– Но это же правильно! – воскликнул я. – Капитан Стась… но
ведь у нас на Карьере и впрямь очень трудно жить! А таксист работает! А у
родителей Лиона свои проблемы и трое своих детей! Ну с какой стати им что-то
делать для меня?
Стась кивнул. И очень невесело улыбнулся.
– Правильно, Тиккирей. Вот про это я и говорю. Великие бунты
феминисток, эпоха темного матриархата – все это кончилось с началом межзвездных
полетов. И это правильно, в крайностях нет ничего хорошего. Но мы ушли от одной
крайности к другой. От цивилизации стабильно-эмоциональной, к цивилизации
экспансивно-логичной. «Карго, знай свое место!» И поэтому… поэтому, Тиккирей,
давай решим, что ты мне и впрямь чрезвычайно помог. Деньги тобой честно
заработаны.
Я попытался что-то сказать – но он мягко подтолкнул меня к
двери. Сказал:
– Удачи тебе, Тиккирей. Завтра я улетаю с планеты. Что-то у
меня не заладилось, вот беда…
– Может быть, я вам помогу еще чем-то… – пробормотал я. Все
было неправильно! Все было не так! Ну зачем он мне дал столько денег! И зачем
улетает?
– Нет, Тиккирей. Спасибо, ничего не нужно. Вот только… –
Стась нахмурился. – Знаешь, я бы и впрямь посоветовал тебе поискать другую
планету. Не знаю почему. Спиши это на интуицию… джедая… – Он улыбнулся. –
Удачи.
Я вышел, и Стась закрыл за мной дверь.
Вот так…
Минуту я стоял у порога, глядя на звезды и пытаясь понять –
ну почему все в жизни получается неправильно? Если верить Стасю, так весь наш
мир неправилен, и только из-за того, что женщины не выносят гиперпереход.
Подумаешь, важность… есть же анабиоз… Может, они и впрямь придурки, все эти
Рыцари Авалона?
Пачка незаработанных денег жгла мне карман. Вытащить оттуда
одну бумажку, а остальное оставить под дверью…
Но я не мог так поступить. Потому что в одном Стась был прав
– больше никто не поможет мне так. Вот как космонавты с «Клязьмы», как водитель
такси, как бармен из космопорта на Карьере – так помогут. А чтобы ни с того ни
с сего, совершенно неразумно подарить кучу денег – нет уж…
В горле у меня стоял какой-то колючий ком. Я шмыгнул носом,
застегнул карман и шагнул на дорожку.
И тут же увидел человека, стоящего в полутьме. Того самого
парня, что заселялся вслед за мной и сегодня днем заходил в коттедж Стася.
Которого не видел Лион…
Кажется, вор был уверен, что и я его не увижу. Во всяком
случае, когда я остолбенел, глядя на него, на лице его появилось удивление.
Секундное.
Этой секунды мне хватило, чтобы закричать, – потому что в
руке бандита тускло блеснул металл и я понял, что сейчас меня убьют.
И этого крика мне хватило, чтобы спастись, – потому что ночь
превратилась в день, а над моим плечом сверкнул ослепительный белый шнур.
Человек, который собирался выстрелить в меня, тоже закричал.
Пылающий белый жгут пережег его руку, кисть вместе с пистолетом упала в мокрую
траву. А огненный шнур все плясал, будто заключая его в клетку, не давая
сделать ни шага.
Ноги у меня подкосились, и я сел на теплый камень дорожки.
От двери коттеджа шел Стась – шнур начинался откуда-то от его руки и будто
живой все вился и вился вокруг бандита.
– А еще говорили, что огненными мечами не машете… – довольно
громко сказал я. И на меня навалилась темнота.
Бандит стоял в углу комнаты, приклеенный к стене. Абсолютно
голый – одежда и горка замысловато выглядящей аппаратуры лежала в углу. Я
никогда не думал, что бывает клей, который так быстро застывает и так крепко
держит – несколько раз бандит терял сознание, обвисал, но приклеенные к стене
волосы и спина удерживали его на весу.
Стась похлопал меня по щеке и спросил:
– Отошел?
– Извините, – сказал я. – Не знаю, почему я так. Я никогда
сознания не терял.
– Это я тебя отключил. – Стась развел руками. – Безопаснее
тебе было полежать на земле.
– Я не заметил, – недоверчиво сказал я.
– А ты и не должен был заметить.
Бандит в очередной раз обмяк, повис, скривился от боли и
выпрямился. Он молчал, хотя ему наверняка было больно – ведь правая рука
превратилась в культю. Кровь не шла: наверное, огнем сожгло все сосуды. Обрывки
красивой цветастой рубашки на рукаве оплавились, охватывая культю черным
валиком, прикипев к телу. Я отвернулся.
– Иди к себе, Тиккирей, – мягко сказал Стась. – Теперь-то ты
точно отработал свои деньги.
– Это он забирался к вам днем, – прошептал я.
– Я понял. Иди, мальчик.
Поднявшись, я все-таки спросил:
– Что вы с ним сделаете?
– Поговорю, – ответил Стась.
– Надо сообщить в полицию… и вызвать врача.
– Конечно. Я это тоже сделаю. Иди.
Я посмотрел ему в глаза и сказал:
– Стась, вы меня обманываете.
Капитан вздохнул. Потер щеку.
– Тиккирей, я очень устал, у меня совсем нет времени, и я
по-прежнему не понимаю, что происходит. Этот человек – профессиональный шпион.
Не убийца, иначе ты был бы мертв, но убивать ему приходилось. Тиккирей, позволь
мне делать мое дело. Угу?
Я отвернулся. Он был прав. Пусть эти рыцари-фаги и странные,
но ведь Империя не объявляет их вне закона. Наверняка у капитана Стася побольше
полномочий, чем у любого полицейского на этой планете.
– Тебе повезло, фаг… – внезапно сказал бандит. – Тебе просто
случайно повезло.
Голос у него был почти нормальный, как у здорового и
уверенного в себе человека. Я уже шел к двери, но тут не выдержал и
остановился. Стась бросил на меня короткий взгляд, но ничего не сказал.
– Моя работа состоит именно в том, чтобы использовать удачу,
– сказал Стась. – Твоя, похоже, наоборот. Ты будешь говорить?
– Может быть, еще и станцевать? – Бандит осклабился.
– Не стоит, у тебя плохое чувство такта. – Стась подвинул
стул и уселся напротив пленника. – Мальчишку-то зачем хотел убить? Он случайно
здесь оказался и тебе не противник.
– Он не имеет никакого значения, – равнодушно ответил
бандит. – Ты – враг, а он – никто.
– Знакомая логика, – кивнул Стась. – Но обычно вы считали
«никем» стариков, а детей, напротив, сохраняли живыми.
– Бывают исключения, – сказал бандит. – Может быть, и впрямь
вызовешь врача, джедай?
– Зачем тебе врач? – удивился Стась. – Кровотечения нет,
эндорфинами ты и сам накачался.
