– Ты-то откуда знаешь?
– От деда, – коротко ответила Наташа.
– А если все-таки следят? Если тебя схватят с нами?
– Вы важнее, – сказала Наташа. – Мне дед велел – если что,
то спасать вас любой ценой. А я все равно ничего ценного не выдам, пусть меня
хоть сто раз схватят. Наш лагерь уже перебазировался. Чего дед задумал дальше
делать – только он сам знает. Я посоветовалась с нашим другом, он сказал – иди.
Дал снаряжение. Мы выяснили, что вас направили сюда… вот я и здесь.
Мы с Лионом переглянулись.
Вот беда. Настоящие подпольщики, которые всерьез борются с
Инеем, рискуют жизнью ради нас, ничего не знающих и не умеющих!
– Наташа, спасибо, – сказал я. – Только что нам теперь
делать?
Она с удивлением смотрела на меня.
– У нас очень простое задание, – пробормотал я. – Осесть на
планете и наблюдать за происходящим. Никаких диверсий… вообще ничего. Просто
смотреть и запоминать. Мы думали, что будем здесь жить, вот и все.
– Понятно. Но теперь вам нельзя оставаться на виду. – Наташа
энергично замотала головой. – Вам надо перейти на нелегальное положение!
– В лес? – спросил я. И почувствовал, как у меня радостно
забилось сердце.
Не надо будет строить из себя отморозка. Прятаться от камер
и микрофонов. Слушать завораживающий голос Инны Сноу. Постоянно ожидать ареста
или провокации. Смотреть, как унижают хороших и честных людей. Можно будет
построить шалаш или отыскать пещеру, жить в лесу, охотиться, ловить рыбу,
иногда выходить к поселкам и экспроприировать продовольствие и одежду. Мы
станем помогать старику Семецкому и его «Лютикам». А потом, рано или поздно,
Император восстановит порядок и покарает злодеев. Родителей Лиона вылечат, и он
вернется к ним. Я улечу на Авалон. Или мы вместе улетим, ведь его родителям
должен понравится Авалон? Или вместе останемся. Нет, лучше все-таки улететь на
Авалон. Мы будем иногда приходить к Семецкому и вспоминать былые похождения, а
с Наташей я буду учиться в одной школе. Стась будет часто заходить в гости и
иногда рассказывать о каких-то своих приключениях, а я снова стану работать с
фагами и помогать им защищать мир в галактике…
– В лес нельзя, – сказала Наташа. – Я не знаю, где наши. И
вдруг за нами станут следить? Мы спрячемся в городе.
– Вместе? – спросил я.
– Да. Надо уходить сегодня, пока от вас не ждут никаких
неожиданностей.
– Эх, – горько сказал Лион, оглядывая комнату. – А как
хорошо устроились!
Я его понимал. И в самом деле – казалось нелепым, едва попав
в колледж, тут же из него убегать. Но Наташка смотрела на нас серьезно и напряженно.
Она рисковала из-за нас жизнью! И тот подпольщик с пристани тоже. Они рискнули,
чтобы вытащить нас из-под наблюдения контрразведки Инея…
Может быть, я колебался бы еще какое-то время. Но вдруг мне
вспомнился коттедж Стася, приклеенный к стене голый человек и его холодный,
будто нечеловеческий голос: «Этот мальчик ничто для Инея».
И я вздрогнул.
– Лион, собирайся.
– Одежду хоть можно взять? – спросил Лион. Я вдруг понял,
что у него тоже не было раньше столько красивых, нарядных, хороших вещей.
– Нет, – с сожалением ответила Наташа. – Ничего не надо.
– Мы проверили, там датчиков нет… – сказал я.
– Да не в этом дело. – Наташа замялась. – В общем… ну, вы
поймете.
– Прощай, пижама со слониками, – вздохнул я, глядя на Лиона.
Он не выдержал и захихикал. – Наташка, а как нам убегать? Через окно?
– Нет. – Она покачала головой. – Это я немножко отдохну и
уйду через окно. А вы рано утром выходите на улицу, и встретимся там. Потом я
все объясню.
– Уроки прогуляем, – сказал Лион. – В нос какому-то типу
дали, весь день прошатались по городу, потом поели-поспали и убежали вообще.
Круто!
Но голос у него был не очень-то веселый.
– Надо будет оставить записку директорше, – подумал я вслух.
– Что мы стесняемся учиться в таком дорогом заведении и поэтому уходим…
– Чушь какая, – буркнул Лион. – Никто не поверит.
– Ну и пусть. Все равно лучше, чем совсем ничего не
объяснять.
– Мальчики, я посплю? – прервала нас Наташа. – Вы меня
разбудите в четыре?
Мы отдали ей кровать Лиона, а в планшетке включили будильник
на четыре утра. Снаряжение у Наташки и впрямь было хорошее, но вот отдыхать ей
давно не приходилось – она едва коснулась головой подушки и тут же уснула. По
глазам Лиона я понял, что ему, как и мне, стыдно. Девчонка, да еще и
занимавшаяся раньше таким глупым делом, как танцы, а в отличие от нас
по-настоящему сражается за Империю!
– Давай тоже спать, – предложил я. – А то мало ли, когда в
следующий раз…
Лион осторожно укрыл Наташу одеялом, кивнул. Подумал немного
и сказал:
– Ты знаешь, я даже рад. Это как-то совсем глупо бы вышло –
прилететь на вражескую планету и учиться в школе. Все равно во сне я уже школу
окончил. Лучше воевать.
– Воевать ты во сне тоже воевал, – заметил я.
– Это другое, – покачал Лион головой. – Воевать не
привыкнешь. Каждый бой – словно самый первый.
Часть четвертая. Клоны и тираны
Глава 1
Неужели когда-то мне казалось, что весь Аграбад – это
сплошные сады и дворцы?
Да, казалось. В ту первую ночь, когда я побывал в столице.
Когда сидел за спиной Стася, придерживая беспамятного Лиона, – и смотрел на
огромные кварталы жилых домов, уютные коттеджи, окруженные садами, праздничные
картины в окнах, широкие магистрали, витрины магазинов…
Аграбад оказался разным. За новыми кварталами, и впрямь
уютными, еще стояли первые дома поселенцев – неуклюжие, облупившиеся,
приземистые, но прочные. И там тоже жили люди. Тоже отмороженные. Здесь было
все то же самое, что и в новой части Аграбада, – только неуловимо иное, будто
пылью подернутое. Даже Инну Сноу здесь хвалили совсем иначе – как-то грубовато,
причмокивая и щурясь, будто скандальную и популярную певицу, а вовсе не
«всеобщую мать» и «госпожу президента».
Здесь мы теперь и жили.
В приюте для асоциальных детей «Росток».
Наташа все здорово придумала. Прятаться в лесу было бы
труднее. Жить на улицах мы бы не смогли. А вот приют – но не тот, куда нас
направили, а совсем другой, оказался идеальным решением.
Это был длинный двухэтажный барак, стоящий на самом отшибе.
Вокруг тоже был сад – но не такой ухоженный, как в «Пелахе», а старый и
запущенный. Спальни были на десять—двадцать человек, а всего в приюте жило
около восьмидесяти человек. Почти все мы делали сами, взрослых было семь человек
– три воспитателя, повар, врач, психолог и охранник.
