– Так от них можно закрыться?
– Можно.
– И вылечиться?
– Тоже можно. Человек останется с измененным сознанием, но
уже будет поддаваться переубеждению.
Это было здорово. Значит, можно спасти всех на Новом Кувейте
и на других планетах Федерации Инея. И родителей Лиона тоже спасут… вот он
обрадуется…
– Вы должны убить Бермана, – повторила Элли. Меня словно
холодной водой обдало.
– Элли, мы же не фаги, – сказал я. – Как мы проберемся к
этому Берману? Если он и впрямь миллионер…
– Он миллиардер.
– Тем более!
– Вы должны, – просто сказала Элли.
Наташа разочарованно смотрела на меня, будто ожидала, что я
скажу: «Раз плюнуть!» Но я вовсе так не считал. Да и не хотел я убивать! Пусть
даже предателя! Я никого и никогда не убивал!
– Элли, у нас задание – жить и наблюдать! Нас вовсе не учили
воевать! – быстро сказал я. Пусть думает, что угодно. Пусть думает, что я трус!
– Тиккирей, я передаю тебе приказ, – холодно сказала Элли. –
Ты можешь отказаться, разумеется. За тебя ручался Стась. Если ты отказываешься,
то проблемы будут лишь у него.
– Большие? – спросил я, чтобы хоть что-то произнести.
– Его разжалуют. Фаг без работы – жалкое зрелище, Тиккирей.
Конечно, ему будет положена пенсия, жилье, всякие льготы, медалька
какая-нибудь. Только бездельничать фаги не умеют. Это входит в противоречие с
их жизненными установками. Обычно они очень быстро умирают.
Меня загнали в тупик. Нет, не в тупик… из тупика есть только
один выход.
Я вдруг понял, что чувствовали мои родители, перед тем как
использовать свое право на смерть. На самом деле понял. Это не тупик. Это
словно коридор. И можно пойти вперед или назад. В одну сторону – очень страшно.
А в другую – всего лишь противно. Но так противно, что лучше уж пусть будет
страшно.
– Мы же не сумеем, – сказал я. – Элли, мы только двое
мальчишек. И девчонка. Мы не умеем воевать по-настоящему, даже Наташа,
наверное, не умеет. И у нас оружия толком нет никакого. А этого Бермана
охраняют небось как саму Инну Сноу. Мы только все испортим.
– Я помогу, – сказала Элли. – К Берману вы доберетесь.
Вопрос лишь в том, согласны ли вы.
Я молчал. Наташка вопросительно смотрела на меня. Вот она-то
была согласна, это точно. Ей ведь приходилось воевать.
– Ну? – Элли встала, уперла руки в бока. – Решай.
– Мы согласны, – сказал я. – То есть я согласен. Надо еще
Лиона спросить. Но как…
– Александр Берман находится на планете инкогнито, –
отчеканила Элли. – Поэтому полноценная охрана не осуществляется. Берман
проживает в загородном правительственном особняке, окруженном системами
электронной сигнализации. Она будет отключена. Расписание прохода патрулей у
вас тоже будет. Внутренняя охрана особняка невелика – три человека. В
назначенное время все они будут под теми или иными предлогами удалены из жилой
части здания. Вам останется всего лишь справиться с Александром и Александрой
Берманами. А они совсем не бойцы.
– Мы справимся, – встряла Наташа. – Элли, все в порядке.
Тиккирей просто не хочет рисковать, ведь это очень важное задание. Но мы
справимся.
– Справимся, – подтвердил я.
– Хорошо. – Элли все-таки с сомнением посмотрела на меня, но
вроде бы отбросила колебания. – Наташа, встретимся завтра утром. Я сообщу
детали.
Она пожала мне руку, словно мальчишка, а Наташу чмокнула в
щеку. И вышла из беседки. Дождь еще накрапывал, мелко-мелко, будто в небе
трясли частое сито.
– Тебя проводить? – спросил я, привставая. Провожать Элли
мне совсем не хотелось.
– Не надо, не сахарная. – Элли усмехнулась, шагнула в
темноту и через несколько шагов исчезла. Не видно, не слышно, будто растворилась
в лесу.
– Она фаг? – тихонько спросила Наташа.
– Что? Нет… вроде бы не бывает девчонок-фагов… А ты что, ее
не знаешь?
– Я днем вышла в город и позвонила на пристань, нашему
человеку. Узнать, вдруг есть от деда весточки. Он и сказал, что со мной ищет
встречи подружка, с которой год назад мы жили по соседству. То есть на Авалоне,
это он так намекнул…
– А она с Авалона?
– Угу. Она сказала, что ее тоже тайком десантировали.
Наверное, что-то готовится.
Я понимал, что Наташа права. Империя не может больше
медлить, вот-вот начнется война. И значит, каждый должен сражаться на своем
месте. Если мы уничтожим предателя («уничтожим» – куда легче сказать, чем
«убьем»), то это будет очень сильный удар по Инею. Словно мы разом уничтожили
десятки военных кораблей! А ведь эти корабли могли бы напасть на Авалон, Эдем,
Землю, Карьер…
– Тиккирей, тебе что-то не нравится? – спросила Наташа.
Мы сейчас сидели совсем рядом и говорили шепотом. От этого
получалось… как-то странно получалось, будто мы не о войне говорим, а шепчемся
о чем-то секретном.
– Да. Она меня заставила согласиться. Понимаешь? Это не я
решил, это она за меня решила.
– Она ведь старшая.
– Подумаешь! Я не в армии, между прочим.
– А мне кажется, дело совсем в другом.
– В чем же?
– В том, что она – девочка.
Если бы было светло, я бы покраснел. Но когда знаешь, что
все равно тебя никто не увидит, то краснеть не получается.
– И вовсе нет! А если девчонка, так вела бы себя вежливо.
– Это сексизм. Ты еще скажи «карго», – съязвила Наташка.
– Девчонкам не идет командовать!
– А еще чего не идет? Может, и воевать нам нельзя? А мы вот
воюем, пока кто-то трусит! Подумаешь, в гипере они летать могут!
Наташка даже отодвинулась от меня, хотя раньше мы жались
друг к другу – так было теплее. И мне захотелось сказать что-нибудь ехидное и
злое. Например, про то, что вся их партизанская война только злит людей. Что
они ухитрились ракетами разбомбить школы.
Но почему-то я сказал другое:
– Можем и в гипере. Я вот расчетным модулем летал.
– Ой, – сказала Наташа. И замолчала.
– И вовсе не в том дело, что она девчонка, – продолжил я. –
Если ты будешь командовать, я не стану спорить. Ты ведь уже воевала, а я – нет.
А про Элли я ничего не знаю. Ну ладно, пусть ее фаги послали. Пусть она самая
главная. Но зачем так давить?
– Разве она на тебя давила? – удивилась Наташа.
