– Ну их, что-то расхотелось… – Лион встал, раскинув руки,
прижался к стеклянной стене, постоял чуть, глядя на несущийся снег. Потом
сказал: – А мне все-таки хочется, чтобы всем было одинаково хорошо.
Глава 6
Полночи мы занимались на виртуальном симуляторе.
По правде все было или теперь фаги нам подыгрывали, но в
этот раз все кончилось благополучно. Нам – оборванным, грязным и голодным –
поверили. Вначале строго допросили, а потом отправили в концентрационный
лагерь, где мы работали на фабрике химического синтеза. Через две недели нам
удалось узнать, что власть на Инее захватили Чужие – то ли Цзыгу, то ли Брауни.
Они-то как раз и затеяли порабощение человечества! С нами вышел на связь агент
фагов, и мы ему все рассказали. А еще через два дня прилетели имперские
корабли, высадили десант, и нас освободили. Даже удалось немного повоевать – мы
забаррикадировались в цехе горячего прессования и не подпускали солдат Инея,
поливая их расплавленной фторопластовой смолкой из брандспойтов.
В общем, получилось очень весело.
Потом, когда Рамон вез нас домой на своем шикарном
спортивном автомобиле, он все-таки напомнил, что никакой информации о Новом
Кувейте нет. Так что не надо заранее настраиваться на ужасы. Наоборот, ничего
такого случиться не должно. Но… на всякий случай…
Я сонно кивал, глядя в окно. Моя четвертая планета. А второй
я даже и не помню… вот ведь как получилось. Может быть, написать письмо
капитану «Клязьмы»? Узнать, где я побывал?
Жалко, что мне не стать фагом. Помогать им – тоже интересно.
Но это все-таки не то.
– Постарайтесь выспаться, – советовал Рамон. – Хотя бы
немного. В десять утра за вами заедет Стась и доставит в космопорт.
– А кто поведет корабль? – спросил я.
– Не Стась. У него другое задание, – помолчав, ответил
Рамон. – И не я. Не важно, ребята. Любой из фагов справится с этой миссией.
– Я знаю. Но все-таки лучше, когда рядом твой друг, правда?
Рамон пожал плечами:
– Узнаю теорию Стася… Понимаешь ли, Тиккирей, личные
отношения – это палка о двух концах. Конечно, люди не роботы, чтобы не
испытывать эмоций – приязни, дружелюбия… или наоборот. Но если бы ты знал,
сколько бед человечества было связано именно с этими «личными отношениями»!
– Как же так? – спросил я. – Первый звездоплаватель, Сон
Хай, наперекор судьбе вернулся на Землю, потому что тосковал по своей любимой!
А пилот «Магеллана» сумел посадить аварийный корабль, потому что на нем была
его семья. Ну а…
– Ты приводишь лишь положительные примеры, Тиккирей. Из
учебника этики для пятого класса, верно?
– Наверное… – Я замялся. – Кажется, да.
– Разумеется, ты прав, – размеренно, будто гвозди
вколачивая, заговорил Рамон. – В обыденной человеческой жизни дружба, любовь,
нежность – все то, что мы вкладываем в понятие «положительных личных
отношений», очень важны. Но все имеет две стороны. Простой пример. Если бы твой
приятель Роси относился к тебе более дружески – он бросился бы к тебе на
помощь.
– Он же не знал, как надо спасать провалившихся под лед! –
вставил я, защищая Роси.
– Верно. И вы могли погибнуть оба. Об этом я и говорю,
Тиккирей. В обычной жизни, безопасной и благоустроенной, чем добрее люди
относятся друг к другу – тем лучше. Пусть даже человек рискует собой, бросаясь
спасать тонущего ребенка, или страдает из-за неприятностей, случившихся с его
другом! Это не страшно. Это на пользу обществу. Но для некоторых профессий… –
Рамон не договорил. – Вот представь, Тиккирей. Ты попал в беду на Новом
Кувейте. Тебе грозит смертельная опасность. Например – тебя распознали как
нашего агента и решили публично казнить. В толпе стоит Стась. Он может
попытаться тебя спасти. Шансов практически нет, несмотря на все способности
фага. А у Стася – важнейшая информация, которую надо передать Императору. Что
произойдет?
– Стась не предаст Империю, – сказал я. – Он не будет
вмешиваться… он потом попереживает, и все.
Как-то мне стало не по себе от такой картинки! Будто я и
впрямь стою на огромной площади в Аграбаде, на грубо сколоченном деревянном
помосте, как в фильмах про старину. Стою со связанными за спиной руками, голый
по пояс, а здоровенный палач с топором на изготовку кивает закрытой колпаком
головой на потемневшую изрубленную колоду – ложись, подставляй шею… А в толпе –
все возбужденные, привстают на цыпочки, глазеют на меня. И только один человек,
Стась, не улыбается и не радуется происходящему.
– Допустим, – сказал Рамон. – Стась – опытный и хороший фаг.
Он знает, что целое – важнее частного. Он не вмешается. Вернется на Авалон. И
что потом с ним будет, как ты думаешь, Тиккирей? Как долго он будет страдать? Какой
из него в дальнейшем работник?
Я молчал. Я и впрямь не знал, какой из Стася будет работник,
если меня убьют у него на глазах, а не он сможет вмешаться. Может, ничего
особенного и не случится. Да наша соседка, тетя Надя, за один вечер мне сказала
больше ласковых слов, чем Стась за целый месяц!
Но Рамон мое молчание понял по-своему.
– Вот в этом и есть сложность нашей работы, Тиккирей. То,
что тебе дорого, должно быть либо далеко и в безопасности, либо в твоей душе.
Это давнее правило разведчиков. А мы во многом те же самые разведчики…
– Стасю попало из-за нас? – спросил я. – За то, что он нас
вывез с Нового Кувейта?
Рамон хмыкнул.
– Попало?.. Да нет, отчего же. Все было сделано грамотно и
вполне обоснованно.
– Тогда зачем вы мне все это говорите? На всякий случай? На
будущее?
Рамон покосился на меня.
– Для того, Тиккирей, чтобы ты не ожидал невозможного. И не
рассчитывал на подстраховку в виде Стася или меня.
– Я и не жду.
Кажется, Рамон немного смутился.
– Не считай нас бессердечными, Тиккирей. Но мы и впрямь не
можем рисковать судьбами миллионов ради одного человека. Поэтому и предлагаем
тебе отказаться от миссии.
Я пошевелил ладонью – бич высунулся из рукава, огляделся и
нырнул обратно.
Рамон спросил:
– Да неужели ты не наигрался в игрушки? Бич – не больше чем
игрушка, Тиккирей! Пусть даже смертоносная.
– У меня было мало игрушек, – сказал я. – Игрушки не входят
в социальный минимум.
– На самом-то деле вам ничего не грозит, – сказал Рамон,
отводя глаза. – Даже если вас схватят… агенты Инея могут быть жестоки, но они
не слепые убийцы.
Я промолчал. Я вспомнил того агента, которого убил Стась. И
его слова: «Этот мальчик не важен для Инея».
