– Давай, – согласился Герберт.
– Это было давным-давно, в средние века, – начал я, даже не
глядя в планшет. У меня в детстве была хорошая книжка про историю ядерной
физики, очень интересная. Я помнил эту историю наизусть. – Тогда люди жили
только на планете Земля. И были разные страны, одни хорошие, а другие плохие. И
вот плохие страны – Россия, Германия и Япония – начали воевать с хорошими –
Штатами и Израилем. Плохие построили очень много военных самолетов и напали на
флот хороших… не на космический, конечно, а на водный. И началась долгая война.
На экране тем временем начался фильм. Заговорил диктор, тихо
и убедительно:
«В стране Соединенные Штаты жил мальчик Альберт, или
по-простому – Алька. Был он очень умный мальчик и любил учиться, особенно –
учить ядерную физику. А потом в город, где жил Алька, прилетел быстрый самолет,
вышел из него отважный летчик и сказал:
– Пришла беда, откуда не ждали. Явились враги из-за соленых
морей, из холодных земель. Свистят пули, рвутся снаряды. Бьемся мы с врагами
день и ночь. Много нас, но их – больше. Не время спать, люди!
Поцеловал тогда отец Альку, сел в самолет и улетел на войну.
Каждый вечер забирался Алька на крышу и высматривал: не
летит ли обратно отцовский самолет? Нет, не видать… Так день прошел, и год
прошел. И вот снова показался на горизонте быстрый самолет, только крылья его
были пулями посечены да стекло в кабине треснуто. Вышел из самолета пилот,
худой да усталый, лоб перевязан, руки в машинном масле, и говорит:
– Эй, вставайте! Было полбеды, а теперь совсем беда! Много
врагов, да мало наших. Пули свищут, снаряды рвутся. Давайте подмогу!
Тогда старший брат Альки обнял его на прощание, сел в
самолет и улетел на войну.
Каждый вечер забирался Алька на крышу и высматривал: не
летят ли обратно отец и брат? Нет, не видать… А днем Алька учился лучше
прежнего и все думал: каким же оружием врага одолеть? И вот как-то раз на
закате прилетел снова быстрый самолет. Крыло почти оторвано, винты погнуты, в
фюзеляже – дырки от снарядов. Вышел из самолета пилот, да и рухнул наземь.
Отдышался и говорит:
– Вставайте, кто еще не вставал! Нет больше наших сил
сражаться. Много врагов, а наших совсем не осталось! Идите на помощь!
Подошел к летчику старый дед. Хотел в самолет влезть – а
ноги подкосились. Хотел за штурвал сесть – а руки не держат. Хотел прицелиться
– а глаза уже не те. Заплакал старик от горя.
Вышел тогда Алька вперед и сказал:
– Нет, не победить нам врага числом, надо победить умением!
Открыл я самую главную Военную Тайну – как сделать так, чтобы все враги разом
полегли!
И показал он тогда пилоту лист бумаги, а на нем формула: Е =
МС2.
Закипела тогда работа. И сделали люди две первые ядерные
бомбы. Погрузил их летчик бережно в свой самолет и полетел на войну. А как
увидел две самые большие вражеские базы – Хиросиму и Нагасаки, то поднялся
высоко-высоко. И сбросил на них бомбы.
Загорелась земля, заклубился дым. Рухнули разом все вражьи
самолеты, и утонули все корабли. Испугались враги и запросили пощады.
А потом и отец, и брат Альки из плена вернулись. И зажили
они еще лучше прежнего!»
– Интересно, – признался Герберт. – А мне по-другому
показывали…
– Думаешь, тут неправда? – спросил я.
– Нет, там тоже говорили, что Альберт сделал бомбу. Только
там скучно рассказывали.
– Ну и не надо смотреть скучное, – сказал я. Честно говоря,
мне было очень приятно, что я так здорово сумел помочь парню, который старше
меня. Пусть даже он отморозок… – Давай посмотрим, как была сделана первая
бомба…
Я почти час помогал Герберту разбираться в началах ядерной
физики. Но вовсе не жалел о потраченном времени. Герберт ведь не виноват в
своих проблемах.
Ядерная бомба, конечно, ужасное оружие. Но только самую
главную военную тайну ученый Альберт не открыл. Куда страшнее то оружие,
которое врагов не убивает, а промывает им мозги и превращает в союзников.
Заставляет забыть, что и как в мире было на самом деле, заставляет поверить в
любую ложь. До такого оружия раньше никто не додумывался.
– Дальше разберешься? – спросил я Герберта.
– Да. Спасибо.
Я вернулся на свое место. Пускай учит. Теперь у него
объяснения будут идти попроще и он справится.
Снова запустив тетрис, я решил, что сейчас-то уж точно побью
свой личный рекорд. Но этого у меня не вышло – приоткрылась дверь, и в класс
заглянула Наташа.
– Привет, Кирилл, – неприязненно поглядывая на Герберта,
сказала она. Отмороженных Наташа не любила. – Ты занят?
– Нет. – Я быстро сложил планшетку. Голос у Наташи был
такой… интересный. Словно она узнала что-то хорошее.
– Ага, выходи, – сказала Наташа и исчезла в коридоре.
– Я ей тоже обещал помочь по… математике… – зачем-то соврал
я Герберту.
– Хорошо. До свидания. – Герберт потер лоб и уставился в
экран. И зачем я врал? Ему все равно, буду ли я с Наташкой учить математику или
целоваться в темном уголке.
Ну, про поцелуи это я размечтался… Во-первых, Наташка будто
забыла, как мы поцеловались в горах. А во-вторых – в коридоре она была не одна,
с какой-то девчонкой, своей ровесницей.
– Элли, – представила Наташа девчонку. Раньше я ее не видел,
наверное, она пришла навестить кого-то. Такое бывало не часто, но все-таки
случалось.
– Кирилл, – назвался я. Чужое имя мне не нравилось, но что
уж поделать.
Элли была рыжеволосой, тоненькой и улыбчивой. Симпатичная,
только глаза очень уж въедливые, насмешливые. В брючках и свитере, как и
Наташа. Элли поздоровалась со мной за руку и спросила Наташу:
– Куда?
– В сад, – предложила Наташа.
Так, похоже, мы будем говорить о чем-то секретном… Ни
Наташкин браслет-детектор, ни мой бич устройств наблюдения в приюте не
фиксировали, но мы все-таки старались вести серьезные разговоры на улице.
Мы прошли коридором к выходу. Охранник сидел в своем
закутке, голый по пояс, поигрывал мышцами и с удовлетворением сам себя
разглядывал. Нам он коротко бросил:
– На улице дождь, возьмите зонт.
Зонты были общие, в шкафчике у дверей. Я взял большой,
семейный, с куполом на полтора метра, подогнал обруч под свою голову, надел,
выдвинул антенну повыше. Заряда было немного, но мы ведь ненадолго собрались.
На улице и впрямь шел дождь. Тихий-тихий, почти беззвучный.
Зонт заработал, и над моей головой капли застучали о невидимую преграду,
обрисовывая купол. Девчонки тут же прижались ко мне с боков, взяли под локти. Я
даже не смутился, я стоял и смотрел в глухое от туч ночное небо, сыплющее
дождем.
