Внутренне приготовившись к новому столкновению, Миронов застыл на месте и чуть развел руки в стороны. Тишина сгустилась, облепила плотным саваном и стала невыносимой. Мрак затрепетал, придвинулся ближе… и отпрянул назад. Послышался кашель, чей-то тихий голос и смех, звук возвращаемого в исходное положение затвора.
Его признали безобидным, пропускали.
Более красноречивого приглашения могло и не последовать. Агент осторожно двинулся дальше, прислушиваясь и принюхиваясь к темноте. Иногда что-то слышал, иногда замечал движение – неуловимо быстрое, размытое. И боялся гадать, сколько же пистолетов и автоматов, иглометов следило за ним в данную секунду.
Но обошлось. Спустя десяток минут Игорь увидел первый живой дом. С желтоватыми стенами, озаренными светом подслеповатыми глазками-окнами. За ним последовал второй, третий, появились уличные фонари, рекламные вывески разнообразных питейных и игорных заведений. В уши ворвался гул голосов, смех, рев музыки, он попал в веселую пьяную толпу.
Вот он, настоящий Красный район. Где-то там, за спиной просто стерегут границы, здесь же – делают деньги, заключают сделки, пьют и прожигают жизнь. Дело за малым. Найти нужный бар, по возможности не встревая в неприятности.
Хотя легче сказать, чем сделать. Игорь попросту забыл, куда попал. Не успел преодолеть и десятка шагов, как из ближайшей подворотни вылетело какое-то тело и с шумом распласталось на мостовой. Пьяно икнуло, вскочило. Но перепутало цель и бросилось на агента, беспорядочно молотя кулаками.
Рефлексы сработали как должно, и законник попросту шагнул в сторону, подставил ногу. «Тело» рухнуло как подкошенное, рванулось вперед: то ли в надежде свалить врага, то ли укусить за ногу. Но агент лишь легонько двинул носком ботинка в висок, отправил дурака в глубокий нокаут.
Сбоку раздался взрыв хохота. Миронов оглянулся: пяток крепких парней и парочка девушек. Навеселе, морды раскрасневшиеся и довольные, глаза подернуты наркотической пеленой. И судя по гладким лицам не местные, просто отдыхают… а точнее бесятся с жиру. Днем в офисах сидят, продажами руководят, а вечером меняют строгий костюм на тряпье из кожи и шипов, бегут развлекаться.
Похоже, избивали какого-то задохлика. Потом решили подшутить, швырнули несчастного в проповедника.
– Ай, ловко ты, святой отец! – заржал самый крупный из парней. Мощный, обросший мускулами как перекормленный стероидами бык, с низким лбом и тяжелой челюстью. – Выйдешь против меня, а?..
Смельчак поиграл бицепсами, красиво изогнулся, чтоб показать народу и пудовый кулаки, и массивные грудные мышцы. Окружающие одобрительно засмеялись, принялись подбадривать.
Со всех сторон начали стягиваться праздные зеваки: из ближайшего кабака, от дверей борделя. Кто-то настраивал коммуникатор на запись через зрительные центры мозга, другие вызывали приятелей, чтобы рассказать о забавном случае.
Твою ж мать!..
Молча развернувшись, Миронов заковылял прочь, спрятал лицо под капюшоном. За спиной послышались разочарованные возгласы, глумливый смех. Кто-то попытался догнать, но нагруженные спиртом и наркотой ноги подвели, бегун просто смачно харкнул вдогонку. Комок слюны попал на полу накидки, и хохот усилился.
Иллюзии продолжают рушиться. Ты тот, кто есть… исток. Но эти хотя бы не скрывают брезгливость под маской сострадания, презирают открыто…
Проглотив унижение, агент постарался затеряться в толпе. Но сбоку надавила стена тел, оттеснила к какому-то танцевальному залу. Игорь скривился и рванул подальше от низких аритмичных басов, разрывающих барабанные перепонки. Наступил кому-то на ногу, кого-то толкнул. Услышал много интересного в свой адрес, получил звонкую оплеуху. Но сумел вырваться с боковой улочки на центральную.
Он не раз проезжал здесь днем, в конвоях авто Агентства. Но при свете солнца проспект ничем не выделялся – широкий, грязный, уныло-серый, в окружении ветхих замызганных домов. Сейчас же улица разительно преобразилась: шумела и бурлила, колыхалась, сверкала огнями реклам, тончайшими полотнищами экранов.
В казино и боевые арены валили толпы ценителей в разноцветном тряпье, с разноцветными прическами. Живые зазывалы, надрывая глотки, приглашали посетить их рестораны, обещали невообразимые деликатесы. Голые девицы и юнцы выплясывали в клетках, спущенных с крыш. Местные открыто торговали с самодельных прилавков оружием и гашишем, таблетками, разнообразным алкоголем, ампулами с векторами.
Бродячие проповедники кричали с импровизированных трибун. Одни призывали следовать Доктрине, славили Алекса Веллера. Каждое слово публика воспринимала с восторгом, поддерживала дружным ревом. Другие, что стояли, через дорогу, вещали Слово Господне. Заклинали отказаться от грязи в геноме, вернуться к пути естественного отбора, эволюции, читали молитвы. И что удивительно их тоже поддерживали, многие крестились, били поклоны.
В дополнение к прочему повсюду сновали мелкие дроны всех форм и комплектаций: стрекозы-посыльные, крабы-официанты, катались какие-то меховые шары, тяжело лязгая конечностями, бродили роботы-охранники с пулеметами наперевес.
– Купи таблеточку, отче! – заорал на ухо Игорю какой-то чумазый паренек. Ухватил за накидку и потащил к своему прилавку. – Купи! Хорошая таблеточка, ангелов узришь! Не хочешь ангелов? Тогда давай тебе имплантат соорудим! Будешь светиться в темноте, верующие вдохновятся.
Еле избавившись от цепких пальцев торговца, Миронов шарахнулся в сторону и чуть не оглох от грозного рева, с трудом уклонился от удара когтистой лапы. Гигантский кот обиженно взревел и боднул лбом прутья клетки.
– Осторожно, батя, – засмеялся хозяин зверинца. – С утра не кормил, чтоб нрав сторожа показал.
– Скорее уж людоеда, – пробормотал агент и под смешки продавца поспешил удалиться. Но через десяток шагов понял, что забрел куда-то не туда. Из укромного уголка рядом с крыльцом заведения под кричащим названием «Красная плесень» выскользнула гибкая обнаженная женщина, заключила его в объятия и жарко дохнула на ухо.
– Есть денюжка, отче? Заходи, покажешь силу веры. Есть у тебя сила?
Женщина гортанно рассмеялась и опустила ладошку, захватила гениталии агента. Округлила рот и восторженно ахнула: мол, чую, есть силушка богатырская! Миронов как-то извернулся и бегом отступил в ближайший скверик, надеясь хоть на какую-то передышку.
Место приманило уютным полумраком, отсутствием ярких всполохов и громыханием, наличием нескольких скамеек. Но как только глаза привыкли к освещению, до Игоря дошло насколько ошибся.
На скамейках сидели молодые девушки и парни с длинными серебристыми волосами и остроконечными ушами, одетые в дурацкие лоскуты и узорные железяки.
Один из парней играл на кастрированном подобии то ли гитары, то ли балалайки, тонким сладким голосом тянул какую-то песню. Другие обильно угощались из нарочито грубых кувшинов и подпевали. А чуть в сторонке прямо на траве сплелись в сплошной клубок сразу три или четыре тела, слышались охи и ахи. Причем девушка присутствовала всего одна, и позицию занимала достаточно пассивную.
