала к Эдику, когда поняла, что на мосту не удержится? Ведь Витя был сам нагружен под самую завязку?
Сергей пожал плечами. Я покачал головой и подумал, что допустил ошибку. Надо было все-таки поговорить с охранником, невзирая на его состояние. А теперь уже поздно.
Света шла по тропинке впереди, весело щебетала и доверчиво прижималась к Эдику. А тот при всяком удобном случае обнимал ее за талию.
Я пробежался по ее фигурке совсем иным взглядом и отметил, что она сложена достаточно спортивно. Не сексуально, а именно спортивно. И двигается хорошо, пластично и непринужденно. Девочка ловко переставляла ноги и даже не споткнулась о корень, на который налетел Эдик. Это событие почему-то страшно развеселило молодых людей, и Света звонко рассмеялась на весь лес.
«Не забивай себе голову, произошедший случай совершенно случаен, – подумал я. – Девчонка здесь ни при чем». Но успокоения эта мысль мне не принесла.
* * *
Понимание красоты природы заложено в нас генетически. Мы восторгаемся мягкими ландшафтами средней полосы, но почему-то гигантские дюны пустыни нас оставляют совершенно равнодушными. Наверное, человек моментально понимает, что выжить можно только в строго определенных местах. Например, возле воды и леса. Вода жизненно необходима, а лес гарантирует наличие добычи и топлива для костра. В таком уголке природы можно вырастить не одно поколение, и поэтому он является единственно красивым и притягательным.
Альпийский лагерь был красив. Группа деревянных крашеных домиков компактно расположилась на берегу чистой мелкой речки. По сторонам лагеря поднимались отлогие хребты, полностью покрытые лесом. Над холмами громоздились белоснежные вершины. Контраст цветущего зеленого леса и белых вечных снегов невольно приковывал взгляд.
Лагерь открылся сразу, как только наша группа поднялась на пригорок. Солнце стояло в зените, и вода поблескивала на перекатах.
– Ух ты! – Света даже взяла Эдика за руку. – Какая прелесть, да?
Я остановился позади столпившейся группы и перевел дыхание. Лагерь не ремонтировался уже лет двадцать, и общее состояние домиков поддерживал бодрый еще Михалыч, сочетавший в одном лице плотника, столяра, штукатура, каменщика и одновременно сторожа.
– Света, вам туда, – я показал пальцем. – Видите большой домик с желтой крышей? Там сейчас руководитель заезда распределяет вашу группу.
– Проводи, Эдик! – повернулась девушка к парню.
– А нам туда, – кивнул я в сторону. – Возле речки домик. Это люкс. Там имеется душ и туалет.
Света с досадой посмотрела на меня, надула губки и повернулась, чтобы уйти.
– Заходи ко мне вечером, Светуля! – помахал ей рукой Эдик. – Шампанским угощу! Отметим наш первый день!
* * *
Мужчина средних лет, с неприятным худым лицом, на котором выдавались скулы, с собранными на затылке рыжеватыми волосами, сухощавый и подтянутый, одетый в потертые джинсы и брезентовую ветровку, открыл дверь Светиной комнаты. Он оглянулся перед тем, как переступить порог. Света в халате сидела на кровати и расчесывала мокрые волосы. Она бросила на вошедшего равнодушный взгляд и продолжила заниматься своим делом. Мужчина плотно закрыл дверь, прошел в комнату и сел на стул.
